Отринуть любовь (СИ) - Белошицкая Ольга

Это оказался Румянцев, который принес ей на подносе очередную порцию еды. Юлька сделала вид, что только что проснулась, и уставилась на него с укором, переходящим в презрение.

— Что, счастлив, что мы местами поменялись? — ехидно спросила она. — Кстати, кто помог тебе сбежать? Неужели Лануэль?

Она ожидала грубого ответа, но он почему-то смутился.

— Нет, не она. Но тебя это не касается.

— Еще как касается, — огрызнулась она. — Саша должен знать, какая шваль орудует в его собственном доме.

— Ему это не поможет, — хмыкнул тот.

— Я-то вам зачем? Думаете его мною шантажировать?

— Нам надо поговорить, — пояснил он. — А ты обеспечишь безопасность этих переговоров. Все что нам нужно — объясниться с ним.

— А что, поговорить, без заложников вам никак?

— Он многого не понимает, — отрезал Румянцев. — Сейчас он совершает одну из самых фатальных ошибок в своей жизни, неправильно выбирая друзей. Он думает заслужить лояльность старшего поколения Вечных, не осознавая, что эту лояльность невозможно заслужить в принципе. А твое присутствие поможет нам удержать в стороне Хэйгена. Очень уж шустро он взял Сашку в оборот, а тот, как щенок наивный, рад, что его по шерстке погладили…

— Ну и как вы его удержите? — хмыкнула Юлька. — Мною, что ли? — она обидно рассмеялась. — Ну так я рада вам сказать, что тут вы крупно промахнулись. Я не имею на Хэйгена ни малейшего влияния, так, слегка знакомы, не более. К тому же, он очень упрямый и вас уж точно слушать не будет.

— Послушает как миленький, — Румянцев вернул ей презрительно-насмешливый взгляд. — Для начала, есть слушок, что он к тебе неровно дышит… Вот мы ему тебя и покажем. Посмотрим, как он уроки выучил.

— Какие уроки? — его многозначительная улыбка подняла в Юльке волну отвращения.

— Когда-то его беременную жену взяли заложницей, — пояснил Румянцев с прежней неприятной усмешкой. — А он слишком долго собирался. Или не поверил. Или думал, что он умнее всех. Или еще что. Ну и нашел ее потом у себя в старой башне, с перерезанным горлом и вспоротым животом.

Юльке захотелось послать его самым виртуозным земным матом, но горло перехватило горечью. Я не знала, подумала она. Да и откуда мне знать. Теперь понятно, почему он все время так за меня боится. Будто я хрустальная… Закрыв глаза, она выровняла дыхание, стараясь сохранить неподвижное выражение лица. Никто из них не должен знать, что ей больно. Они вообще ничего не должны о ней знать.

Я не дам вам повода поглумиться, подумала она с ненавистью. Не дождетесь.

Меж тем Румянцев сел на краешек кровати, разглядывая ее со странной заинтересованностью, словно она была подопытным животным, от которого ждали определенной реакции на раздражитель, а получили нечто совершенно иное.

— Интересно, почему ты стал таким жестоким, — пробормотала она, с опасением отодвигаясь от него подальше.

— Я? — спросил он с сарказмом. — Разве? А мне говорили, что это ты убила Рейнарда, а не Шандр. Ножом. Ручками своими нежными.

–Я б этого подонка еще раз убила, — сказала она с яростной убежденностью.

— У нас с тобой разные взгляды на то, кто тут подонок, — глянув на нее искоса и с какой-то глубоко спрятанной тоской, он встал. — Ешь, пока горячее. И сиди тихо, если хочешь жить.

Все оставшееся время она нервно слонялась из угла в угол, а ближе к вечеру снова вскарабкалась на окно, просто так, чтобы еще раз вдохнуть прохладный, уже чуть морозный к ночи воздух. Глядя, как стремительно садится солнце, она с отчаянием подумала, что в крайнем случае можно и сигануть. Зато сразу — насмерть… Мысль показалась настолько отталкивающей, что она решительно спустилась вниз и, чтобы перебить омерзительное чувство тоски и страха, залезла в ванну — надо же пользоваться здешней роскошью, пока дают… Размокнув до сонливости, она выбралась из воды, намазалась всем, что нашла на ажурных полочках, и, свернувшись калачиком на мягкой кровати, попыталась заснуть.

Рес, подумала она с тоской. Пожалуйста, не слушай их. Не ведись на то, что они тебе скажут. Со мной все в порядке. Я сильная. Я теперь точно знаю, что я сильная. Я выберусь. Я не дам этим тварям торжествовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 23. Допрос

Я инстинктивно отпрыгнул назад и не задумываясь, движением, натренированным за последние пару месяцев в боях с Анг Миртом, швырнул в картину наспех собранный сгусток наэра. Именно это меня и спасло — некрос поглотил энергию взрыва, и разрушительная волна не докатилась ни до меня, ни до соседних шеадари. Из образовавшейся дыры хлестнуло ослабленной, но все еще чувствительной ударной волной, отшвырнувшей меня к противоположной стене. Я сполз на пол, оглушенный и ошарашенный, с изумлением наблюдая, как на моих глазах напротив меня разверзается огромная, во всю стену шеадра, дыра, из которой щедрыми потоками льются солнечные лучи. Грань расползалась вместе со стеной шеадра, являя взгляду пески Шамаля, неяркое зимнее, но солнечное небо и очертания белостенного города в половине хаара пути. Старая пирамида шеадра мелко вибрировала, и я уже шкурой чувствовал, как искажается пространство вокруг меня, расслаиваясь и закручиваясь противоестественными потоками сил. В сознании уже давно звучал испуганный крик Эйлы, умолявшей о помощи…

Я осторожно поднялся на ноги. Цел, к счастью. Теперь в первую очередь — снять ариады с соседних порогов, чтобы в искажение не затянуло еще и Лессен с Элезией. Арл-стрелой я безжалостно содрал со стены картину, закрывающую проход. Там дальше — сложная конструкция решетки шеадра со встроенными в нее двенадцатью ариадами. Пока я возился, выдирая кристаллы из гнезд, заметил, что часть из них пошла тонкими, как волосинки, трещинами, и сделал зарубку себе на память приказать Следопытам проверить все кристаллы смежных шеадров. Кто знает, какой эффект мог оказать взрыв на остальные…

На месте третьего шеадари зияла огромная дыра — решетку полностью съел Некрос, вместо нее теперь виднелись пески Шамаля где-то на окраине Рувиба. По сути, разрыв Грани походил на тот, что мы регулярно наблюдали при нападении Анг Мирта, только вместо гранеедов был мой собственный удар наэром, а вместо размыкателя — взрыв в шеадре…

Значит и действовать надо так же, как и во время атаки нэргов.

На нетвердых ногах я вышел из шеадра и уставился на гигантскую дыру в пространстве. На фоне темного шеннон-арского неба солнечное сияние шамальских песков выглядело сущим сюрреализмом. Обернувшись, я поднялся в небо и уже привычно, почти бездумно, принялся затягивать дыру. Уменьшалась она медленно, с неприятным, болезненным сопротивлением, а когда незаросшего пространства Грани осталось совсем мало и я убедился, что по остальным направлениям Грань стабилизировалась, то спустился обратно и принял человеческий облик. К шеадру уже подтянулось несколько наших вимм. Я коротко объяснил, что случилось, отправил вимму за специалистами-Следопытами, а сам сел на ступени шеадра, прислонился к уцелевшей стене и попытался сообразить, что делать дальше — отвоевывать Либрум, вычислять рыжего элеза с его тварюкой, или забить на все и посидеть в тишине и покое, глядя на медленно тускнеющую прореху в небе…

Так меня и нашел потрясенный новостями Шандр. Выслушав мой неторопливый и не очень связанный рассказ, он с тревогой сжал мое плечо.

— По грани ходишь, — выдавил он. — Из одной проблемы в другую.

— Время такое, — проворчал я. — Самому надоело.

— Значит, тварюка вышла из Маара в реальность? — уточнил он после паузы. — Точно уверен, что она?

— Один в один она, — кивнул я.

— У меня тут новости… Неожиданные, я б сказал. Из Анг Мирта. Опознали наших.

— И кого?

— Вагабр. Рейнард. Кинэн. Вейдр. Женщин — нет.

Я молчал. Вагабр? Ему-то это зачем?

Тот, кто наводил обезумевшего меня на Рузанну, знал о его участии и хотел избавиться от Ваэля моими руками. Почему?

— Зачем Ваэлю постоянная угроза со стороны Анг Мирта? Вернее, союз с Анг Миртом? Зачем натравливать чужой агрессивный мир на свой собственный?