Пышная свадьба - Барбара Картленд

— Моя сестра с нетерпением ждет встречи с вами, — сказал он. — Я рассказал ей, как… вы прекрасно выглядите.

На этих словах он запнулся, и Дорина прекрасно поняла, что именно он сказал своей сестре. Но это не имело значения. Сегодня она хотела выслушать все комплименты, которые окружающие готовы были произнести в ее адрес.

Ей хотелось услышать, как она прелестна и как к лицу ей это платье, и забыть, что в недалеком будущем холодные и суровые морозы снова превратят ее в жалкое создание, которого все избегали.

Она рассеянно слушала, что говорил Энтони Уэйкли, заинтересовавший лишь тогда, когда он сообщил ей, что бал устроен в доме, который когда-то принадлежал сэру Томасу Рафлзу.

— О, я так хотела посмотреть этот дом! — воскликнула она.

— Не могу понять, почему мистер Керби не свозил вас туда, — заметил Энтони Уэйкли. — Это одна из достопримечательностей Сингапура.

Дорина не ответила, и он продолжал:

— Хотя, конечно, вы же говорили мне, что леди Летиция была нездорова. Как досадно! Это означает, что она не будет присутствовать на сегодняшнем балу?

— Боюсь, что так.

— Мне очень жаль. Я рассказывал мужу моей сестры и его друзьям о том, как она красива, но уверен, что когда они увидят вас, ее отсутствие не будет замечено.

Дорина улыбнулась.

— Вы мне льстите!

— Вовсе нет! — ответил он. — Я даже не подозревал, что вы такая хорошенькая. Простите, если это звучит невежливо.

Он добавил последние слова с поспешностью, как будто опасался обидеть ее.

— Благодарю вас за комплимент, мистер Уэйкли, — чинно произнесла Дорина.

За обедом, на котором присутствовало очень много народу, Дорина подумала, как ей было бы весело и интересно, если бы не тупая боль, которая постоянно сжимала сердце.

Она пыталась не думать о Максимусе, но все ее существо рвалось к нему.

В то же время она не была бы женщиной, если бы не сознавала, что своим появлением в Рафлз-Хаусе она произвела фурор.

Энтони Уэйкли представлял ее всем присутствующим с такой гордостью, будто в том, что она так хороша собой, была его заслуга. Молодые офицеры с кораблей, плантаторы из дальних провинций, государственные чиновники — все бросились усиленно ухаживать за ней и осыпать ее комплиментами.

Они толпились вокруг Дорины, глядя на нее с нескрываемым восхищением, что было для нее так внове.

Она смутно понимала, что многие присутствующие женщины были недовольны, но сегодня это не имело значения.

«Это моя лебединая песня, — сказала она себе. — Послезавтра меня уже здесь не будет!»

Присутствовавшие на обеде перешли в бальную залу прежде, чем начали прибывать первые приглашенные на бал гости, и Энтони Уэйкли потребовал, чтобы первый танец принадлежал ему.

Как восхитительно было кружиться в вальсе, сознавая, что она элегантнее всех присутствующих дам. Она почти летала, едва касаясь ногами пола.

Мужчины, не желая уступать друг другу, спешили записать свои имена в ее бальную карточку, и даже когда у нее не осталось ни одного свободного танца, они не переставали толпиться вокруг.

— Поверьте, я уже много лет не видел такой хорошенькой девушки!

— Почему я не встречал вас прежде?

— Вы позволите навестить вас завтра?

— Умоляю, еще один танец!

Она снова и снова отвечала на одни и те же вопросы, но это не утомляло ее, поскольку все происходившее было для нее так ново и непривычно.

Она направилась в столовую поужинать, хотя и не испытывала голода. За обедом она тоже ничего не ела, из-за своих переживаний совершенно утратив аппетит.

Однако она с удовольствием выпила глоток шампанского, и оно помогло ей хоть ненадолго забыть мучившие ее мысли, которые мешали ей наслаждаться сегодняшним успехом.

Было уже поздно, когда она, стоя в окружении молодых людей в ожидании следующего танца, неожиданно посмотрела в дальний конец зала.

Впоследствии она часто думала, что ею руководила интуиция, когда она взглянула в сторону двери и увидела его!

Максимус Керби вошел в зал и показался Дорине самым высоким и широкоплечим из всех присутствовавших здесь мужчин. Рядом с ним все окружающие стали сразу незначительными и малоинтересными.

Он безошибочно направился в ее сторону, словно их притягивала друг к другу некая неведомая сила.

Она стояла, молча глядя на него, и на минуту перестала слышать голоса и смех окружавших ее мужчин. Она с трудом даже осознавала их присутствие.

Когда он подошел ближе, его заметил Энтони Уэйкли.

— Мистер Керби, я так рад, что вы все-таки приехали! — воскликнул он. — Мы были счастливы, что нам удалось уговорить леди Дорину присутствовать на сегодняшнем балу, но нам не хватало вас и леди Летиции.

Дорина оцепенела, словно ее обратили в камень. Она почувствовала, что Максимус тоже замер на мгновение.

Он не ответил Энтони Уэйкли и даже не взглянул на него. Он не сводил глаз с лица Дорины. Когда заиграла музыка, он шагнул к ней и обнял рукой за талию.

— Это наш танец, — сказал он.

И прежде чем джентльмен, которому был обещан этот танец, успел возразить, Максимус увлек ее на середину залы.

Дорина ощущала прикосновение его руки, но не смела взглянуть на него, и даже если бы от этого зависела ее жизнь, она не смогла бы вымолвить ни слова.

Зал был заполнен до отказа, но Максимус Керби ловко провел ее между танцующими, и наконец они оказались в дальнем конце зала, откуда открытые двери вели на веранду.

Он перестал танцевать, взял ее за руку и решительно повлек за собой из зала в сад.

Она хотела воспротивиться, хотела сказать, что не желает идти с ним, но чувствовала себя слабой и беспомощной, понимая в то же время, что, по сути, у нее нет выбора, и она должна подчиниться ему.

Они пошли по скошенной лужайке туда, где их отгородили от любопытных взоров густые цветущие заросли кустарника.

Максимус остановился под фонарем, полускрытым густой листвой.

Он выпустил ее руку и взглянул лицо.

— Леди Дорина! — сказал он, сделав ударение на титуле. — Значит, вы обманули меня и в этом!

— Я выдавала себя за компаньонку Летти, — тихо сказала Дорина, — так как нам казалось, что я окажусь в неловком положении, если будут знать… что я ее сестра.

— В неловком положении?

В его голосе прозвучала презрительная усмешка.

— Значит, вы тоже принимали участие в этом заговоре, пытаясь подсунуть мне в жены глупого капризного ребенка?

— Все было… совсем не так.

— Я теперь отлично вижу, как все произошло, — продолжал он. — Мне понятно, насколько ваш отец хотел заполучить богатого зятя, и как легко я попался в ловушку, которую он мне устроил!