Испытание любовью (СИ) - Северная Елена

— Там, — он указал рукой на правую сторону, — там развилка. Куда? — он испытывающе глянул на девушку.

— Прямо.

Некоторое время они шли молча. Внезапно Тарт опять остановился:

— Я не понял: мне одному чудится, что воняет болотом?

Раух уже несколько минут ощущал запах гнили, но он решил всецело положиться на интуицию Александры. Он помнил, как мать говорила, что в момент опасности ведьмы чуют путь к спасению. Уже который раз в памяти всплывали отрывки разговора матери с отцом. Раух, тогда ещё ребёнок, не придавал им особого значения. Для него все эти разговоры о ведьмах были сродни сказкам, ведь он пока ещё не встречал ни одной из них.

— Мы что, опять на болота выйдем? — не унимался неугомонный ящер.

Ему ответом стал звонкий подзатыльник.

— Ай! — Тарт с возмущением потирал место удара. — Что я такого сказал?

— Молча иди, — мрачно посоветовал ему дракон.

Парень пожал плечами, выразил своё отношение к беспределу презрительным фырканьем, выпрямил спину, и яростно зашагал.

Раух превратился в одно большое ухо. Да, он тоже чуял запах болота, но продолжал верить своей инициированной ведьмочке. Наконец вдалеке показался серым пятном выход из каменного мешка. Тарт ускорился, за ним устремилась Александра, Раух прикрывал им спины, пятой точкой соглашаясь с ящером: что-то тут не так. Не могла доплерша специально направить их опять на болота. Или могла? Но зачем ей это было нужно? Ведь утром Ленька сказала, что в поселение нагрянули орки. Стоп. А с каких пор доплеры живут на территории орков? Да ещё целым посёлком?

Из тоннеля они вывалились почти одновременно и застыли. Перед глазами предстала мрачная и ужасающая грандиозностью картина.

Они, действительно, вышли на болото, но с другой стороны. По всему «берегу» стояли вооружённые до зубов орки. Много орков. Вечерняя мгла не дала определить даже их приблизительное количество, так как позволяла видеть только на небольшое расстояние. Орки стояли плотной стеной, выстроившись в несколько рядов. Но стояли спиной к скале, напряжённо наблюдая за происходящим на самом болоте. Зрелище завораживало: в сотне метров среди чёрной ртути болотной жижи высился острый каменный зуб. По нему изредка пробегали сиреневые и алые молнии, как будто стараясь расколоть его на две части. Молнии возникали в толще болота, тонкими нитками змеились по поверхности камня, вспыхивали и исчезали в рваных облаках, низкими космами клубившимися вокруг. Затем сверху прямо в вершину зуба бил разряд, куда более мощный.

Камень впитывал энергию и молчаливым изваянием презрительно высился над поверхностью болота.

— Мамочки, — пискнула Александра и попятилась.

Она сделала несколько шагов и упёрлась в каменную грудь Рауха. Одновременно пара орков обернулась и синхронно рыкнула. В руках Тарта и герцога вспыхнули боевые заклинания.

— Успокойтесь, — недовольно буркнул один из орков. — С вами разберёмся позже.

— Если живыми останемся, — добавил второй. — Сейчас нам каждый воин дорог. Берите!

Орки протянули мужчинам по мечу. Поделились своим оружием и вновь застыли, вперив взгляд в каменный зуб.

— Что тут происходит? — тихо поинтересовался Раух. Он подкинул меч в руке, примерил к себе, удовлетворённо крякнул и повторил: — что происходит?

— Хаос, — также тихо прорычал орк. — Дня три назад наши шаманы почувствовали сильный всплеск чужеродной магии. Здесь бывали прорывы, но мелкие, обычно наши патрули справлялись. Только не в этот раз. Сейчас готовиться что-то грандиозное, будто открылась дверь в мир Хаоса и там собираются твари. Пока грань их держит, но скоро она порвётся и наш мир утонет в крови, если мы их не сдержим.

— Почему здесь только орки? — задал Тарт интересующий их вопрос.

— Вы связались с остальными государствами? — поддержал его Раух. — Они вышлют подмогу?

— Зачем? — хмуро осклабился орк. — У них нет амулетов. Только мы может сдержать тварей.

— Ну так дайте амулеты!

К ним медленно приблизился старый орк, весь покрытый ритуальными татуировками. Шаман.

— Наши амулеты работают только на нашей ауре, — проскрипел он. — Для других они бесполезны. Аура этих тварей парализует всех, кого не защищают амулеты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сашка, иди вниз, — приказал Тарт. — Будешь нам мешать.

— Хм, — изогнул бровь Раух. — А как же мы? Нас тоже парализует?

— Я никуда не пойду! — возмутилась Александра и прижалась к дракону. — Дайте мне оружие, я тоже буду сражаться! Ты же меня учил! Ну скажи им, Раух! — она трясла мужчину за рукав.

— Девочка права, — натужно протянул шаман, — её аура будет нейтрализатором. — Тут он внимательно ощупал Александру своими маленькими глазками. — Откуда ты, дитя?

— Издалека, — буркнула девушка.

Внутренне она содрогнулась от липкого взгляда старого орка. И тут же в памяти всплыли слова Оракула: «Если не запечатать её магию, она может однажды открыть дорогу в наш мир порождениям хаоса. И тогда все живое погибнет». Александра зашлась в немом крике — это же она виновата! Тянула до последнего! Думала только о себе! Вот что бы с ней случилось, если бы сразу вышла замуж за саламандра, прошла обряд запечатывания магии? Да ничего! Подумаешь, эго пострадало бы! Зато миру не угрожали бы твари Хаоса. И Раух был бы жив. А что будет сейчас? Слёзы горячими ручьями текли по холодным щекам. Как всё остановить? Может, ещё не поздно? Что нужно сделать?

— Дедушка! — она кинулась к шаману и схватила того за руки. — Посмотрите на меня! Может, я смогу остановить их!

Сзади раздался дружный ржач орков. Несколько воинов, что ранее прислушивались к разговору, так выразили своё отношение к тщедушной девице. Однако, шаман только зыркнул на них, и те мигом закрыли рты, вновь уставившись на камень.

— На всё воля богов, дитя. Может, и ты сгодишься.

— Что мне делать, дедушка?

Несколько слов шамана дали слабую, но надежду избежать всемирного кровопролития. Сердце замерло в ожидании — она сделает всё, отдаст всё, пойдёт га всё, лишь бы любимый мужчина остался в живых. Александра благодарила богов за то, что они дали ей решимость познать мужчину. Ей не страшно было сейчас умереть. Теперь она уверена — Раух её любит. Все эти годы, которые она провела рядом с ним, он любил её, оберегал, заботился. Настал её черёд. Что же это за любовь, когда один отдаёт, а другой только берёт? Об одном жалело сердечко девушки — ей бы ещё хоть один разочек взлететь к небесам счастья вместе с любимым. Но, наверное, это сейчас было несбыточно.

— Слушай своё сердце, — проскрипел старый орк.

Он хотел ещё что-то добавить, но раздавшийся оглушительный треск переключил всеобщее внимание на болото. Там было на что посмотреть. Каменный зуб призрачно засветился, по поверхности прошла крупная рябь. Именно она издавала звуки, от которых ныли зубы и закладывало уши. В вершину камня ударила очередная мощная молния, он не выдержал и раскололся. Из рваного проёма хлынула живая тьма. Она волной прокатилась по ртутной поверхности болота, как бы соединяясь с чёрной жижей, и уже оттуда, из этой вязкой вони, стали выходить порождения хаоса. Огромные, наделённые неимоверной силой, излучающие яростную ненависть.

Орки сдвинули ряды, издали воинственный клич и приготовились к жестокой битве. Раух коротко поцеловал Александру, с силой толкнув её к проёму в скале. Несколько секунд — и он слился с орками. Александра застыла, в ужасе глядя на происходящую бойню. Именно бойню. Воздух наполнился запахом гари и крови. Повсюду мелькали отблески боевых заклинаний, слышался лязг металла, яростные вопли и крики орков, рёв монстров и их предсмертный вой. Девушка попятилась к скале. Сердце бешено колотилось где-то в горле, она судорожно пыталась понять: как и чем она может помочь. Да только страх, казалось, сковал мозг, так как ничего на ум не приходило. Она прижалась спиной к холодной каменной стене, стремясь слиться с ней. Внезапно под ноги прикатилось что-то тёплое и мягкое. Александра сдавленно пискнула, не желая своим воплем отвлекать Рауха. Тёплый комок отчаянно заскулил, прильнул к ногам девушки и отчаянно затрясся. Она опустила глаза — сердце пропустило удар. Два сверкающих ярко-алых глаза, в которых плескался страх, смотрели прямо ей в душу. Помимо страха там горела надежда на спасение. Даже не надежда, а мольба.