Зажечь звезду - Софья Ролдугина

– А, «молодильное яблочко»? – хмыкнула я. – Съешь кусочек – и энергетическое истощение не страшно? Молодость возвращается, раны быстрей заживают?

– У людей и аллийцев – да. Шакаи-ар, соответственно, могут утолить один из аспектов голода без привлечения донора.

Я прокрутила всё сказанное в голове… и убито уткнулась лицом в сложенные ладони:

– Есть проблема. Личного характера. Если придётся спускаться в подземный дворец… Я уже раз чуть не сдохла в Срединном лесу, помнишь?

– Помню. Ты побывала в одном из малых городов, не в столице Предела. И даже та скупая по довоенным меркам библиотека тебя поразила. А Кентал Наттэй – своего рода научный центр… Это реальный шанс, Нэй, и, боюсь, единственный, – нехотя признался Дэриэлл. – Не бойся, повторения истории не будет. Я не в первый раз туда иду, опыт есть. Возьмём с собой амулеты для телепортации и, если что-то пойдёт не так, сразу вернёмся. Риск есть, но не такой уж большой.

Я задумалась. Предложение было заманчивое.

– Ну, если ты считаешь, что всё в порядке – значит, идём в Кентал Наттэй. Но никаких «завтра на рассвете выступаем». Сначала достанем подробную карту Тёмных Пределов, включая планы дворцов, разузнаем всё о местных хищных «зверюшках» и прочих сюрпризах, подготовим снаряжение и сделаем «маячки». – Я невольно коснулась браслета на левом запястье. Периодически Рэм справлялся, как у меня дела. И вдруг подумалось, что такая раздражающая опека однажды может и жизнь спасти – например, если мы потеряемся в подземельях.

– Взрослеешь, shai. – Дэриэлл, перегнувшись через стол, ласково потрепал меня по голове. Я смущённо зажмурилась. – Но, как говорится, не учи учёного. Конечно, если я собираюсь идти вместе с тобой, да ещё на нижние уровни, то подготовка будет соответствующая. И у тебя, и у меня. Картами, к слову, можешь поинтересоваться у Ашель Эльнеке. Кажется, Ани занималась коллекционированием чего-то подобного.

– Заодно и одеяла верну, – вздохнула я.

Добровольно отправиться на растерзание к Лиссэ? Действительно, взрослею…

Этот дом походил на крепость.

Нет, не внешним видом; хрупкое видение из белого камня, увитое тёмно-зелёными розовидными цветами, было построено в классическом аллийском стиле – огромные окна, веранда, часть крыши – прозрачное стекло. Бесполезная красота… Но Лиссэ Ашель Эльнеке не была бы собой, если бы просто положилась на волю Вечных, надеясь, что они не оставят её жилище без защиты. Стоило закрыть глаза, протянуть руку и коснуться живой изгороди, как свёрнутые заклинания ощетинивались невидимыми иглами, а духи-защитники устремлялись к чужаку. И горе ему, если он замышлял недоброе!

К счастью, я к чужакам не относилась, а поэтому могла сколько угодно пинать дверь, рисуя в мечтах красочные сцены убийства нерадивой хозяйки. Она что, издевалась, что ли? Договорились же вчера, что я зайду в полдень, так нет. Но было уже почти три часа, сидеть на пороге мне порядком надоело, а Лиссэ и не подумала явиться наконец и вознаградить моё ожидание хотя бы стаканом холодного морса.

«Ладно, рано или поздно она придёт», – мрачно подумала я, успокаиваясь. В конце концов, обычно тётушка не опаздывала, можно было один раз и потерпеть. Я с тоскливым вздохом обняла яблоню, прижимаясь щекой к шершавому стволу. Сладкий запах бело-розовых лепестков делал мысли вязкими и ленивыми. Такие сады – своего рода визитная карточка Кентал Савал. Вишни, яблони, груши и сливы и ещё десятки видов деревьев, которым люди и названия-то не знают, – весной это великолепие благоухает на все Пределы, а осенью сладкие, но никому не нужные плоды осыпаются на землю. Деревья расслабляются, сбрасывают листву и впадают в спячку. И так – из года в год, тысячи лет. Раньше не было ни яблонь, ни вишен – цвели другие деревья, не менее прекрасные. Время не меняло аллийские сады…

Я вздохнула.

С недавних пор слово «время» вызывало у меня странное беспокойство и смутное чувство вины. Общие сны с Ксилем приходили всё реже. Иногда он просил меня вспомнить о чём-нибудь красивом; иногда показывал что-то сам – бесконечные подсолнуховые поля под звёздным небом, ледяные дворцы в бликах северного сияния… А вчера я связалась с Тантаэ. Пепельный князь выглядел встревоженным. Уже почти три месяца он не мог отыскать Ксиля. Тот просто исчез, как дым на ветру. Если бы не сны, можно было бы решить – и от одной мысли об этом я приходила в ужас, – что синеглазого князя больше нет в живых.

От тоски и дурных предчувствий горло сводило, но с Дэриэллом ведь не поговоришь о Ксиле…

– О, Нэй, не двигайся, прошу тебя, – прошелестел голос, отвлекая меня от тяжких раздумий. Я подскочила от неожиданности и тут же приняла прежнюю позу. Больно уж знакомым был голос. И повадки тоже… знакомые.

– Здравствуй, Ани. – Я скосила глаза, не делая, впрочем, попытки обернуться. Если уж на эту девочку накатило вдохновение и источником его на данный момент оказались вы, то лучше заранее смириться с перспективой простоять неподвижно два-три часа. Хотя бы из уважения к таланту наследницы дома Эльнеке.

– Здравствуй, Нэй. Прошу, не шевелись, мне недолго осталось. Фон я потом закончу, но вот фигуру…

– Давно ты работаешь? – «Недолго» в понимании аллийки могло растянуться на час, а стоять в обнимку с яблоней было не очень удобно.

– С самого начала, – безмятежно и совершенно неинформативно ответила Ани. – Сперва я сделала несколько набросков, как ты сидишь на пороге, сходила за красками, затем отвлеклась – а ты уже спустилась в сад. Такой образ… У меня сегодня настроение, – неожиданно закончила Ани, и я поперхнулась фразой «А какого ты тогда держала меня за дверью?!». Вдохновение – это серьёзно. Творчество не моя сильная сторона, что среди равейн – исключение, поэтому к созидательным порывам я относилась с искренним уважением.

– Покажешь потом, что получилось?

– О, конечно, милая Нэй. Возможно, даже и подарю… Не отвлекай меня, пожалуйста. И не шевелись.

«Ах да, она не любит разговаривать за работой, – припомнила я и поморщилась. – Придется развлекать себя самостоятельно».

Где-то через полчаса мимо прошмыгнула Лиссэ. Поздоровалась, извинилась за опоздание – «Дела, Нэй… Торговля не любит ленивых» – и одарила ободряющей улыбкой, мельком оглядев работу Ани. Из этого я заключила, что мучиться мне осталось недолго. Потом тётушка удалилась в дом – надеюсь, готовить что-нибудь вкусненькое. Если честно, я не планировала пропускать обед. А спустя ещё десять минут Ани счастливо выдохнула: «Всё…» – и зашуршала листами альбома. Как только линии защитного контура заняли своё место вокруг мольберта, я решилась оглянуться.

Ани из Дома Эльнеке – это воплощение представлений об идеальной высокородной аллийке. Волосы – ровно на ладонь выше колена. Чёрные, с едва заметным красноватым оттенком, шёлково мерцающие, волнистые, они всегда уложены в замысловатую причёску из жгутов, косичек, серебряных цепочек и лазуритовых подвесок. На лбу – ободок из белого металла, удерживающий непослушные пряди, в аккуратных ушках – серёжки-листики. Кожа – белая, глаза – серые, с неуловимым оттенком небесной бирюзы. Ани невозможно застать в мужском костюме или в доспехах – нет, только платья, и только шёлковые.

Если подумать, Ани – полная противоположность Лиссэ. Но ведь ладят же…

– О, Нэй, ты не устала? – сочувственно поинтересовалась художница, приподнимаясь на цыпочки и выуживая из моих волос розоватый благоухающий лепесток. Небрежно размяла ароматный комочек пальцами… И всё это с непередаваемым изяществом. Я подавила горестный вздох. Рядом с Ани вечно чувствуешь себя маргиналом.

– Есть немного. Сюда пешком топала и ждала долго.

– Тогда проходи скорее. Знаю, знаю, о чём ты хочешь спросить. Да, я нашла карты, но они… Позже сама увидишь, – снисходительно улыбнулась Ани, глядя снизу вверх.

Как мило.

Особенно если учесть, что выглядела она как ребенок двенадцати лет. Шестьдесят пять – для аллийца не возраст…

– Ты сильно изменилась, Нэй, – первое, что выдала Лиссэ, когда мы устроились на веранде. Было жарко, и куртку пришлось снять и остаться в простой синей рубашке с коротким рукавом.

– Мне это каждый второй говорит, – не смогла не улыбнуться я. – И никто не хочет объяснять, что это значит. Неужели инициация так сильно меняет человека?

– Не инициация, – покачала стриженой головой тетушка. Ани со странным выражением лица наблюдала за нами. – Любовь.

Я поперхнулась чаем.

– Какого демо… Простите, – смутилась я. Повышать на Лиссэ голос было стыдно. – Просто любовь у меня ассоциируется с розовыми очками, блаженной улыбкой и совершенно идиотским выражением лица.

– Поначалу так оно и было. – Тётушка невозмутимо сковырнула с пирога вишню. Я покраснела, вспомнив, как столкнулась с Лиссэ, направляясь с князем к третьему испытанию. – Но сейчас ты успокоилась. Повзрослела. Думаю, дорогая моя Нэй, что ты только теперь начинаешь понимать, что любовь – это выбор и ответственность, а не просто романтические вздохи под луной на Королевском пути.