100 великих русских эмигрантов - Вячеслав Бондаренко

Игорь Стравинский. 1930-е гг.

Что касается «Весны священной», то ее премьера, состоявшаяся 29 мая 1913-го, стала одним из самых громких театральных скандалов начала века. «Непонятная» музыка русского композитора теперь вызвала резкое неприятие и искушенной парижской публики. Сам Стравинский вспоминал этот день так:

«Слабые протесты по адресу музыки можно было уловить с самого начала спектакля. Затем, когда поднялся занавес и на сцене оказалась группа прыгающих Лолит с вывернутыми внутрь коленями и длинными косами („Пляска щеголих“), разразилась буря. Позади меня раздавались крики: „Ta gueule“ („Заткни глотку“)… Суматоха продолжалась, и спустя несколько минут я в ярости покинул зал; я сидел справа от оркестра, и помню, как хлопнул дверью. Никогда более я не был так обозлён. Музыка казалась мне такой привычной и близкой, я любил её и не мог понять, почему люди, ещё не слышавшие её, наперёд протестуют. Разъярённый, я появился за кулисами, где увидел Дягилева, то тушившего, то зажигавшего свет в зале — последнее средство утихомирить публику».

Зато европейские интеллектуалы остались в полном восторге от балета Стравинского. Жан Кокто, присутствовавший на премьере «Весны священной», замечал: «Это совершенно в духе публики: ковылять от шедевра к шедевру, всегда отставая на один; признавая вчерашний день, хулить сегодняшний и, как говорится, всегда идти не в ногу со временем». Огромное влияние Стравинский оказал на таких классиков ХХ в., как Бела Барток, Эдгар Варез, Пауль Хиндемит, Артюр Онеггер. Да и широкая публика через год после премьеры «Весны священной» овацией встретила концертное исполнение партитуры балета.

Так называемый «русский период» Стравинского продолжался до начала 1920-х. В это время композитор успешно сочетал элементы русского фольклора с современными музыкальными средствами, создавая наряду с балетами песенные циклы — «Воспоминания о моем детстве», «Кошачьи колыбельные», «Подблюдные». Вместе с тем он активно интересовался джазом, что отразилось на партитуре «Истории солдата» (1918). Это опера, однако весьма условная — в ней есть элементы балета, пантомимы, вкраплены модные танцы, в их числе танго.

Начало Великой войны 1914–1918 гг. застало композитора в Швейцарии, где была вынуждена подолгу лечиться его жена. Нейтральная страна была окружена кольцом враждебных России государств, поэтому Стравинский остался в ней на все время боевых действий. Эта вынужденная четырехлетняя эмиграция оказалась весьма плодотворной — композитор завершил сочинявшийся с 1909-го балеты «Соловей» (1914), работал над «Историей солдата» и начал танцевальную кантату «Свадебка», основную роль в которой исполняли четыре фортепиано и ударные инструменты. Премьера «Свадебки» состоялась в Париже 13 июня 1923 г. и стала такой же сенсацией, как десять лет назад «Весна священная».

В это время Стравинский открыл для себя французского композитора Эрика Сати, оказавшего большое влияние на европейскую музыку ХХ столетия, и, в свою очередь, сам влиял на группу молодых авангардных композиторов «Шестерка» (ее участники почтительно называли Стравинского «Великий Игорь»). Взаимное влияние привело к тому, что Стравинский окончательно начал восприниматься в европейской музыкальной среде «своим» и принял решение не возвращаться на Родину, рухнувшую в хаос революций. В 1920 г. он переселился во Францию. В первый, самый сложный для Стравинского период его с семьей приютила на своей вилле Коко Шанель. В творчестве композитора начинается новый период — неоклассический.

Интерес Стравинского к классическим формам музыки был вызван потребностью композитора разобраться в происходящем, «оглянуться», находясь в центре социальных вихрей ХХ в., на прошлое музыки. 15 мая 1920 г. в Париже состоялась премьера первого неоклассического балета Стравинского «Пульчинелла», в который вошли заново аранжированные композитором фрагменты сочинений итальянских классиков XVIII столетия Перголези, Галло, Келлери и Паризотти. «Первый намеренный рейд в прошлое», по словам самого Стравинского, оказался успешным. Его неоклассицизм был очень разнообразен — здесь и опера-буфф «Мавра» (1922), и балеты «Аполлон Мусагет» (1927–1928) и «Поцелуй феи» (1928), и мощная опера-оратория «Царь Эдип» (1927), созданная вместе с Жаном Кокто.

В конце 1920-х Стравинский обратился ко многим новым для него жанрам. Он создал духовный хор «Отче наш» (1926), Симфонию псалмов для хора и оркестра без скрипок на тексты из Ветхого Завета (1929). Это были первые обращения композитора к религиозным темам, которые впоследствии выйдут в его творчестве на первый план.

В 1934 г. Стравинский принял французское гражданство, что позволяло ему свободно гастролировать по всему миру. Особенно горячо его творчество принимали в США — премьера оперы «Игра в карты» с огромным успехом прошла в «Метрополитен-опера», Игоря Федоровича пригласили прочесть курс лекций в Гарвардском университете. За океаном завязались многочисленные связи, и деловые, и дружеские. Поэтому, когда началась Вторая мировая война, Стравинский почел за благо стать эмигрантом вторично и перебраться в Штаты. Этому способствовал и чрезвычайно тяжелый для Игоря Федоровича 1939 г. — тогда в течение нескольких месяцев он потерял мать, жену и старшую дочь. Франция теперь ассоциировалась с этими потерями, а в Америке было проще начать все с чистого листа. Сначала Стравинский поселился в Сан-Франциско, затем в Голливуде, где приобрел собственную виллу. В 1945 г. он стал гражданином США.

В Америке творческая плодовитость композитора не уменьшилась: он пишет Симфонию в трех частях (1945), балет «Орфей» (1948), оперу «Похождения повесы» (1951), которая подвела итоги неоклассического периода, много записывался в студии. Своеобразным рубежом для Стравинского стала смерть в июле 1951 г. его давнего «друга-врага» — американского композитора Арнольда Шёнберга, изобретателя додекафонии. При жизни Шёнберга композиторы не раз обменивались колкостями в адрес друг друга (Стравинский даже составил список из 20 принципиальных различий между ним и Шёнбергом), но смерть оппонента заставила Стравинского взглянуть на его творческие методы заново. Этому способствовала и дружба с молодым американским дирижером Робертом Крафтом. В итоге уже в 1952-м Стравинский создал первое полностью выдержанное в додекафонных традициях произведение — Септет.

Впрочем, было бы неверным считать Стравинского подпавшим под влиянием покойного Шёнберга — тот отвергал тональность полностью, Стравинский же не отказывался от нее в своих модернистских произведениях, а иногда использовал наравне с додекафонией. Для этого периода характерны относительно небольшие, камерные произведения (последнее крупное творение — балет «Агон», написанный в 1957-м), среди них много посвящений ушедшим — Дилану Томасу, Джону Кеннеди, Олдосу Хаксли… В мир Стравинского властно вторгаются темы смерти, смирения, осмысления себя в мире и своих отношений с Богом. Это навеянный посещением Венеции «Canticum Sacrum», написанная на иврите баллада «Авраам и Исаак», «Плач пророка Иеремии», «Проповедь, притча и молитва».

В 1950–1960-х творчество композитора продолжало пользоваться стабильным успехом во всем мире, и много времени Стравинский проводил в гастрольных поездках. В 1962 г. по приглашению Министерства культуры СССР он впервые после многолетнего перерыва побывал на Родине, дирижировал концертами в Москве и Ленинграде. «Я такой же русский, как и вы, и никогда не был эмигрантом», — уверял он в интервью. Впрочем, нет сомнения в том, что судьба Стравинского, если бы он решил вернуться в Россию в 1920-х, сложилась бы совершенно иначе, чем на Западе.

В 1966-м Стравинский завершил последнюю крупную работу — «Requiem Сanticles» для солистов, хора и камерного оркестра. Сам Игорь Федорович, уже тяжело больной в то время, воспринимал «Реквием» как свое завещание и одновременно высшую точку в творчестве. И тем не менее судьба отпустила ему еще несколько лет. Последнее законченное произведение Стравинского появилось в 1968 г., это была обработка для камерного оркестра двух духовных песен Г. Вольфа.

Скончался Игорь Федорович Стравинский 6 апреля 1971 г. в Нью-Йорке, в возрасте 88 лет. Его похоронили в Венеции — городе, где он дирижировал премьерами «Похождений повесы» и «Canticum Sacrum». Могила композитора находится на кладбище Сан-Микеле, недалеко от могилы Сергея Дягилева (в 1996-м там же похоронили Иосифа Бродского).

В Советском Союзе Стравинский — эмигрант, последователь «сумбура вместо музыки» — никогда не был в официальном почете. И тем не менее его заслуги, хотя и с оговорками, признавались: в 1969-м, при жизни композитора, в Москве даже вышла посвященная ему книга Б. М. Ярустовского. В истории мировой музыки Игорь Стравинский остался человеком, никогда не угождавшим публике, смелым экспериментатором, носившим в себе при этом опыт всех предшествующих поколений композиторов. А на упреки в «западности» Мастер отвечал: «Я всю жизнь по-русски говорю, по-русски думаю, у меня слог русский. Может быть, в моей музыке это не сразу видно, но это заложено в ней, это в ее скрытой природе».