Спящий красавец - Кира Страйк

в чащу леса и вывел на огороженную кущами странную поляну. Странную тем, что, в отличие от цветущего вокруг лета, на ней царила осень. То, что это – место силы – чувствовалось сразу. Я замерла на границе этого чуда и во все глаза смотрела вокруг, – никаких тебе дубов-колдунов, величественных древних развалин или, на худой конец, просто более-менее масштабных каменюк, – просто тонкие хрупкие деревца, без конца роняющие неведомо откуда берущуюся осеннюю листву. Или не листву?

– Иди, – сказал мне дед, сам, впрочем, оставаясь на месте, и для Рыськи добавил, – а ты обожди.

Пришлось идти. Я кивнула кошке, подтверждая слова Хозяина, и шагнула за невидимую черту. Ничего страшного, вроде, не произошло. Только за моей спиной как-будто схлопнулась стеклянная завеса, укрывающая от звуков внешнего мира и время стало немного притормаживать. Я медленно шла, оглядываясь вокруг. Изображение плавно перемещалось за моим взглядом, от чего начала кружиться голова. Поэтому я села прямо на землю, поджав ноги, и перестала двигаться, ожидая неизвестно чего. А вокруг, завораживая, кружились маленькие рдяные листочки. В голову лезла всякая неуместная ерунда. Вспомнилось далёкое детство на крайнем севере. Отец мой – полярный лётчик, поэтому эту часть своей жизни я с сёстрами провела за полярным кругом в маленьком городке на берегу Енисея. Из этого периода я помню только вечную, казалось, зиму, такую же нескончаемую ночь и жуткие морозы. Капризное лето, когда за один день можно было успеть переодеться в наряды всех сезонов, – от купальников на берегу Енисея-батюшки в окружении голубых глыб трубчатого льда, умудрявшихся долежать до следующей зимы, до полномасштабного утепления. Весна и осень были настолько стремительны, что их едва успевали заметить. Поэтому, в память прочно запало это волшебное впечатление детства, когда мы подходили к за ночь пожелтело-покрасневшим деревьям, трясли тонкие стволы и стояли, задрав носы к небу, под дождём из маленьких осыпающихся листочков всех оттенков охры и багрянца.

Прощальный росчерк – и последний лист

Врисуется в сентябрьскую митру.

И осень, вдохновенный пейзажист,

Почит и унесёт с собой палитру.

Простынут дни, осядут облака

И скажут снега первые крупицы,

Что впредь пора венчаний далека.

А всё, что было с ней, – не повторится.

(Леонид Чернышов)

Глаза сами собой закрылись, и в голове вихрем закружились воспоминания. Всё-всё, даже то, чего вспоминать не хотелось, что было задвинуто в самые далёкие пыльные уголки памяти, – как кадры киноленты мелькало в сознании.

Не знаю, сколько я так просидела, пока наваждение не схлынуло. Было ощущение, что меня вывернули наизнанку, но мир вокруг, по крайней мере, перестал качаться и стало понятно, что то, ради чего меня привёл сюда дед – закончилось. Я огляделась и, не зная, что ещё сделать, встала и пошла к своим, попутно с удивлением отмечая выражение несказанного облегчения, явно нарисованное на стандартно-суровом лице Хозяина.

– Всё получилось, тебя приняли, – как-то даже слегка благоговейно выдал он.

– Что получилось, и кто принял? – на ходу спросила я.

– Мир этот принял. Душа его.

– А если б не принял?

– Худо б тебе было, не глядя на меня ответил Местный.

Вот, блин, фраер на батуте! Что тут скажешь, – добрый дедуля. Мог бы и предупредить.

– Это не единственное ТАКОЕ место, но людям не дано их находить. И уж тем более общаться с НИМ. Я, по правде сказать, не знал, чем всё закончится, когда вёл тебя, но пришлось рискнуть.

– Понятно, – что я ещё могла сказать? Нет, я бы, конечно, так и так пошла, но всё же…

– А куда ещё вас сейчас девать? – словно оправдываясь буркнул дед.

– Понятно, говорю, – я помолчала, – Почему там осень?

– Плохо здесь стало. Порядок рушится. Вот и сердится, и тоскует дух.

– Так, ещё раз, ради чего ты меня вообще на эту поляну к нему засунул-то?

– Чтобы он тебя в сокровенное место пустил. И друзей твоих.

– Вот с этого места поподробнее, – тряхнула головой я.

– А ты что думаешь, только в горах порталы есть? – усмехнулся Хозяин, – только ведёт он туда, куда без спросу ходу никому нет. Там и укроетесь, пока в себя не придёте, раз дозволение получено. Знать и вправду есть в тебе что-то, раз место древних тебе открыть решили.

– И с чего ты взял, что оно получено?

– Ну ты ж вон живая-здоровая рядом топаешь, – удивлённо глянув на меня сообщил дед.

Ну да, логично. У меня, видимо, всё ещё недовихрилось в голове, – соображалка глючила.

– Сейчас твоих заберём, да и отведу вас, куда следует.

В голове мелькнула ассоциация с советским милиционером, – я хихикнула. Нет, всё-таки странные вещи с людьми вытворяют эти аномальные места. Надо держать ухо востро.

Снежный места себе не находил. Как только повозку остановили – запрыгнул к своему хозяину и улёгся рядом, прижимаясь тёплым боком. Храпа явно напрягало такое соседство, да и Мальва не выглядела счастливой, но их мнением никто не интересовался. Маги ломали голову над тем, как привести Соргана в чувство.

– Сол, может дать ему твой эликсир жизни? – подала очередную идею ведьма.

– Нет, это не спасёт. Эликсир рассчитан на помощь при физическом воздействии. Когда, например, человека ранили, даже смертельно, если успеть вовремя выпить – поможет. А на нём воздействие магическое. Так что думать надо. И дрянь эту с него убирать. Я попробую с ним силой поделиться, но, боюсь, меня на него не хватит. Вообще удивляюсь, как Алька на свои двоих перемещается. Она ведь голой рукой эту змею удавила, там удар такой должен был быть, что от слабого мага горстка пепла бы осталась. Я ведь так понимаю, подарочек Соргану от Далилы был, а она очень серьёзная ведьма.

– Ладно, давай дождёмся Алю и решим, что делать дальше. А пока и в самом деле нужно забрать наших лошадей, раз дед так сказал. Куда, интересно, он её потащил?

– Так, – начал распоряжаться Хозяин, как только мы вернулись к месту, где оставили своих друзей, – сейчас все дружно двигаем, куда скажу.

Маги вопросительно уставились на меня.

– Поехали, – устало отмахнулась я, – по дороге расскажу.

Путешествие выдалось то ещё. Путь наш пролегал через самую чащу леса. Приходилось продираться, подталкивая телегу. Если бы не помощь Хозяина, заставлявшего кущи немного расступаться, мы бы в жизни не пролезли в эту глушь. В общем, как в сказках принято говорить, долго ли коротко ли, – наконец дед остановился у приличной глубины оврага:

– Прибыли.

Мы в недоумении смотрели по сторонам.

– Да не туда глядите, – усмехнулся он, подошёл к краю впадины и указал на неприметную дверь.

– Э-э-э, м-м-м, – почесала я макушку,