Рондо смерти - Владимир Дугин

— Вам плохо? — К окну моей машины наклонился знакомый мне по прежним посещениям дачи охранник.

— Нет. Почему вы спросили?

— Вы уже десять минут сидите неподвижно. И лицо у вас…

Я и не заметил, что прошло столько времени. Что называется, задумался, погрузился в воспоминания.

— Нет, нет, ничего страшного. Просто соображаю, как мне лучше отсюда проехать к мосту.

— Ну, тогда ладно… — Он с сомнением еще раз взглянул на меня, покачал головой и не спеша направился к воротам.

Я повернул ключ зажигания.

29

Прости, священная свобода!

Он раб.

За саклями лежит

Он у колючего забора.

А.Пушкин

Несмотря на привычку к игре, несмотря на большой опыт в обманах всяческого рода, мне, наверное, трудно было бы после сделанного у ворот дачи Антона открытия притворяться перед Вероникой, изображая нежного любовника. Очень уж неожиданным был удар. Но, на мое счастье, пришел приказ из Центра — отправляться на юг, где активизировались бандформирования националистического толка. Руководство опасалось нападения на склады ядерных боеприпасов.

В последнее время политики, общественные деятели, пресса за рубежом оживленно обсуждали перспективы развития постоянно тлеющего конфликта на Ближнем Востоке в том случае, если в руки фанатиков-фундаменталистов попадет атомная бомба. Одним из возможных путей к обладанию ею был, по мнению многих, захват склада боеголовок. Случиться такое могло скорее всего в одной из наших южных республик, где с недавних пор все громче раздавались голоса мусульманских проповедников, призывавших к объединению со своими зарубежными братьями в борьбе против сионизма и империализма.

Конечно, это было маловероятно, но руководство использовало удобный предлог, чтобы сделать еще одну попытку спасти свою власть, сохранить разваливающуюся на глазах страну. Когда в Баку были введены войска "для предотвращения кровавых межнациональных столкновений", как было заявлено, это вызвало недоумение. Действительно, к моменту ввода войск прошло уже несколько дней с начала резни, и погромы угасли сами по себе из-за отсутствия жертв — уцелевшие армяне превратились в беженцев. Не осталось без внимания и то, что "акцию умиротворения" предприняли сразу после того, как на площади перед зданием республиканского правительства многотысячные толпы стали требовать разгона Верховного Совета. Было ясно, что защита армян лишь не очень убедительный предлог. "У советского руководства, писала английская "Санди Таймс", — не оставалось другого выбора, когда погром против армянского населения, начатый националистами, перерос в антисоветские выступления."

Как бы в ответ на подобные высказывания, для успокоения наиболее дотошных политиков и журналистов появилась другая версия, которую начали неофициально распространять авторитетные и близкие к правительственным кругам люди: настоящей причиной введения войск была угроза складам ядерного оружия. Моей миссией, насколько я понял, было собрать в регионе, куда я направлялся, достаточно убедительный материал для подкрепления этой версии, чтобы оправдать очередное возможное вмешательство войск в "процесс развития демократии". Специалистом по Востоку я не был, и моя командировка была ловко инспирирована Павлом Владимировичем, вовремя подкинувшего нужную мысль начальству. Нам было необходимо закрыть брешь, образовавшуюся после гибели Мгера, необходимо было проверить, что делают наши «приятели» с попавшими в их руки броневиками.

На этот раз я отправился на юг в своем верном «мустанге». Мне хотелось иметь не только надежную и быструю машину, но и постоянную связь с Центром, компьютер и, наконец, холодильник, так как я не был уверен, что система общепита функционирует там лучше, чем в Городе. Работать на пустой желудок я не люблю, а бутерброды в жару быстро портятся, не говоря уже об отвратительном вкусе теплого пива. Как показали дальнейшие события, именно то, что я был на «мустанге» спасло мне жизнь, или, по меньшей мере, избавило от многих неприятностей.

Я выехал из Города в семь утра, в полдень уже был в Полтаве, а в два часа сделал небольшую остановку в Харькове, чтобы пообедать. В Ростов я приехал под вечер и остановился на ночлег у нашего сотрудника, знакомого мне еще по Школе. Я мог бы без труда получить по броне номер в гостинице, но не хотел оставлять «метки» на своем маршруте. Если быть откровенным, я только делал вид, что принимаю всяческие меры предосторожности, чтобы не «наследить», ибо следовало притворяться, будто я ничего не знаю о «жучке» в моем компьютере, который позволит легко определить мое местонахождение, как только я начну пользоваться услугами своего электронного помощника. Кроме того, еще со времени проведенных однажды на дачке Николая каникул, мне запомнились кулинарные способности, можно сказать, даже таланты, родителей его жены.

Ранним утром я плотно позавтракал, взял с собой несколько сэндвичей с ароматной колбасой, которую замечательно коптил в домашних условиях тесть моего приятеля, и отправился дальше. В полдень я дозаправился в Краснодаре бензином, залив бак и запасную канистру под самые пробки, чтобы не искать горючее в пути, а в восемь вечера уже въезжал в Сочи, проделав более, чем полторы тысячи километров за двадцать пять часов чистого времени.

Уже почти неделю я совершал свои инспекторские «набеги», знакомясь с обстановкой, выслушивая подробные доклады местных сотрудников, причем, несмотря на растущие тенденции сепаратизма, которые, впрочем, больше затрагивали митинговых ораторов и политиканов, чем специалистов, всю необходимую информацию мне предоставляли с дружелюбной откровенностью. Правда, и я никогда не стремился подчеркнуть свою «значительность» как представителя Центра, что любят иногда, чего греха таить, делать "московские гости". Многие мне позавидовали бы, по таким местам приходилось колесить по делам службы: Адлер, Гагра, Гудаута, Новый Афон…

Но, к сожалению, мне некогда было любоваться южными красотами. В Зугдиди, разбирая сводки за последние три месяца, я нашел нечто, показавшееся мне интересным. Наконец, наступила суббота. В тот день мне предстояла поездка в довольно глухой и неспокойный уголок для встречи с жившим там очень толковым, судя по его рапортам, секретным осведомителем.

Проехав Джвари, но не тот знаменитый монастырь на вершине горы, построенный в VI–VII веках "там, где сливаяся шумят, обнявшись, будто две сестры, струи Арагвы и Куры", а маленький городок на реке Ингури, который может похвастаться разве что чайной фабрикой, миновав Джварское водохранилище и Ингурскую ГЭС, я после Хаиши свернул с довольно приличного шоссе направо и углубился в долину между Сванетским и Эгрисским хребтами. Однако, добраться до нужного места в тот день мне было не суждено: после очередного крутого поворота «мустанг» уткнулся бампером в толстое бревно, явно положенное поперек дороги специально.

Я вышел из машины, чтобы посмотреть, нельзя ли объехать преграду или как-нибудь отодвинуть бревно в сторону. Но не успел я отойти от машины на два или три шага, как треск за моей спиной заставил меня быстро обернуться.

На краю дороги стояли два человека, в руках одного из них был автомат Калашникова, направленный на меня. Вид его настолько мне не понравился, что я замер, как вкопанный, оставив всякую мысль о расчистке дороги. Раз это бревно кто-то тут положил, пусть себе и лежит, было бы крайне невежливым наводить порядок в чужом доме. Тем более, что его так усердно охраняют. Я собрался уже повернуться к этим двоим спиной и потихоньку удалиться в обратном направлении…

— Стой! — остановил меня резкий окрик.

За первыми двумя из кустов, треща сучьями, вылезли еще трое. Они тоже были вооружены, но автоматы двоих висели на плечах своих владельцев, а трехлинейный карабин третьего болтался у него на груди на перекинутом через шею ремне. Черт возьми, наверное, это бревно было из какого-то дерева, ценившегося на вес золота!

— Оружие есть? — спросил меня человек с направленным в мою грудь автоматом. Зная, что за такую игрушку в этих краях дают солидные деньги и не желая искушать какого-нибудь горячего джигита, я взял с собой только свой пистолет ПСМ, как ни уговаривали меня местные сослуживцы вооружиться перед поездкой сюда чем-нибудь посолиднее. И правильно сделал — в данной ситуации мне не помог бы не только автомат, но и ракетная установка «Град».

— Пистолет, — ответил я.

— Достань его и брось сюда. Только не вздумай шутить, уложу на месте.

Мне было не до шуток. Я видел, как горячечно блестят у него глаза, и понимал, что при любом неосторожном движении он всадит в меня хорошую порцию свинца. Остальные тоже подобрались и были готовы в любой момент открыть огонь. Очень медленно я расстегнул все пуговицы на плаще, потом на пиджаке, широко распахнул его, чтобы им была видна кобура под мышкой, так же медленно, кончиками пальцев, вытащил за рукоятку пистолет и бросил его в траву под ноги человека с автоматом.