Я послал тебе бересту - Валентин Янин

Начнем это знакомство с одной из самых знаменитых грамот № 65, найденной в 1952 году. Она исписана с двух сторон, но сохранилась неполностью. На одной стороне Матвей просит Есифа привезти ему медвежьи шкуры, какие-то одежды и попону, а на другой нацарапано: «Ажь водя по 3 рубля, прода. Али не водя, нь продай».

Прорись грамоты № 65. Древнейшее упоминание рубля.

Историческое значение этой грамоты состоит в том, что в ней запечатлелось самое древнее упоминание рубля. Двенадцатый ярус, в котором найдена грамота, датируется 1281–1299 годами.

Этот период — конец XIII века — для исследователей новгородской денежной системы берестяные грамоты сделали в высшей степени интересным. Оказалось, что многие денежные термины, привычные для XII века, перестают употребляться именно в конце XIII века, а многие термины, хорошо известные по позднейшим документам, возникают подобно рублю впервые тоже в текстах конца XIII века. Вот, например, куна. Как название определенной денежной единицы она встречена в десяти берестяных грамотах и в последний раз в слое рубежа XIII и XIV веков. Гривна серебра, встреченная в четырех грамотах, не упоминается после 1299 года. Резана упоминается в грамотах десять раз, в последний раз на рубеже XIII и XIV веков. Зато одновременно с рублем, в тех же слоях конца XIII и начала XIV века в берестяных грамотах прочное место занимают полтина, бела, белка, «серебро».

Казалось бы, все очень просто. Мы уже знаем, чем отличался рубль от гривны серебра. Он весил около 170 граммов и, следовательно, примерно на 26 граммов был легче гривны серебра. Располагая всеми этими данными, мы, наверное, очень легко можем теперь в коллекциях древних денежных слитков положить в раздел XII–XIII веков «гривны серебра», а в раздел XIV–XV веков — «рубли». Что такие разновременные слитки различались между собой, хорошо известно из летописных сообщений. Вот одно из них. В 1547 году Иван IV, находясь в Новгороде, занялся поисками древней «сокровенной» казны. Сначала он приказал пытать софийского ключаря и пономаря, но ничего не добился от них. Тогда он сам поднялся в лестничную башню и повелел ломать стену на правой стороне «всхода»: «и просыпася велие сокровище, древние слитки в гривну и в полтину и в рубль, и насыпав возы и посла к Москве».

Значит, действительно существовали в виде слитков и гривны серебра, и рубли. И различить их не составит труда. Те, что весят около 196 граммов — гривны серебра, а те, что полегче — рубли. Уже сорок лет тому назад выдающийся русский нумизмат Николай Павлович Бауер выяснил, что среди многочисленных дошедших до нас новгородских денежных слитков имеются две группы, различающиеся между собой внешним видом. Одни — длинные, в форме брусков, другие — короткие, с горбатой спинкой. Длинные встречаются в ранних кладах, они исчезают из обращения на рубеже XIII–XIV веков. Их сменили короткие. Даты существенных изменений в терминологии новгородской денежной системы и смены формы слитков идеально совпадают. Ясно, что длинные слитки — гривны серебра, а короткие — рубли!

А как обстоит дело с их весом? Кладем длинный слиток на одну чашку весов, а короткий на другую. Сейчас чашка с коротким слитком должна прыгнуть вверх — ведь он легче на 26 граммов. Но что это? Обе чашки замерли на одном уровне, а стрелка весов показывает их равновесие. Оба слитка имеют один и тот же вес! Какой же был смысл изменять их форму? И почему изменение формы породило новую терминологию? Ведь новый термин должен отражать новое явление.

Десятки лет эти вопросы занимали исследователей, не находя решения. До тех пор, пока и те и другие слитки не были тщательно исследованы в Государственном Эрмитаже Мариной Петровной Сотниковой. Она обратила внимание на то, что горбатые слитки имеют шов, свидетельствующий об изготовлении их в два приема. Сначала в литейную форму выливалась порция расплавленного серебра, а потом к ней добавлялась еще одна порция. Были сделаны химические пробы обеих частей слитков. И тогда выяснилось, что основная часть отливки выполнена из серебра пониженного качества, а доливка — из высокопробного металла. Если посчитать, сколько же в таком слитке высокопробного серебра, то окажется — около 170 граммов.

Итак, слитки имели один и тот же вес и в XIII, и в XIV веке, но гривны серебра содержали высококачественного металла действительно 196 граммов, а рубли — лишь 170 граммов.

Только теперь стало ясно, почему в новгородском рубле XV века такое неудобное количество денег — 216. Когда в 1420 году новгородцы приступили к чеканке собственной монеты, они, будучи озабочены необходимостью удобных расчетов с главным своим торговым партнером Москвой, приняли для своих монет московскую норму — 0,79 граммов. А таких монет в новгородском рубле уложилось 216. Неудобное соотношение рубля и денги, следовательно, было порождено сочетанием в новой системе элементов разнородного происхождения.

Но ведь в новгородской системе кроме рубля и денги были и другие единицы, которые, в отличие от денги, существовали и задолго до 1420 года. К их числу принадлежат гривна и бела. В гривне было 7 бел или 14 денег. С рублем же гривна находилась в очень неудобном соотношении: рубль равнялся 15 гривнам и 6 денгам. Значит, в 1420 году, с принятием в Новгороде денги, изменилась и величина старинных новгородских единиц гривны и белы. Они подстроились к денге, вступив в сложные отношения с древним рублем. Но почему гривну приравняли 14 денгам? И в XII веке в Новгороде, и в XV веке в Москве система счета денег, а вместе с ней и денежные системы опирались на кратность единиц десяти. Здесь же мы видим другой принцип — кратность семи. Можно предположить, что в Новгороде до 1420 года уже существовала денежная система, основанная на таком принципе.

Это предположение легко проверить. В 1399 году в торговых книгах Тевтонского ордена сделана запись для сведения немецким купцам о том, как выглядит новгородская денежная система: «Также в Великом Новгороде 13 маркштейнов составляют 1 штюкке, и 28 мартхоупте составляют 1 маркштейн». Здесь названия новгородских денежных единиц переведены на немецкий язык и легко расшифровываются. «Штюкке» — рубль, горбатый слиток, «маркштейн» или правильнее «марк шин» — гривна кун, «мартхоупте» — кунья головка, куна. Мы видим, что и в самом деле до реформы 1420 года в новгородском рубле укладывалось целое число гривен — 13, а гривна построена на семиричной основе. Переход от десятиричного счета к семиричному можно признавать не менее коренным преобразованием новгородской денежной системы, чем смену гривны серебра рублем. Когда же это коренное преобразование произошло?

Вернемся к берестяным грамотам. Среди берестяных документов XIII века найдено несколько, представляющих для нас совершенно исключительный интерес. В 1961 году в слое одиннадцатого яруса (1299–1313 годы) экспедиция обнаружила берестяной обрывок — грамоту № 392, в которой упоминалась «гривна из ногат». Примерно в то же время в грамотах появляется еще один новый термин. В документах № 218 и 349, найденных в тринадцатом ярусе, который датируется 1268–1281 годами, и в грамоте № 355, найденной М. X. Алешковским при раскопках около церкви Параскевы-Пятницы и датированной XIII веком, упомянут никогда раньше не встречавшийся ни в летописях, ни в актах денежный термин «семница», заменяющий ногату. Если под семницей понимать одну седьмую часть гривны, то значит гривна уже во второй половине XIII века состояла из 7 ногат, которые стали называться семницами, а затем белами.

Берестяные грамоты позволили иначе посмотреть и на некоторые сообщения известных раньше письменных источников. В хронике Генриха Латышского под 1209 годом названы «гривны ногатами». А самое раннее их упоминание снова можно извлечь из берестяного документа — грамоты № 227, найденной в слоях 1197–1224 годов: «А се пакы шьдошы воземи десять гривьно ногатами…».

Если к семиричному счету перешли в начале XIII века, почему же затем еще целое столетие гривну продолжают называть не просто «гривной», а «гривной из ногат»? Казалось бы, так ее должны именовать только на первых порах, пока не исчезла привычка считать и на ту прежнюю гривну. Ответ дает грамота № 218, в которой упомянута «семница». Эта грамота, относящаяся к 1268–1281 годам, оказалась только одним из обрывков большого документа с записью должников. Кроме нее от этого документа сохранились еще три не складывающихся между собой куска, получившие номера 215, 216 и 217. Вот текст одного из этих кусков: «…лная же по 10 резано намо. У Марка у половинка 3 гривне по 10 резано и полоте дару и поцте. У… ава 2 гривне, у поповица по 10 резано».

Мы видим, что между 1268 и 1281 годами одновременно употреблялись какие-то гривны, состоящие из 10 единиц, и гривны, состоящие из 7 единиц. Если последние утвердились в Новгороде и употреблялись затем в нем в XIV веке, когда ногата стала называться белой, то первые в XIV веке возможно обнаружить уже не в Новгороде, а в Москве.