Навь. Книга 6 (СИ) - Юллем Евгений

- Ведазар, считай его мысли, — Козьма выразительно посмотрел на волхва.

Радомир почувствовал, как в его голове, вызывая дикую головную боль, копалась чужая воля, вытаскивая воспоминания и ощущения. Это, казалось, продолжалось вечность, но наконец боль отхлынула, и совершенно измученный Радомир почувствовал полное опустошение.

- Твое слово, Ведазар.

- Виновен, — спокойно сказал тот. — Факт черной волшбы, сговор с врагом, измена вере.

- За измену и сговор с врагом, а также за организацию убийства члена высшего Круга, бывший волхв Радомир приговаривается к смерти и вечному проклятию. Да будет он проклят во веки веков!

Козьма обнажил свой меч, покрытый чернотой, не имеющей цвета — Кощная Потвора для смерти души, поглощающий душу без остатка, не дающей ей уйти в Навь.

- Прощай, Радомир! — Козьма взмахнул мечом, и отрубленная голова, пару раз подпрыгнув как мячик, скатилась к его ногам. Одновременно клинок изменил цвет, стал обычным, пропала пугающая чернота бездны.

- Ну и зачем был этот спектакль, Ярый? — спросила Всемира, поднимаясь на ноги и отряхивая джинсы. — Ведь ты и так об этом знал, даже нас просил подыграть. Сопляк как ни пыжился, был слаб, до Кресислава, да и любого из нас ему еще пыхтеть и пыхтеть.

- Я должен был убедиться, — сказал Козьма. — В конце концов, ты сама знаешь, предательство среди волхвов — это нонсенс. И ладно бы, переманил бы его на свою сторону Чернобог, но сговор с Рогатыми и убийство Кресислава? Я такого близко не помню. И главное, за что? Чтобы утолить свою гордыню и самолюбие?

- Я согласен, — сказал Ведазар. — Многое чего я увидел интересного внутри него. Потом мне нужно будет сесть спокойно и все изложить. Диктофон только возьму или этот новомодный планшет.

- Не мешало бы, — согласно кивнул Козьма. — Сегодня мы все покарали предателя. Спасибо вам, что собрались и помогли мне в этом. А сейчас нас будут ждать непростые времена.

- А вот это ты добавь в питье того, кого хочешь приворожить, — Жизнеслава на глазах изумленной клиентки превратила несколько волос, собранных той у парня, на которого та положила глаз, в черное зернышко. Но вот беда — у него уже была своя зазноба, и дело у них шло к свадьбе. Но клиентка твердо решила, что не отдаст парня другой, пусть для этого надо будет прибегнуть к волшбе. Одна ее подруга посоветовала сходить к ведунье, и так уж расхвалила ее… Отчаявшаяся от неразделенной любви так и сделала. Только вот внешность у ведьмы была нетипичной — клиентка ожидала увидеть старую каргу, сморщенную, и с бородавкой на носу, но с удивлением узрела перед собой красивую молодую женщину в дорогом костюме, с шикарной копной черных волос, собранных в дорогую прическу, больше похожую на старшего приказчика какой-нибудь серьезной компании. Да и кабинет был вполне соответствующий — строгий деловой интерьер, никаких сушеных мышей или лягушек, свисающих с потолка, ступы с метлой тоже не было.

- Заходите, — крикнула та робко заглянувшей клиентке, и затушила сигариллу, наполнившую ароматом помещение, это вместо запаха ладана что ли?

- Я…

- Да вижу, вижу, — снисходительно глянула на нее ведьма. Парня приворожить или разлучницу со свету сжить?

- Парня, — робко сказала клиентка. Как-то быть замешанной в смерти другой ей совсем не хотелось, не до такой же степени? И потом, без приворота парень наверняка погорюет-погорюет, и уйдет к другой, а вот этого ей совсем не хотелось.

Ведьма быстро сделала приворотное зелье — никаких глиняных горшков с непонятными отварами, а просто превращение на глазах волос в зернышко.

Клиентка молча расплатилась ассигнациями — тут явно не любили известность и налоговую отчетность — и поблагодарив от души вышла.

- Иди, иди, дура, — губы ведьмы скривились в усмешке. — Все равно с такой рожей и жопой тебе счастья не видать. Только погибель парню принесешь, но ты же этого и хотела?

Ведьма смела ассигнации в ящик стола. Нет, все-таки хорошо дела шли в столице. А ведь когда-то она бежала из Екатеринодара, затравленная, как зверь волхвами, для которых она была только одним — жертвой. Но те времена давно забылись, быльем поросли. Надо было только раз в тридцать лет менять офисы в разных концах города, чтобы у клиенток — в основном именно сумасбродных пустоголовых баб — не возникало вопросов, почему они становятся со временем старыми и жирными, а ведьма не меняется совсем, оставаясь такой же молодой и красивой. Ведьмы тоже жили долго, как и волхвы — если конечно те, кто на них охотился, не находили их раньше и не решали вопрос продолжительности жизни не в их пользу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ведьма закинула свои безупречные точеные ножки одна на другую, и потянулась к сигарному ящику, как вдруг дверь широко распахнулась. Ведьма вдруг поняла, что оцепенела, увидела деформацию своего оболока… На это способны были немногие. Она глянула на вошедшего и глаза ее широко распахнулись от ужаса.

- Ты?

- Ага, — довольно сказал Козьма, и пройдя от двери сел на стул напротив нее. — Узнала, я вижу. Жизнеслава, говоришь?

Он взял ее визитки и умехнулся.

- Что же не написала «Черновида»? Потомственная черная ведьма из екатеринодарского ковена?

- Зачем ты здесь? За мной?

- Угадала, — усмехнулся Козьма. — Но вот только я еще не решил, отправить мне твою душу в Навь, где может ты и сможешь когда-нибудь переродиться, или просто уничтожить ее. Совсем.

- Что ты хочешь? — прошептали губы ведьмы.

- Да есть у меня к тебе несколько вопросов, — с напускной скукой сказал Козьма. — Отвечаешь — просто убью, молчишь — убью и душу. Сомневаешься?

- Нет, — прошептала ведьма, и глаза ее сузились до размеров точки. Это был Ярый, который сотню лет назад уничтожил их ковен, ее мать и сестер, занимавшихся черной волшбой. — Спрашивай!

- Ну вот и славно, — с улыбкой сказал Козьма и хлопнул себя по колену. Итак…

- Что? Запоминаю. Все ясно. Отбой.

Взгляды четырех пар глаз вопросительно скрестились на мне.

- Нашли. И скрывается он в Орлеане, — на самом деле, в его окрестностях, но папистам этого знать не требуется. Они союзники временные, и об их истинных целях никто не ведает, по крайней мере к таким в бане нельзя задом поворачиваться.

- Ну что? Отбываем? — Марко спросил меня, как врио командира нашей уж очень разношерстной группы.

- Отбываем. Только рассредоточившись и разными маршрутами.

- Зачем? — Марко переглянулся с другими. И этот взгляд мне не очень понравился. Оболок его пошел сполохами — значит задумали что-то плохое. — Вместе проще.

- И потом ты будешь объяснять дорожному полицейскому, которого прикрывает блокпост жандармерии, какого хрена пятеро молодых людей делают в одной машине, причем внешность у них явно подкачала и рожи чисто уголовные?

- Ладно, едем порознь. Точка рандеву?

- Я полагал, вы знаете?

- Давайте вашу. У вас же должна быть лежка в Орлеане?

- Церковь Сен-Жан, в деревне Ляфлер, недалеко от Орлеана. Спросишь кюре Жана-Батиста, он проводит, — наконец решился Марко.

- Принято. Встречаемся там ночью, предупредите его, — я поднял свой походный рюкзачок. — И заодно завтра на месте спланируем акцию.

- Сказали бы адрес, мы бы разведали, — ангельским тоном почти пропел Рональдо, только что ресничками как невинная девушка не захлопал.

- И сорвали бы в очередной раз операцию, — сказал я, подумав на самом деле, что не так просты хлопцы, как кажутся. Есть у них своя цель, есть. И ради своей цели они без малейших рефлексий воткнут мне нож в спину — я им не сват, не брат, и не гомосексуальный партнер. — Альдус не дурак и не обычный человек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Впрочем, что я им это объясняю? Прекрасно сами знают, только прикидываются.

- Может, я все-таки пойду с вами? — спросил Марко.

- А что, — остановился я. — Это мысль! Только косметики на рожу наложи и губы накрась, сойдем за двух голубков. Ажаны их не проверяют, брезгуют. Пошли!

Марко сплюнул на пол. Ну а как ты хотел? Кому сейчас легко? Я принял его плевок за знак отказа, и вышел, закрыв за собой дверь.