Кай - 2 (СИ) - Аянский Егор

— Изучаю эльфийский язык. — Пояснил я девушке.

Она немного помялась на пороге, переступая с ноги на ногу. А потом покраснела и выпалила:

— Я зашла извиниться за твоего друга, в зверином теле очень трудно контролировать жажду убийства. Прости меня!

Признаться, я только сейчас сообразил, кто это и даже не знал, как реагировать на эту прямоту. С одной стороны, я должен на нее злиться, и это самое малое. Юфин был мне больше, чем другом, и я за него готов был отправить на тот свет любого. С другой — я недавно сам побывал в теле зверя, и явственно ощутил, что инстинкты очень сильны. Интересно, пантеры умнее эльмура?

Она стояла и ждала моего ответа, а я не мог даже нормально разозлиться на нее.

— Лучше извинись перед Юфином, когда он поправиться! — буркнул я.

— Я попробую, не сердись, пожалуйста.

Кажется, она искренне сожалела о содеянном. Я немного смягчился и решил, попробовать разговорить ее, чтобы побольше узнать об оррах.

— Странно, я думал тебе намного больше лет. Ты ведь родилась в плену, — я поймал ее удивленный взгляд и пояснил, — Твой отец и шаман рассказали мне.

— Мне больше трехсот пятидесяти лун! Просто у орров так устроен организм, что мы стареем значительно позже людей, но очень быстро, всего за несколько недель.

Я посчитал в голове месяцы и понял, что на самом деле передо мной стоит не девушка, а женщина старше тридцати лет. Мне стало неудобно, что я ей тыкаю, но она в ответ на это заметила:

— Не переживай, почтительное обращение к орру начинается не раньше, чем у него поседеют волосы, а мне до этого еще очень долго. — Она прошла внутрь и уселась неподалеку от меня.

Мы проболтали с ней до обеда и мне кое-что удалось от нее узнать. В отличии от своего родича, Аурра оказалась более словоохотливой. Она поведала мне, что быть рахо на самом деле, не так уж приятно. Процесс обращения был очень болезненным, особенно в юном возрасте, и только к старости боль от него становилась привычной. Молодые рахо стараются не менять облик чаще раза в месяц. Аурра сделала исключение лишь для того, чтобы извиниться передо мной и Юфином, и я даже начал уважать ее за это.

В разговоре с ней я вдруг вспомнил, что до сих пор не знаю имени шамана, и задал ей этот вопрос. На что она мне пояснила, что пока он жив никто не имеет права обращаться к нему по имени. Связано это было с каким-то глубоким поверьем орров, касающимся злых духов, которые могут как-то помешать владеющему тайными знаниями.

А еще она нечаянно обронила пару фраз о моем будущем задании. Правда ясности это так и не привнесло, но зато я теперь знал, что оно будет проходить неподалеку от покинутого города эльфийских некромантов. Это меня жутко взбудоражило, и я накинулся на нее с вопросами. Но она замкнулась, а потом извинилась и ушла, оставив меня наедине с догадками.

Неделя пролетела незаметно. Шаман наконец смог подобрать нужный состав зелья, увеличив мое пребывание в теле Рики до целых десяти минут! Правда за это пришлось платить жуткой усталостью в своем теле, так как он постоянно требовал от меня тратить свою Силу. За прошедшие два года я настолько привык к ней, что без нее ощущал себя неполноценным, и стал искренне жалеть выгоревших.

Я хорошо приспособился к телу Рики: бегал по всей деревне, лазал по деревьям и спрыгивал с них, кружась в полете над поселением под веселый хохот местной малышни. Я изучил все запахи, которые только мог. Шаман, вождь, Юфин, знахарка — все пахли по-своему. Мне удавалось безошибочно определить, в какой стороне они находятся. Из других особенностей, я отметил, что эльмур видит в темноте не хуже меня.

Вождь настоял на том, чтобы я попробовал убить ядом крупного лося и сводил меня вместе с воинами племени на охоту. Было очень непривычно кусать кого-либо, но я хорошо справился, и с удивлением обнаружил, что могу сознательно контролировать количество ядовитой жидкости, впрыскиваемой в жертву.

Что касается Аурры, то она больше со мной не разговаривала, зато я все чаще и чаще стал замечать, что она стала помногу времени проводить в пещере знахарки, а особенно подле Юфина. Иногда она садилась напротив него и просто смотрела в его безмятежное улыбающееся лицо. В такие моменты, я, находясь в теле Рики, чувствовал, что от нее исходит странный запах. Уже, будучи собой, я проанализировал это, и пришел к выводу, что, кажется, дочка вождя влюбилась в моего друга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За день до наступления полнолуния, шаман и вождь Эурро явились ко мне вечером.

— Врремя прришло. Завтрра мы отпрравляемся.

— Юфин со дня на день должен поправится, мы не можем подождать еще немного? Он сильный воин, и его помощь может оказаться неоценимой! — мне очень не хотелось ехать одному.

— То, что тебе прредстоит сделать, не по плечу даже сотне сильных воинов.

Да что они от меня хотят?

— Вы говорите, что сотня воинов не справится. Но при этом считаете, что задание способен выполнить один маленький кирау?

— Именно так! Скорро ты сам все узнаешь. Откладывать нет смысла, задание нужно выполнить прри полной луне.

Шаман меня снабдил запасом зелья, но я на всякий случай, нарвал дополнительно полную сумку эйголя, рассчитывая использовать его в будущем.

Мы выдвинулись на рассвете. Отряд из четырех волков и одного тигра, во главе с седым медведем. Аурра просилась с нами, но он ей не позволил, ссылаясь на то, что путешествие может быть опасным. Стая набрала приличную скорость, но не очень быструю, видимо ехать предстояло далеко, что мне играло на руку, поскольку я теперь легко запоминал дорогу, восседая верхом на тигре.

Наша поездка длилась до самого заката. Лес из пологого становился все более холмистым, и значительную часть пути нам пришлось подниматься вверх, пока мы не достигли самой вершины горы.

Медведь что-то рявкнул, а затем начал трансформацию. Когда он закончил, то подошел ко мне и попросил идти за ним. Мы преодолели еще один небольшой подъем и вышли на каменный уступ, лишенный какой-либо растительности, с которого открывался потрясающий вид на небольшую долину.

Повсюду, куда только дотягивался взгляд были цветущие луга, утопающие в зелени, которые окружали небольшое, но чистое озеро. Дальний край холмов, окружающий долину, превращался в гладкую черную скалу. Сверху я разглядел огромные стаи самых разных зверей. Они были какие-то некрасивые, словно ободранные и очень странно себя вели, стоя неподвижно и какими-то странными отрядами, будто кто-то их специально построил.

Немного усилил зрение и постарался разглядеть их получше. Олени, волки, лисы, пантеры, бараны, тигры, дикие козы — кого здесь только не было! Тысячи самых разных животных!

Вот только все они были мертвыми…

Мой ошеломленный взгляд заметил вождь.

— У тебя очень хоррошее зррение!

Я не стал ему пояснять, что это благодаря моей Силе, а лишь изумленно произнес:

— Но как это возможно?

— Когда-то это были наши земли. Но однажды, со стороны забррошенного эльфийского горрода прибыл некрромант в окружении этой сворры. Мы дррались, за эту долину, но прроигррали и бежали.

— Я слышал, что все войско некроманта можно победить, убив его самого! Достаточно найти его логово!

— Мы знаем, где его логово. — Он вытянул руку и указал на ту часть холмов, что превращалась в черную скалу. — Но мы не можем к нему прриблизиться из-за зверрей. Они чувствуют наш запах и срразу нападают на наши отрряды. Мы видели этого человека только один рраз, но не успели убить. Он забежал на веррх этой скалы и ррастворился пррямо в воздухе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Человек? Вы сказали человек? Но люди владеют только сколитной некромантией! А эти звери, — я кивнул в сторону животных, — подняты эльфийским некромантом. В этом не может быть сомнения! Иначе бы у них светились глаза.

— Ты ошибаешься. — Вздохнул вождь, — Ни один орр никогда не перепутает мерзкий запах человека с запахом эльфа, или полукрровки. Я до сих пор помню, как пахнет этот врраг.