Московский лабиринт - Олег Кулагин

В ответ снова раздалась очередь. Один из рейнджеров швырнул слезоточивую гранату. Граната ударилась о решётку, которыми были забраны окна первого этажа, и отлетела назад. По треснутому асфальту, по бетонным стенам заплясали фонтанчики пыли. Старый «Калашников» плевался огнём громко и радостно. Ему повезло, ему так наскучило дырявить пустые головы в бесконечных разборках. Впервые рядом был настоящий враг, тот, ради которого его делали… Пули крошили бетон, отчаянно пытаясь нащупать живую плоть…

Рейнджеры спокойно лежали и сидели в укрытиях.

Но это ненадолго.

Вероятно, сейчас они попытаются взорвать стену с противоположной стороны и атаковать одновременно с фронта и тыла.

Американцы постараются взять его невредимым. Кого?

Я сползла по стене на грязный пол. Я вдруг поняла, что знаю.

Он нас спас. А мы бросили его подыхать.

Как мерзко чувствовать себя предательницей. Особенно когда жизни твоей остаётся от силы полчаса…

Откуда у него «Калашников»? Ну да, наверное, он знал, где у Джона хранилось оружие… Взял автомат и сумел выползти наверх по крутым ступенькам.

Новый звук донёсся с улицы. Металлический лязг и рокот мотора.

Я прошмыгнула через комнаты и глянула в окно на торцевой части дома. По пустырю полз «Чейни-5С», лёгкий танк, приспособленный для действий в городских условиях, весь, будто причудливыми бородавками, покрытый квадратными нашлёпками активной брони. Впереди у «Чейни» был таран – чтобы пробивать стены.

Судя по звукам, второй танк уже объезжал дом с противоположной стороны.

Год назад правительство Гусакова закупило сто штук таких. Активная броня не защищает от артиллерийского снаряда. Но без труда выдерживает несколько попаданий ПТУРСов или гранат. Хорошее средство против засевших в домах «террористов».

Вероятно, танки вызвали с ближайшего блокпоста… Ну да, эмблема Московской Федерации на борту.

«Чейни» остановился, не заглушая двигателя. Уточняют обстановку. Неожиданно люк в башне открылся и высунулась голова в шлеме. Танкист чуть приподнял щиток, скрывавший лицо. Похоже, курит. Смелый… А с другой стороны, чего ему бояться? На нём – броня. Террористы где-то далеко, в глубине квартала. В воздухе барражируют зоркие «шпионы».

Я осторожно подняла карабин. Хоть одного прихватить с собой… «Чейни» взрыкнул моторами и дёрнулся с места. Танкист не спешил спускаться внутрь. Он всё ещё торчал из люка, когда танк вполз в пространство между домами. Наверное, хотел докурить сигарету.

Я отложила карабин. «Шпион» пролетел рядом и скрылся за соседним домом. Я откинула край жалюзи и высунулась из окна. Двое рейнджеров, занявших позицию среди груды бетонных обломков, не смотрели в мою сторону. «Чейни» был точно подо мной.

Танкист не успел докурить. И понять тоже вряд ли успел. Я прыгнула с третьего этажа прямо ему на макушку. Подо мной хрустнуло. Тело полицая осело, проваливаясь внутрь. Следом за телом внутри оказалась я.

На водителе был шлем контроля. Прекрасный обзор через внешние камеры на корпусе «Чейни». Что-то он сумел разглядеть и, оборачиваясь, потянулся к кобуре. Лезвие ножа быстро скользнуло над воротником бронежилета и перечеркнуло плоть… Я сдёрнула с водителя шлем, но он таки забрызгал его изнутри кровью.

Неприятно… Впрочем, какая разница – своя, чужая… Мне уже всё равно. Оттолкнула тело и уселась на место водителя.

В универе вместе с Женькой Зиминым мы часами резались в танковый симулятор «Iron Power». Симулятор был неплохой. Внутри «Чейни» – почти то же самое.

Танк продолжал ползти вперёд. Я натянула снятые с мертвеца перчатки. Поправила на голове шлем контроля. Экранчики внешних камер создавали иллюзию, будто смотришь сквозь броню. Пульт управления и свои руки в перчатках я тоже видела. Вся-то разница, что в «симуляторе» рычаги виртуальные, а здесь – настоящие.

Вовремя взяла контроль. Чуть не раздавила одного из рейнджеров. Правый поворот. Теперь – назад? Подобрать Катю и Мака и дёру отсюда, пока не догадались.

Нет, тихо уйти вряд ли получится… Уйдём с шумом. И сначала кое-что ещё…

Я направила «Чейни» к тому самому окошку, через которое «разговаривал» «Калашников». Движок у танка был мощный, всего за пару десятков метров я набрала приличную скорость.

Удар!

Если бы я не вцепилась в поручни – вылетела бы из кресла. Дальше пошло легче. Куски бетона осыпались, словно хрупкое кондитерское лакомство, обнажая прутья арматуры. Танк въехал в пролом до половины. Часть башни с развёрнутой назад 20-миллиметровой спаренной пушкой осталась снаружи.

Через внешние камеры я увидела Слепня. Он отполз к дальней стене и продолжал стрелять. Пули стучали по броне и застревали в её квадратных «бородавках».

Автомат заглох, и трясущимися руками он стал менять магазин.

Я открыла люк в днище и заорала:

– Это я, слышишь! Лезь сюда!

Он непонимающе вытаращился. Явно узнал мой голос.

– Здесь люк, внизу! Лезь, не «тормози», философ!

Рейнджеры зашевелились и начали выбираться из укрытий. Пока они ни о чём не догадывались. Ждали, когда «Чейни» подастся назад, освобождая для них проход в стене. Несколько газовых гранат внутрь, короткая атака, и операция будет завершена.

Я выждала, пока «юсовцы» приблизятся, и щёлкнула тумблером, выдвигая пушку над башенкой. Теперь стрелять можно почти в упор.

Даже тогда до них не дошло.

– Плиз, мув бэк, – послышалось у меня в наушниках. Просили сдать назад. Сдам, обязательно сдам… Я нажала гашетку. Автоматическая пушка разразилась длинной очередью.

Рейнджеры отлетали, как резиновые куклы, и оставались лежать. Нелепые, изломанные, выброшенные на свалку куклы… Одинаковые в своих костюмах, они напоминали пластмассовых трансформеров, которыми так увлекался мой братишка… Внешне костюмы почти не страдали. Может, калибра маловато, чтобы пробить усиленную армопластовую броню? Не знаю, что было внутри… Никогда не стреляла в людей из пушки.

Целиться – легко. Красный кружок на экране шлема передвигается вслед за моим взглядом. И туда же летят снаряды. Я помню это чувство ещё по «симулятору» – будто сливаешься о машиной в одно смертоносное целое. Сильный удар, вспышка… Поворачиваю голову. Ага, в крайнем окне… Второго выстрела гранатомётчик не успевает сделать. Очередь проламывает стену, отбрасывает тело в глубь дома…

Где Слепень? Этак я по ним весь боекомплект высажу, пока буду его ждать.

– Таня! – доносится откуда-то снизу – Помоги…

Оборачиваюсь, сдвигая обзорные экранчики. Голова «философа» с грязными седыми патлами торчит в люке. Лицо у него даже не бледное, а скорее землистое.

Беру его за плечи и почти протаскиваю длинное неуклюжее тело через люк, когда «Чейни» опять содрогается от взрыва.

Вот настырные… Не дают и минутки покоя.

Торопливо поправляю окуляры и «вдалбливаю» рейнджеров в землю.

Новая неприятность. Из-за угла наконец-то выползает второй танк. Нет, ждать продолжения я не собираюсь. Здесь должна быть рукоятка сброса тарана…

Где?

Второй «Чейни» пятится назад, медленно поворачивая башенку. Он, кажется, не очень спешит на выручку америкосам… Я слышу в наушниках ругань на английском и русском.

Есть! Поворот красной рукоятки и лёгкий толчок… Таран сброшен. А теперь ходу отсюда, ходу!

Мотор взрыкивает так, что даже звукоизоляция не помогает. И словно легковушка, несётся к проходу между домами.

Слева и справа вспухают красные цветки взрывов. Вертолёты вернулись. Я вскидываю голову – у пушек «Чейни» высокий угол. И посылаю в тёмное, по-акульи обтекаемое тело длинную очередь.

Какие-то искры вылетают из вертолётного корпуса. Нервы у пилота сдают – «гурон» резко сворачивает, цепляет винтами за стену многоэтажки. Исчезает из виду. Через мгновение доносится грохот. Остальные вертолёты барражируют где-то за домами, не рискуя приближаться. Правильно, «гуроны» – это не боевые «команчи» и не предназначены для борьбы с танками. Даже с такими облегчёнными, как этот.

Но если появится кто-то более серьёзный, шансы мои сильно упадут.

Теперь Катя и Мак… Да вот же они в окне первого этажа! Машут рукой. Молодцы, сообразили, что полицейские танки просто так с ума не сходят.

Автоматные очереди… Рейнджеры тоже заметили детей.

Я подвожу «Чейни» вплотную к дому, чтобы прикрыть их броней. Катя первая прыгает через подоконник. И тут два «шпиона» выныривают откуда-то из пустоты. Словно громадные шершни. Стволы пулемётов, как жала… Пули долбят землю и стены рядом с девчонкой.

Натужно взвизгивает пушечный привод, я жму гашетку… Очереди уходят мимо. «Шпионы» кружатся слишком низко, почти рядом с башней и ловко уходят с линии огня. Маленькие, юркие убийцы…

На лбу у меня выступает пот. От мысли, что я так и не смогу поймать их в прицел.