Каратила – второй раунд - Андрей Поповский

Несмотря на произошедший у них конфликт, известие о гибели Уртая резануло Егора ножом по сердцу. Именно Уртай остановил их с Аланом, когда они уже шли в машину, готовые сцепиться в смертельной схватке где-нибудь в безлюдном месте. Кроме того, Егор знал, что у погибшего молодого парня была семья – жена и маленький ребенок, которые остались без мужа и отца.

Услышав об этом печальном событии сразу же по возвращении, он через пару дней увидел Алана. На улице было довольно прохладно. С унылого неба, затянутого серыми тучами, накрапывал мелкий осенний дождик.

Егор остановился у бордюра, посигналил, привлекая внимание Алана, и вышел из машины. Тот оглянулся, увидел Егора и зашагал к нему.

– Привет, Алан! – Егор первым протянул руку. – Я слышал о том, что у вас произошло. Прими мои искренние соболезнования.

– Да, такие вот дела творятся!…

– Садись в машину, – предложил Егор. – Незачем под дождем стоять и мокнуть.

Парни сели в машину, отгородившись от обычного уличного шума, и Егор, сказав еще несколько дежурных фраз, обязательных в таком случае, поинтересовался подробностями трагедии, произошедшей совсем недавно.

– Все как-то непонятно вышло, – тяжело вздохнув, сказал Алан. – Ты, наверное, слышал про бригаду Бацоя.

– Что-то краем уха слышал. Говорят, это довольно беспредельные парни из блатных.

– Ну да. У них верховодят два брата, здоровые оба такие, прямо амбалы, – подтвердил Алан и продолжил: – За несколько дней до этой разборки к нам за помощью обратился один парень, родственник Уртая. Два козла из бригады Бацоя по беспределу отняли у него машину, трехлетний пятисотый "мерин". Родственник Уртая очень просил помочь, ну и мы взялись за это дело, пересеклись со старшим Бацоем в городе и забили им стрелку около аэродрома ДОСААФ, как раз там, где с вами разговаривали. На стрелке мы вроде бы обо всем нормально договорились, и те согласились вернуть машину. Через пару- тройку дней они ее и вправду вернули, но перед этим поснимали с нее все, что только можно было. Сам понимаешь, это, конечно же, было нарушением достигнутых договоренностей, и такое никак нельзя было им спускать. Уртай, сильно разозлившись, снова забил стрелку Бацою. Вот тут-то мы и сглупили. Обманувшись тем, как прошла первая разборка, мы рассчитывали решить все миром, да и место встречи специально было выбрано в пределах города, чтобы ни у кого не возникло никаких дурных соблазнов. Но разговор с самого начала не заладился, Бацой и его брат внезапно начали бычиться и резко накалять обстановку. В этой ситуации Уртай решил перебить стрелку на более подходящее место для подобных бесед. Он довольно резко высказал все, что о них думал, дал время сдать назад и назначил последний разговор на следующий день, в одном тихом местечке за городом. Мы развернулись и пошли к своей машине. Я услышал лязг передергиваемого затвора, оглянулся, увидел, что эти гады достали стволы, немного опешил и как-то замешкался у задней двери. Тогда Уртай, шедший немного позади, буквально силой втолкнул меня в машину. В этот момент началась беспорядочная стрельба, Уртай быстро заскочил в машину следом за мной, Хадар, сидевший за рулем, выжал полный газ и ушел из под обстрела. Когда мы проехали метров сто, я почувствовал, что Уртай начал заваливаться на меня. Он весь побледнел. Потом я увидел кровь на его руках и тут же заорал Хадару, чтобы он быстрей летел в больницу. Как потом оказалось, в Уртая попало несколько пуль. Мы успели довезти его живым до больницы. Он умер прямо на операционном столе.

– Да, тяжелая история, – вздохнул Егор. – А что с Бацоем и его братом?

– Эти суки в этот же день снялись из города, и теперь они в бегах, – глаза Алана сузились, а лицо заострилось, и он снова, как тогда, летом, стал похож на большую хищную птицу. – Ничего, они вечно бегать не будут, когда-нибудь появятся здесь, и тогда им придется за все ответить.

Егор немного помолчал, потом тронул Алана за руку и сказал:

– Мне действительно очень жаль Уртая. Ведь именно он остановил нас с тобой тогда на аэродроме. Пусть земля ему будет пухом.

Алан, сквозь лобовое стекло, по которому медленно стекали капли дождя, молча, смотрел на дорогу ничего невидящими глазами. Казалось, что он совсем не слушал товарища и все думал о чем-то своем. Потом он вдруг, встрепенулся, и пристально посмотрев на Егора, глухо сказал ему.

– А знаешь, я до сих пор помню его последние слова, обращенные ко мне. Я тогда шел по больничному коридору около каталки, на которой его везли в операционную, и все сокрушался, что это именно из-за меня его подстрелили. А он, глядя на меня, улыбнулся, и спокойно мне так говорит "Ничего Аланчик не тухшуй, все нормально будет, мы еще с тобой у тебя на свадьбе погуляем", а потом подмигнул мне и сказал " Если что пойдет не так, я тебе потом оттуда свистну, как там на том свете…". Больше я его живым не видел. С тех пор, я каждую ночь засыпаю с мыслями, приснится он мне, или нет. Ведь если он сказал, что свистнет мне с того света, то он это сделает, уж такой это был человек…

Через две недели после триумфального возвращения из Москвы у Егора с Мариком состоялся серьезный разговор. За это время не было сделано ничего путного. Парни катались по городу на пригнанных машинах и каждый день заседали в ресторанах, отмечая удачное завершение дел. Как всегда, отовсюду, как мухи на мед, на дармовщину налетели дальние и близкие знакомые, с удовольствием выпивая за здоровье и славя удачу организаторов кутежей.

Во время одного из таких бестолковых пиров Егор, весь вечер сидевший за столом с мрачным видом, вызвал Марика на улицу. Ресторан "Алания", в котором они сидели в этот вечер, располагался в полуподвальном помещении в самом центре города. Тихонько вызвав друга прямо из-за стола, Егор предложил ему пройтись в сторону городского парка, чтобы спокойно поговорить без лишних ушей.

– Ну и чего ты хотел? – на ходу спросил у Егора раскрасневшийся и веселый Марик, выйдя из душного прокуренного помещения на свежий воздух. – Что, до завтра подождать не мог?

– До завтра не мог, – отрицательно помотал головой. – Я вот о чем хотел тебе сказать – меня уже достали эти бесконечные застолья и праздники. Нам надо срочно что-то менять. Мне совсем не нравится, как у нас сейчас все повернулось.

– Это почему? – удивился Марик. – Все идет путем. Все наши дела решились, мы пригнали несколько классных тачек, Виталик вернул деньги за водку, на которых мы уже почти поставили крест. Чем ты недоволен?

– Ты, наверное, забыл про кредит, который на мне висит до сих пор, – спокойно заметил Егор. – А проценты на эти деньги, между прочим, капают каждый день.

– Вот ты о чем, – криво усмехнулся Марик. – Могу тебя успокоить, я тоже об этом помню. Просто я считал, что после всех этих событий нам надо немного расслабиться и отдохнуть, а дела от нас никуда не уйдут. Тут у меня одна мыслишка проскочила. Нам нужно попробовать снова поработать по водке, но на этот раз сделать все по уму. Ты что нибудь слышал про украинский спирт?

Егор задумался, припоминая, что он вообще мог знать о производстве водки вообще и о поставках спирта из Украины в частности.

К этому времени маленькая Осетия превратилась в основного поставщика весьма качественной и в то же время дешевой водки в Россию. По всей республике уже было открыто порядка двух сотен подпольных цехов розлива водки. Эти водочные цеха маскировались под розлив минеральной воды и лимонадов, а то и просто существовали абсолютно нелегально. Причин этому было множество, от отмены государственной монополии на производство водки, до чрезвычайной предприимчивости осетинских водочных баронов и весьма лояльного отношения властей республики к данному виду теневого бизнеса. Основные составляющие хорошей водки, это спирт высшего качества и вода. Осетия обладает большими запасами отличной питьевой, воды идеально подходящей для производства водки, поэтому с этой стороны все обстояло нормально. Хуже было со спиртом – несколько построенных еще в советские времена спиртзаводов, никогда бы не смогли обеспечить такую прорву разливочных линий необходимым количеством спирта. Построить новые спиртзаводы, для того чтобы удовлетворить все время растущие потребности водочных цехов, в это время, не было никакой возможности. В отличие от установки разливочной линии – которая обходилась в сущие копейки, строительство нового спиртзавода, стоило просто гигантских денег, достать которые, было просто неоткуда.

В условиях развала Союза и бурного развития частного предпринимательства, выход из данной ситуации был найден очень быстро. В соседней Украине, еще недавно бывшей частью единого союзного государства, находилось целое море высококачественного зернового спирта. Развал Союза, не смотря на хвастливые уверения местных властей, не принес Украине долгожданного богатства и благополучия. Когда разваливается большая империя, ни один из ее осколков не может избежать масштабных и сильных потрясений. Как правило, вслед за подобным развалом, который поисходит под лозунгами улучшения жизни для народа, следует совсем обратное. Когда сметаются старые управленческие элиты, которые еще худо-бедно контролируют ситуацию в стране и которые просто органически не приучены воровать гипермасштабах, к власти, обычно приходят либо прохиндеи, либо некомпетентные популисты, а чаще – и те и другие в одном лице. И тогда, вместо обещанных масштабных экономических реформ, поначалу происходит банальное разворовывание госсобственности, для благовидности именуемое приватизацией. Все, что было нажито непосильным трудом нескольких поколений, ловко растасовывается между ограниченным числом жуликов примазавшихся к власти, которых для благозвучности тут же переименовывают в олигархи. И в итоге все имеют, то что имеют – в стране бардак, народ, нищает, производство падает, а элитные жулики, окопавшиеся во власти, эшелонами прут дармовое сырье за бугор.