Оборотень по объявлению (СИ) - Буланова Наталья Александровна

— Садись. — Пройдя через темный холл, мы зашли в белоснежный кабинет, где Митяй тут же надел огромный белый халат, делающим его визуально еще больше. — Где рана?

Я показала, не дотрагиваясь до кожи.

— Тогда спиной ко мне, — я повернулась на кушетке в ответ на его слова. — Тимур, мне надо осмотреть ее плечо, — почему-то обратился к оборотню мой новый «врач».

— Лен, приспусти ворот, — мягко попросил меня бункерный лекарь, вставая рядом.

— Так я могу и вообще кофту снять, — я потянулась руками к низу одежды, как мои руки тут жебыли накрыты.

— А вот это уже лишнее, — твердо глядя на меня, сказал обладатель разноцветных глаз, которые по-прежнему сверкали крайне экзотичнодля меня, особенно в обстановке таинственного убежища.

Приспустив ворот кофты, я убрала волосы, чтобы не мешать осмотру, и обратилась к Митяю:

— Хирург сказал до вечера не снимать пластырь.

— Ага, — в ответ он содрал его с меня в секунду, и я услышала два слаженных оха за спиной…

Вот знаете, если бы это были два женских голоса — я бы даже не дернулась. А когда два мужика за твоей спиной не удерживают восклицания, задерживают дыхание и больше ничего не говорят — душа уходит в пятки. Капитально.

— Где, говоришь, клиника? — тихо спросил Тимур.

— Скажу. Как только объясните, что со мной такое! — я не могла толком повернуться, потому что пальцы Митяя по-прежнему оттягивали край ворота кофты. Боялась, что если дернусь, то сделаю себе только хуже.

Ведь он даже не дотронулся до кожи, не растянул края раны. Что же они там увидели такое?

Взглянув на Тимура удивленно моргнула — его глаза светились, словно флуоресцентные лампочки.

— Эй, друг, потише, — Митяй положил огромную лапищу на плечо оборотню. — Мы сейчас все это почистим и поймем, надо кому голову отрывать, или только без рук походит…

Тимур мотнул головой, а когда наши взгляды вновь столкнулись, его глаза уже были привычно разные, без всяких спецэффектов.

Митяй загремел чем-то за моей спиной, а потом попросил лечь на живот. Обложил одноразовыми полотенцами все вокруг раны, обернул края кофты, а потом, не предупреждая, вылил что-то прямо на рану.

Такой адской боли я давно не испытывала!

Я шипела, изворачивалась, но Тимур держал меня, приговаривая что-то, но меня это мало волновало. Мне было больно! Чертовски, между прочим!

— Хоть бы предупредили! — немного успокоившись, с упреком посмотрела на мужчин.

— Так было лучше, — возразил Митяй. И тогда я посмотрела с укоризной на Тимура, но он только сильнее сжал челюсть.

Новый «врач» взял ножницы и отрезал край моей кофты, бросив его перед моим носом на пол. Я в негодовании наблюдала за полетом лоскутка, но не успела ничего сказать, как Митяй меня опередил:

— Рану ни в коем случае сейчас не надо закрывать. Дать высохнуть. Это как минимум сутки, — он посмотрел на меня, а потом с сомнением продолжил: — Хотя с вашей-то регенерацией лучше все двое.

— Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — в возмущении я втянула в себя воздух, готовясь не на жизнь, а на смерть отстаивать свои права. Надоело, что все вокруг знают больше меня. А это, между прочим — именно мое тело! Мои дела! И моя жизнь!

Я посмотрела на Тимура, но он был просто убийственно мрачен. Поэтому я перевела взгляд на Митяя.

— Твой хирург насыпал на рану порошок синевы. По этой причине все процессы в ране ускорились в несколько раз, — мужчина с сомнием почесал нос рукой в перчатке, одернул себя, да поздно. — Не знаю, специально он сделал или нет, но если до этого у тебя был шанс избежать заражения, то он, можно сказать, его запустил безвозвратно.

Тут почему-то я взглянула на Тимура, который с решительным видом смотрел на меня.

— И что теперь? Мне конец? — постаралась спросить как можно безразличней.

— Юрия Суворова нет. Его кровь помогла бы тебе. Но у него, насколько я знаю, есть двое детей… — при этом Митяй настороженно покосился в сторону оборотня. — Можно было бы попытаться…

— Другой вариант? — прикрыв глаза, спросил Тимур.

— Других вариантов нет.

ГЛАВА 20

— А последствия? Правду говорят о дальнейшей привязанности? — оборотень постарался спросить тихо, но стоял достаточно близко, чтобы я услышала все дословно.

— Тим, я не хочу тебя обнадеживать. Ты и без меня знаешь, как такие случае редки и непредсказуемы…

— Я стану сумасшедшей? — я чувствовала, что обязана спросить. Просто должна. Вера в слова хирурга растаяла, как только я узнала, что он чуть не свел меня в могилу, и я была этому рада. Потому что у меня опять появился шанс, что сказанное тем ненавистником оборотней — неправда. Хотя бы отчасти…

— С чего ты взяла? — повернулся ко мне Митяй и совсем невежливо посветил мне в глаза фонариком, раскрывая веки пальцами. — Прости, забыл проверить. — Поняв, что полез проверять рефлексы совсем не к месту, он отступил на шаг назад и объяснил: — Тут понимаешь, какое дело… Подобные случаи малоизучены. А те, о которых мы знаем, не похожи между собой.

— Но как же… Я помню, что тот хирург говорил о страхах, которые начинают оживать. И они оживали!

— Ну, разве что галлюцинации. Но это первая стадия, — пожал большими плечами Митяй.

— А какая вторая? — затаив дыхание, спросила я.

— А какая она будет у тебя — вот вопрос!

— Но подожди! Хирург тогда сказал мне, что если я не залью рану кровью поранившего меня, то сойду с ума! И какая разница в стадиях, если итог один?!

— Да в том-то все и дело, что не один. Но вряд ли какой-то тебе понравится! — пока «личный врач» меня разубеждал, оборотень громко переставлял предметы на столе. Хмурый, явно пребывающий в грозовом настроении.

— И что, так и не расскажете? Тогда я точно сойду с ума от предположений! — от моего восклицания, вырвавшегося из глубины души, мужчины переглянулись.

Тяжелый взгляд Тимура немного смягчился. Он кивнул Митяю, и тот сжалился надо мной:

— Я знаю несколько случаев. Двое мужчин и три женщины. И только двоих удалось спасти. Один же мужчина, и правда, свихнулся. Он везде стал видеть духов, шел за ними, а потом шагнул с крыши… И две женщины: у одной развилось маниакальное желание есть, в конец концов, она получила заворот кишок; у второй история была не менее трагичной — она перестала ходить, стала постоянно бегать, все никак не могла остановиться. И участь была незавидней других — физическое истощение. Не знаю, что попадает в человеческую кровь при этом, но повадки… ой, прости, привычки меняются. Появляются мании или пристрастия, и они достигают просто гигантских масштабов. Поэтому я не удивлен, что этот, так называемый, хирург сказал, что они сошли с ума. Такое поведение сложно назвать нормальным. Но все же это не так.

— Почему не смогли вылечить тех людей? — я спросила, но, казалось, сама знаю ответ наперед.

— Потому что те, кто их поранил, по тем или иным причинам не стали их спасать. Но все эти истории я знаю вскользь, поэтому большего тебе сказать не могу. Но одно точно — чем больше будете медлить, тем будет хуже.

— Но Юрий…

— Есть еще Стас, — выразительно повернулся Митяй к Тимуру, и тот скривился, словно съел лимон.

— Есть Полина! — настойчиво пресек открывшего было рот друга оборотень.

— Она женщина! — местный эскулап посмотрел на него, как на дурака.

— Одна кровь! — упорствовал Тимур, делая шаг к мужчине в халате. Он словно хотел доказать языком тела, что прав, что это поможет. Но даже меня одолевали большие сомнения…

— Но сила другая! Тут и так не нужный нам донор! — Митяй ничуть не стушевался, в ответ приближаясь. На секунду мне показалось, что они могут столкнуться лбами, но они как-то одновременно в один миг расслабились и прервали зрительный контакт.

— Еще привязанности не хватало!

— Слушай, раз ты такой умный, то давай! Полей своей кровью!

Да это была чистейшей воды провокация! Я протестую!

Тимур резко повернул голову ко мне, пронзил острым взглядом, а потом моргнул.