Киберхаг - Андрей Ливадный

– Может попробовать поговорить с ними?

– Тебя не станут слушать. Ты чужак, и этим все сказано.

– Ладно. – Глеб сжал кулаки. – А как тебе такая мысль: мы не идем в недра цоколя, а экипируемся, и сами предпринимаем диверсионный рейд?

– Цель?

– Подорвем "Нибелунги". Разблокируем город хотя бы с одной стороны, а заодно выясним, кто там дергает за ниточки, сидя под защитой брони. Боевые скафандры есть, современный "хамелеон" [27] датчики носителей распознают разве что с дистанции в пять-шесть метров.

– Нет. – Вадим посмотрел на Доргаева и пояснил: – Глеб я вовсе не уверен, что киберхаги – есть чистое зло. Боюсь, что у меня нет прямых доказательств, но действовать нужно крайне осторожно. Пока мы не выясним всех обстоятельств…

– Не понимаю тебя, капитан. – Насупился Доргаев. – По-моему, смерть угрожает, прежде всего, людям!

– Не торопись. – Повторил Немершев. – у нас есть шанс предотвратить столкновение.

– Каким образом?

– Колониальный транспорт "Саргон" был построен на спаде Великого Исхода. Это проверенная информация.

– Ну и что? Есть разница?

– Есть. В базовом техническом оснащении колониального проекта.

– Говори яснее. Я не склонен гадать.

– К моменту постройки "Саргона" уже был известен принцип работы суспензорного поля.

– Ты считаешь, в конструкции цоколя есть эмиттеры?

– Уверен. Я наводил справки, прежде чем прилететь сюда. Техническая информация по поздним колониальным проектам сейчас общедоступна. Суспензорная защита впервые была применена именно на борту колониальных транспортов.

– Почему тогда защитники цоколя не воспользуются ей?

– Они не знают о существовании экстренной системы изоляции. Вернее потомки колонистов прочно забыли о ней. Они многое принимают как есть, не пытаясь разобраться, каким образом функционируют системы цоколя. Неизбежный процесс регресса в изолированных колониях.

– Наша задача усложняется?

– Не вижу иного выхода. – Ответил Вадим. – Мы можем отсрочить столкновение, если запустим систему экстренной защиты поселения. Но для этого потребуется нейтрализовать десантную группу сервомеханизмов и перехватит контроль над энергопитанием.

Глеб хотел что-то ответить, но осекся.

– Вадим смотри! Вниз!

Из безобразного пролома в перекрытии цоколя неподалеку от здания, где располагался наблюдательный пункт, появились две человеческие фигуры.

– Бинокль! – Потребовал Вадим.

Это были они – Лори и Эльза.

– Глеб продолжай наблюдение. Никому не дергаться! Я сам!..

Прежде чем ринутся вниз, он все же обернулся, бросив молниеносный взгляд на Доргаева.

Капитан лишь пожал плечами и сделал знак: действуй, недвусмысленно подтверждая, что данный вопрос исключительно в компетенции Немершева.

Прав я был. Не для зачистки их сюда прислал Стангмаер…

* * *

Он успел догнать, перехватить их в полукилометре от того места, где Лори и Эльза выбрались на поверхность цоколя.

Над городом все еще кружил "подбитый" Нибелунг, на улицах шла перестрелка, пару раз ударили взрывы…

– Лори, остановись!

Она медленно обернулась.

Сначала по коже побежали мурашки, потом на долю секунды помутилось сознание.

Это был он.

Вадим сбился с дыхания, пока спускался с двенадцатого этажа высотного здания и догонял их, поэтому его голос звучал прерывисто:

– Нам надо… поговорить…

– Не слушай его! – Эльза вдруг выступила вперед, заслоняя собой подругу. – Не о чем нам разговаривать!

Немершев холодно посмотрел на нее и ответил:

– Эльза, это касается и тебя тоже.

Она фыркнула.

– Нам не о чем говорить, ясно?

– Нет, постой! – Лори внезапно проявила характер. – Как ты оказался на Саргоне?

– Искал. Тебя.

Ее глаза вдруг влажно блеснули.

– Зачем?

Как ответить на этот вопрос? Как вести себя, когда она уже наверняка узнала правду? Что значат слова, когда вокруг беснуется трескотня автоматных очередей?

Над головой с воем пронесся "Нибелунг" и, снижаясь, ушел к северной окраине цоколя.

– Лори, ты очень нужна мне. Поверь!.. Я знаю кто ты. Знаю на что способна. Слова тут бессильны. Но может быть, ты поверишь мыслям?

Она вздрогнула, когда Вадим сделал единственное, что мог предпринять в данной ситуации – снял блокировку своего импланта.

Она вобрала, ощутила ауру его мыслей, не вторгаясь в разум, но будто осязая его…

– Ты действительно искал меня?.. – В ее голосе прозвучала растерянность, надежда и еще что-то, так же не поддающееся словам.

– Да. Как частное лицо. Не по приказу.

– Да не слушай ты его! – Вновь попыталась вмешаться Эльза, но ее слова прозвучали совсем неубедительно, ведь она тоже воспринимала ауру мыслей, но уже двух внезапно раскрывшихся навстречу друг другу рассудков.

– Это безумие… – с обреченностью в голосе прошептала она.

– Да безумие. – Ответил Вадим. – Безумие бежать в надежде спастись. Город окружен, и его жители обречены. Мы можем хотя бы поговорить пока здесь не началась резня?

– Кто напал на город? – Сухо осведомилась Эльза.

– Киберхаги. Такие же искусственные люди, как ты и Лори.

Его слова повисли в гнетущей тишине, нарушаемой лишь удаляющимся треском автоматных очередей.

– Хорошо. Мы поговорим с тобой. Хотя не понимаю, к чему могут привести слова.

– Мы не враги Эльза. Ни ты, ни Лори не сделали ничего непоправимого. Пока не сделали. И у нас есть о чем поговорить. Я многое узнал о Саргоне и киберхагах. Поверь, информация достойная обсуждения – возможно взаимопонимание между нами сможет остановить кровопролитие.

– Я же сказала – пошли. Или где мы будем говорить?

– Здесь недалеко. Только воспринимайте все спокойно, с точки зрения здравого смысла, хорошо?

Он так и не включил блокировку импланта.

* * *

– Итак, что здесь происходит? – Резко спросила Эльза, когда они поднялись на площадку двенадцатого этажа, откуда невооруженным глазом были видны позиции окруживших город "Нибелунгов".

– Вадим, позволь я введу девушек в курс дела? – Внезапно предложил Глеб.

– Давай. Только все без утайки. И о базах на Нормане, и о положении дел на Саргоне.

…

За десять минут что потребовались Доргаеву на сухое, но информативное изложение обобщения известных событий, обстановка вокруг города не изменилась, только стрельба на улицах стихла.

Когда Глеб закончил, Эльза лишь криво усмехнулась.

В отличие от Лори она не строила иллюзий, не цеплялась за призрачные надежды.

– Может мы с Лори и не сделали ничего непоправимого, но десять лет геноцида на Саргоне не спрячешь. Такое не прощают. Нас с Лори репрессируют общим списком с теми, кто…

– Мы офицеры Конфедерации. – Прервал ее Вадим. – Это не пустой звук. Невиновные не пострадают.

– Сейчас речь идет не прошлых годах. – Поддержал его Глеб. – И проблема сокрыта не в факте существования искусственных людей, – источник всех бед где-то на Нормане, я больше чем уверен. В данности мы имеем конкретную ситуацию, из которой предлагаю выбираться, – он твердо посмотрел на Эльзу, – всем вместе. В конечном итоге людей судят не по их строению, а по поступкам, если я правильно понимаю.

Никто, включая Немершева, не ожидал услышать подобных слов от Доргаева.

– То есть, ты предлагаешь нам с Лори принять участие в обороне города?

– Да. А там – если выживем – разберемся.

– Но мы же не…

– Эльза, замолчи! – Угрожающе произнесла Лори.

– А ты отвечай за себя, подруга!

– Согласна. – Лори подняла взгляд, на долю секунды взглянула в глаза Вадима и произнесла: – Я остаюсь. Решение за тобой, Эльза. Можешь пойти к ним – она выразительно кивнула в сторону севших "Нибелунгов".

– Лори, это жестоко!

– Это не жестокость. Выбор. Я не виновата, что ты разучилась верить в людей, Эльза.

Эльза отошла к краю площадки и некоторое время, отвернувшись, смотрела вдаль, – может быть на севшие штурмовые носители, а быть может просто в туманную дымку летнего утра…

Она не имела ничего против своих уникальных способностей, выходящих за рамки дозволенного для человека или кибернетической системы, но в отличие от Лори Эльза не умела прощать.

Все объяснялось достаточно просто: о ее добровольном участии в проекте "киберхаг" не шло и речи.

В прошлом Эльза являлась пилотом серв-машины. Ее сознание еще до рокового ранения успело погрузиться в бездонную пучину полного нейросенсорного контакта с искусственным интеллектом модуля "Одиночка". Война наложила неизгладимый отпечаток на душу и рассудок лейтенанта Райт, потому свое негаданное "второе рождение" Эльза воспринимала двояко.

С одной стороны остаться калекой, пережить поражение Земного Альянса, – перспектива не из радужных, с другой же ее душила элементарная ярость, – трудно было абстрагироваться от ощущения, что тебя использовали, по своему усмотрению, как вещь, не удосужившись задать элементарного вопроса: а хотела ли она перерождения?