Не позднее полуночи - Рекс Стаут

Вульф перевел дух.

– Это было как раз то, чего мне не хватало. Мистер Асса явно настаивал на том, что ответы послал я, а упорство, с которым он в приватной беседе пытался приписать мне эту честь, могло говорить лишь о том, что на самом деле послал их он сам, взяв их из бумажника Далманна, или знал, кто именно это сделал. Первое представлялось мне более вероятным. С этого момента вторая цель нашей встречи и путь к её достижению полностью прояснились. Я собирался, как и планировал раньше, сначала заняться конкурсантами, получить их согласие на новое соглашение, а потом отпустить их по домам. Избавившись от них, я намеревался в присутствии мистера Кремера поговорить с мистером Ассой и со всеми вами. Я не считал, что Далманна убил Асса, напротив, я как раз полагал, что это сделал не он, ибо вряд ли в этом случае он отважился бы так явно выдать себя своим визитом ко мне. По моей гипотезе, Асса пришел на квартиру к Далманну, нашел его мертвым и взял бумажник; как вы знаете, это одна из версий мистера Кремера. Если все происходило именно так, то об этом нужно было сообщить мистеру Кремеру, и чем скорее, тем лучше – лучше не только исходя из интересов правосудия, но и из интересов моего клиента, фирмы «Липперт, Бафф и Асса». Это осложнило бы жизнь одного человека, Вернона Ассы, но явно пошло бы на пользу всем остальным. Это исключило бы из числа подозреваемых в убийстве всех кон курсантов и существенно облегчило бы бремя подозрений, лежавших на каждом из вас. Я намеревался изложить вам все эти доводы и, заручившись вашей поддержкой, оказать давление на мистера Ассу.

Он опять глубоко вздохнул, еще глубже, чем раньше.

– И, как видите, должен признать, что допустил грубейший просчет. И все потому, что недостаточно учел вероятность того, что и сам мистер Асса мог ошибаться или стать жертвой обмана. Теперь я, конечно, сознаюсь, что был не прав… хотя, с другой стороны, знай я вчера в девять вечера, что именно…

– Можете опустить покаяние, – холодно заметил Хансен, – оставьте его при себе, нас оно не интересует. Так в чем же просчитался Асса?

– В том, что поверил тому человеку, который сказал ему, что взял бумажник, найдя Далманна уже мертвым. В том, что полностью исключил возможность того, что этот самый человек и был настоящим убийцей Далманна.

– Погодите, – возразил Хири, – но вы же сами говорили, что все это, по-вашему, дело рук Ассы.

– Так я и думал… пока Асса сам ко мне не пришел. И потом, я ведь уже признал, что ошибался. И моя ошибка предстала во всей трагической реальности, когда Асса умер прямо у меня на глазах. Тут уж все стало предельно ясно. Единственное, что мне еще оставалось выяснить, так это кто из вас виновник этого преступления. Кто из вас…

– Лично мне это совсем не ясно, – вставил О'Гарро.

– Что ж, придется пояснить, – Вульф слегка поерзал в кресле, которое было почти впору ему по габаритам, но просто недостаточно привычным. – Тем более что пузырек находится под охраной, и весьма надежной, так что у нас есть время. Вчера после полудня Асса каким-то образом узнал, что бумажник Далманна находится у одного из вас. Было ли это случайно или он намеренно предпринимал для этого какие-то шаги, в данном случае значения не имеет. Важно, что ему это стало известно и он встретился с вами лицом к лицу – я имею в виду не всех вместе, а кого-то одного из вас, того, кто…

– Но позвольте, вы же сами только что утверждали, что исходили из предположения, будто бумажник у Далманна взял сам Асса. И потом, ведь он оказался у него в кармане.

– Фу!.. – Вульф явно начинал терять терпение. – Да если бы бумажник действительно взял сам Асса, кому же тогда понадобилось бы его убивать и зачем? Нет, его смерть все меняет… включая и мои предположения. Итак, он оказался лицом к лицу с одним из вас, зная, что в ваших руках находится злополучный бумажник. Вы объяснили, что действительно были ночью в квартире Далманна и взяли бумажник, но застали его уже мертвым, и Асса вам поверил. Не знаю, признались ли вы также и в том, что разослали конкурсантам ответы. Если да, тогда Асса, решив сыграть вслепую, приписал эту честь мне. Если же нет, то он и вправду мог в это верить. Вы вдвоем обсудили ситуацию и наметили план действий, впрочем, не исключено, что Асса принял решение в одиночку, на свой страх и риск. Интересно было бы узнать, по своей инициативе он оставил бумажник у себя или это была ваша инициатива. Знай я это точно, мне было бы легче догадаться, кто он.

Голос Вульфа стал жестче.

– Оповестил ли он вас заранее о визите ко мне или нет, но вы, бесспорно, осведомлены о его результатах. Он, наверное, сообщил вам, что я отказался отменить встречу, и вам обоим придется на ней присутствовать. И вот тут возникает один интересный вопрос. Если вы впали в панику и решились на убийство после того, как узнали содержание нашего разговора, тогда яд из шкафа вы могли взять только после семи часов. Если же это роковое решение созрело у вас раньше, то вы могли сделать это и днем. Но первое представляется мне более вероятным. Страх питается страхом. Сначала вы успокоились, решив, что Асса вам поверил и у него нет ни малейших подозрений, что это вы убили Далманна, но потом ваше спокойствие стала разъедать раковая опухоль смертельного страха: а вдруг Асса все-таки что-то заподозрит, если уже не заподозрил, а если не он, то я, а если не я, то полиция… А когда Асса рассказал вам, что ему так и не удалось убедить меня отменить встречу, этот страх превратился в настоящий ужас. Вряд ли вы сомневались, что Асса говорил правду, уверяя, что ни словом не намекнул мне о том, что ему известно про бумажник, но у вас не было никаких гарантий, как он поведет себя и что будет говорить, если на него будет оказано давление – с моей стороны или со стороны прочих присутствующих. Как я уже сказал, именно в тот момент, когда ваш страх превратился в панический ужас, скорее всего вы и приняли решение убить его. Следовательно…

– Все это пустая болтовня, – резко прервал его Хансен. Абстрактные рассуждения. Неплохо бы подкрепить все это конкретными фактами. Они у вас есть?

– Все факты, мистер Хансен, находятся там, – и Вульф через плечо указал большим пальцем на дверь. – Причем они даже могут оказаться решающими, если на пузырьке удастся обнаружить отпечатки пальцев, хотя, откровенно говоря, сомневаюсь, чтобы вы – я имею в виду одного из вас – могли настолько потерять голову, чтобы оставить отпечатки пальцев. Таковы факты, и они дают мне право задать вам один вопрос. Мистер Асса ушел вчера от меня в десять минут восьмого. Кто из вас был в этом здании позже этого часа? Вы, мистер Хансен?

– Я ведь уже сказал что нет. Я был здесь с четырех, но ушел до половины седьмого.

– А вы, мистер Хири?

– Нет. Я же ответил, что был здесь в другое время.

– Мистер О'Гарро?

– Не отвечайте, Пэт, – скомандовал Хансен.

– Пф! – Вульф брезгливо поморщился. – Это же так легко установить. Если, конечно, вы предпочитаете всю эту мороку с…

– Я предпочитаю, – решительно сказал О'Гарро, – покончить с этим здесь и немедленно. – Весь запал его вдруг куда-то исчез. Он был очень собран, взвешивал каждое слово и не сводил глаз с Вульфа. – Вчера после полудня я безотлучно находился здесь. Несколько раз виделся с Ассой и разговаривал с ним, но при этом всегда присутствовал кто-то еще. Мы ушли отсюда вместе с Баффом где-то около половины восьмого и встретились с Ассой в ресторане. Перекусили и поехали прямо к вам… то есть, я имею в виду Баффа и себя. У Ассы были еще какие-то дела, и он добирался отдельно.

– Вам известно, что это были за дела?

– Нет, он ничего не сказал.

– А в ресторане он говорил что-нибудь о своем визите ко мне?

– Нет, ничего. Он об этом даже не упомянул. Только что услышал об этом впервые, от вас.

– Когда вы договорились встретиться с ним в ресторане?

– Я с ним не договаривался.

– А кто же?

О'Гарро крепко стиснул зубы, по-прежнему не спуская глаз с Вульфа.

– Оставляю за собой право не отвечать.

– Но ведь вы же сами только что сказали, – напомнил Вульф, – что предпочитаете покончить с этим здесь и сейчас.

– Все, хватит, – властно вмешался Хансен, – как ваш адвокат я категорически настаиваю, чтобы ни вы, Пэт, ни вы, Оливер, не отвечали больше ни на один вопрос. Я уже сказал вам, что этот человек – провокатор, предатель, и готов повторить это снова. Он очень опасен. Вы поручили ему конфиденциальное дело, а он теперь пытается подвести вас под тяжкое обвинение. Не отвечайте ни на какие вопросы. Если вы, Вульф, еще не все сказали, то мы вас слушаем.

Вульф, совершенно проигнорировав его слова, перевел взгляд на Баффа.

– К счастью, мистер Бафф, мистер О'Гарро избавил меня от неприятной обязанности склонять вас ослушаться вашего адвоката, ибо он уже сообщил мне, что вы вместе с ним ушли отсюда в половине восьмого. – Он перевел взгляд. – И я категорически отвергаю обвинения мистера Хансена. Моим клиентом является фирма «Липперт, Бафф и Асса». Вплоть до момента смерти мистера Ассы я служил исключительно интересам своего клиента, занимаясь делом, которое он мне поручил. В сущности, я и сейчас занимаюсь все тем же, но обстоятельства изменились. Вопрос в том, что в этих новых условиях более всего соответствует интересам упомянутой деловой компании? Отсюда вытекает другой вопрос: смогу ли я выполнить порученную мне работу и выяснить, кто взял бумажник, не разоблачая при этом убийцы? Такой возможности у меня нет.