Прорыв реальности - Сергей Недоруб

– Все проблемы решаются, – махнул рукой Снифф. – И с гражданством, и с работой. Ладно, вот вылезем, тут-то мы и заживем… Семью сюда перевезешь, если что. Тьфу ты, в смысле не сюда, а в Россию, в Питер.

– Это было бы очень хорошо! – серьезно сказал бывший учитель.

По Большой Филевской они довольно быстро добрались до пересечения с улицей Барклая. Из парка никто не выскакивал, правда, кто-то пару раз истошно завопил. То ли их пугал, то ли свои разборки там шли.

Когда впереди показались массивные строения предприятия, капитан остановился. Таджик вопросительно посмотрел на него, держа пистолет в опущенной руке. С оружием он обращался крайне профессионально, видимо, в самом деле воевал, а не просто по горам с автоматом бегал в поисках чего бы стибрить из очередного аула.

– Я вам не все сказал. Мой брат в плену у некоей секты, она называется Выжившие. Сколько их и что они собой представляют, я точно не знаю. Один человек, православный священник, говорил, что там десятка два, но он тоже точно не знал. Может быть, нам удастся пробраться незамеченными и найти брата, потому что территория предприятия огромная, и они не могут ее целиком контролировать. Но не исключено, что придется стрелять.

– Я же сказал, что умею.

– Хорошо, Рахматулло. Тогда идем.

– А как вы брата найдете? Сами же сказали, территория огромная…

– Сердце подскажет, – сказал Снифф. – А потом, мой брат где-то под землей. А я как-никак тоннельная крыса.

27

Школы Упырь и в нормальной жизни недолюбливал. Что там, что в Зоне, в школе водились опасные и неразумные существа, с которыми он предпочитал без нужды не связываться. Повадки бюреров, контролеров или химер сталкер знал куда лучше, чем повадки детей.

Тем не менее ориентиром и следующим местом привала он выбрал именно школу. Судя по карте, номер девяносто восемь. Упырь и сам не знал, почему так поступил – наверное, просто номер чем-то импонировал…

То, что карты легли правильно, Упырь понял, когда увидел то, что осталось от станции метро «Кунцевская». Ей повезло значительно меньше, чем одноименной железнодорожной станции, где их бахнуло контактной парой.

– Вот тебе и «Кунцевская»… Скунсовская… – скаламбурил Аспирин, почесываясь.

Судя по искореженному хвосту в камуфляжной окраске, сюда упал военный вертолет. Весь боезапас рванул, мост над путями обрушился, засыпав рельсы и синие вагоны метропоезда. Второй поезд стоял у пустой платформы, в вагонах почему-то горел свет. Этот факт Упырю уже не понравился. Вряд ли на линии сохранилось напряжение, а аккумуляторы поезда просто не смогли бы столько продержаться. Одна из энергетических штучек Зоны… Однако засыпанные рельсы – это лучше, чем свободные. Да и в одну воронку снаряд два раза не попадает, решил Упырь.

Как он и ожидал, через рельсы отряд перебрался без проблем. Михайловский поинтересовался, почему в поезде горят лампы; Упырь сказал, что хрен его знает. Михайловский попросил снять развалины станции и странный поезд; Упырь разрешил.

Референт и сам продюсер вроде бы вполне нормально управлялись с камерами. Стоило тащить операторов и хоронить их тут… С другой стороны, операторы выступили как своего рода отмычки. Знать, судьба у них такая. Не они бы погибли – так другие, а Упырю достаточно и Сантехника. Знал он его куда меньше, чем Аспирина, Соболя или Бармаглота, но мужик Матвей был неплохой и сталкер тоже, хотя и простоват, что уж говорить. Потому и надула его страшилка-отмычка. Кстати, интересно, где она? Угробила уже беднягу капитана и угробилась сама, или лазают где-то поодаль? В то, что им удастся перехватить Паштета-Зануду и питерского гостя, Упырь не особо верил. Да, покойный Сантехник хотел восстановить статус-кво, наказать самозванку, помочь капитану и исправиться в глазах другого капитана, Голованова, но… Зона есть Зона. Шансов на встречу у них маловато. Хотя чем черт не шутит, все же примерно в одну точку движутся, пусть и с разными целями.

Отсняв руины «Кунцевской», Михайловский и референт доложили, что могут следовать дальше. На них было любо-дорого глядеть, всегда бы так. А вот Белов захандрил. Мелькала у Упыря мысль оставить его с Бармаглотом – и за одноногим присмотреть, и за актера спокойнее… Но не решился. Потому что у Бармаглота, чуть что, даже на одной ноге шансы выбраться останутся, а Белов есть Белов. Это не трюки на съемочной площадке самостоятельно выполнять, это совсем другие игры.

Судя по всему, актер это понял и теперь жалел, что влез в аферу Михайловского.

Упырь уже собрался с ним поговорить и малость расшевелить, но тут снова начались чудеса. Слева стояло здание бассейна, справа – длинный пруд с зеленой водой, весь поросший ряской. Еще одна пара, которые Упырь всегда недолюбливал, на сей раз водная. Между двумя водоемами частенько водились неприятные аномалии. Так и вышло: сразу несколько местных разновидностей «трамплина» расселись на тротуаре и проезжей части так густо, что не пройти даже на болтах.

Поэтому они взяли левее и прошли к школе дворами. Во дворах было чисто и спокойно, даже старушки из окон в поисках соли не выглядывали. Правда, на почтительном расстоянии повертелись несколько мелких мутантов, что-то вроде собак, но приблизиться не решились.

А в один проход между двумя «хрущевками», с виду вполне обыкновенный, Упырю просто не хотелось идти. Просто душа не лежала. Он привык доверять интуиции и повел группу в обход, заметив, что Михайловский все это снял. Только сейчас до сталкера дошло, что он имеет серьезные шансы оказаться на киноэкране. А что – операция вполне легальная, спасибо «Чайке», все вопросы Михайловский порешает, даже если они возникнут… Титры будут смешные – в роли Аспирина Аспирин, в роли Бармаглота – Бармаглот… Понаврут ведь только выше крыши, стыдно будет в «Шти» зайти. Вся эта документалистика, что сейчас снимают, только основа. Ну и «подвиг продюсера», ясное дело, чтобы в интервью потом было что рассказывать. Лишь бы голых баб не напихали и прочего приключенческого антуража. Тут даже спецэффекты не понадобятся, как в случае со «слоном».

Школа № 98, как и подавляющее большинство домов, выглядела вполне сохранившейся. Даже возле входа висели на специальной доске объявления, а на спортивной площадке лежало несколько волейбольных мячей, напоминая кладку яиц.

– На крылечке отдохнем, – сказал Упырь. – Сверху не видно, козырек, и вокруг все просматривается хорошо.

В самом деле, огороженная забором территория школы позволяла отслеживать противника на дальних подступах. Главное – два угла контролировать, чтобы из-за них никто не выскочил.

Несмотря на незначительность пройденного расстояния, все выглядели усталыми. Сказывалось и происшествие на железке, и постоянное напряжение, и… И просто Зона, как ей и положено, тянула из людей жизненные силы. Одни к этому вампиризму привыкают и не чувствуют, кому-то даже нравится, как Квазиморде. Другие – и Упырь относился к ним – иногда ощущали это особенно остро. Вот как сейчас.

– Борща бы сейчас, чува-ак… – мечтательно протянул Аспирин, сидевший рядом. – Красного, с перцем, с чесноком, сметаны много и пампушки. Помню, в Крыму я раз был, и вот пошли мы в украинский ресторан в Гурзуфе, прямо на волнорезе выстроен…

– …И вышли вот с такими пузами, – перебил его Упырь. – Все твои истории одинаково кончаются, а жрать мы в ближайшие дни будем концентраты и консервы, так что не береди душу.

– Да я просто так, потрендеть чтобы, – понурился Аспирин. – Хреново на ней, на душе этой самой. Три двухсотых, я уже отвык от этого, чува-ак.

– И больше теряли. Вспомни Милитари, когда нас из РПГ молотили. Или лесопилку.

– Это да. До сих пор перед глазами стоит, как я такой крадусь, а пулеметчик из своего «печенега» кроет и не видит, что я сзади… А я такой думаю, что с ним делать – ножом его или стрелять в затылок…

– Ага, и в итоге просто под жопу его пнул, потому что узнал Макаку, а Макака был тебе кучу бабла должен, – криво усмехнулся Упырь. Аспирин развел руками:

– Ну дак а что ж, какая мне с мертвого Макаки польза, чува-ак? Карманы пошмонать и хабар? А так он меня увидал, сразу сдался, и долг вернул, и два тайника ихних слил… Помнишь, в Херсоне потом на всю выручку гуляли, чуть бар не сожгли!

– А Макаку ты куда дел, кстати?

Аспирин помолчал, ковыряя носком ботинка плитку.

– Да какая разница, – сказал он наконец. – Ну, отпустил… Проводил до поезда и сказал, чтобы больше не появлялся.

– А был базар, что ты его того… кокнул.

– Да ну, чува-ак. В бою – запросто, а так… – возмутился Аспирин. – Хорош меня это… четвертовать…

– Чего-о?! – офигел Упырь, уставившись на приятеля. Тот удивленно зашевелил усами.