Рейды в стан врага - Степан Бунaкoв

Между Ладожским и Онежским озерами оборона финнов проходила по реке Свирь. На участке от Ошты до Свирьстроя финские войска занимали плацдарм на южном берегу реки. Особенно сильная оборона была создана на направлении Лодейное Поле - Олонец - Питкяранта, где проходили основные коммуникации войск, находившихся в межозерье. Здесь был создан ряд оборонительных полос, из которых вторая, на участке Мегрозеро - Обжа, являлась наиболее мощной. В глубине сильные полевые позиции находились по берегам рек Видлицы и Тулемайоки, а также на рубеже Лоймола - Питкяранта.

На Свири оборонялась группа "Олонец" - 2-й и 6-й корпуса (несколько пехотных дивизий и отдельные бригады). На Онежском и Ладожском озерах противник имел 5 канонерских лодок, 2 торпедных катера и больше сотни других катеров, до ста самолетов морской авиации. Финские части были укомплектованы по штатам военного времени, солдаты, младшие командиры и офицеры обладали значительным опытом ведения боев в лесисто-болотистой местности.

Наступление начинали войска Ленинградского фронта на Карельском перешейке. Затем вступал в силу план Свирско-Петрозаводской операции, к которой на протяжении длительного времени шла всесторонняя подготовка.

Так, в ближайшем тылу на местности, схожей с той, по которой предстояло наступать, были сооружены по типу финских оборонительные полосы с долговременными огневыми точками и различными заграждениями. С передовой поочередно отводились войска, которые учились тут штурмовать оборону противника.

Большое внимание уделялось маскировке. Прибывшим артиллерийским и минометным частям запрещалось открывать огонь с занимаемых позиций до начала общего наступления. Радиостанциям был установлен определенный режим работы, ограничивались телефонные переговоры. Соблюдался строгий порядок движения войск к передовой.

Начало наступления планировалось на 21 июня. Для Свирско-Петрозаводской операции привлекались 7я и 32я армии, Ладожская и Онежская военные флотилии Замысел се состоял в том, чтобы мощным ударом в межозерье и наступлением со стороны Медвежьегорска окружить и уничтожить финскую группу "Олонец", выйти на советско-финляндскую границу и очистить от противника южную часть Советской Карелии.

Главный удар в направлении Лодейное Поле - Олонец - Питкяранта наносила 7я армия под командованием генерал-лейтенанта А. Н. Крутикова. Она должна была форсировать Свирь, прорвать вражескую оборону и, развивая наступление на Олонец, разбить группировку противника между Ладожским и Онежским озерами. Кроме того, силами одного стрелкового корпуса и танковой бригады наступать в северном направлении, где совместно с 32-й армией и Онежской военной флотилией овладеть Петрозаводском и освободить от врага Кировскую железную дорогу. Для выполнения поставленной задачи армия имела 12 стрелковых дивизий, 3 морские стрелковые бригады и 2 укрепленных района. Ее наступление поддерживали 588 самолетов.

Севернее Онежского озера планировалось наступление трех дивизий 32-й армии генерал-лейтенанта Ф. Д. Гореленко. Они должны были разгромить медвежьегорскую группировку противника, во взаимодействии с 7-й армией овладеть Петрозаводском и выйти на государственную границу в районе Куолисмы.

Наступательный порыв войск был очень высоким. На проходивших митингах и собраниях бойцы и командиры обещали, что сделают все возможное для освобождения Советской Карелии от врага. Многие воины обращались к своим начальникам с просьбой поручить им наиболее ответственные боевые задания. Вот лишь один характерный пример. Когда стало известно, что 2-й батальон одного из полков 99-й гвардейской стрелковой дивизии должен выделить 12 бойцов для занятия рубежа на правом берегу Свири, к заместителю командира по политической части обратились сотни бойцов. Каждый из них отстаивал свое право участвовать в выполнении этой задачи. Из добровольцев отобрали самых смелых и умелых, главным образом комсомольцев.

Финское командование, предвидя наше наступление, решило отвести свои войска с плацдарма на участке Онежское озеро - Свирьстрой. Отход их нашей разведкой был обнаружен, и началось преследование. К 20 июня части правого крыла 7-й армии вышли к южному берегу Свири.

В начале июня 70я бригада получила из армии приказ совершить марш в восточном направлении в полосу 4ю стрелкового корпуса и войти в его состав.

Маршрут был указан от Манихина через Доможирово, Вахнову Кару, Шоткусы.

- Выходим на направление главного удара армии, - изучая маршрут, проговорил подполковник Блак.

Он произнес это таким тоном, словно все время, до получения приказа, боялся, что нас обойдут вниманием и бросят на какой-нибудь второстепенный участок.

Командарм в своем приказе особое внимание обращал на маскировку перехода, скрытность сосредоточения в указанном районе. Мы понимали смысл этих требований и делали все необходимое, чтобы произвести передислокацию втайне от противника. С комбригом условились, что после расчета марша я с оператором выеду на командный пункт 4-го корпуса за получением боевой задачи.

- Возьмите с собой и бригадного инженера, - распорядился Блак.

Неподалеку от штаба уже стояла "эмка". Рядом с шофером Луневым возвышался помощник начальника оперативного отделения капитан Шапошников. Капитана в штабе любили за покладистый характер, подтрунивали над его медлительностью, хотя никто не помнил случая, чтобы Шапошников опоздал с выполнением задания. Характеризуя офицеров штаба, начальник политотдела сказал о нем: "Стоящий человек".

Пока мы совещались в штабе, прошел небольшой дождь, прибивший песчаную дорогу. Машина рванулась вперед и понеслась, подпрыгивая на колдобинах.

- Можно потише? - крикнул Шапошников. - Карандаш срывается.

Лунев сбавил скорость, сказал раздумчиво:

- Негоже медлить. Торопиться надо. Осталось всего ничего. Главное позади. Теперь только сапоги крепкие требуются.

Шапошников хмыкнул:

- Сапоги-то для чего? Вместо гранат? По фашистам связками?

- Противника догонять, - серьезно ответил водитель. - Вот как поддадим ему на всех фронтах сразу, то и догонять придется.

- Эх, если б так. Не просто это, как кажется, - не выдержал я.

Лунев живо повернулся ко мне.

- А кто говорит, что просто? Трудно, но надо. А раз надо, будет сделано.

Какое эго удивительное слово - "надо". Во время войны оно часто употреблялось: готовься, как надо воюй, как надо. Как надо Отчизне!

4м стрелковым корпусом командовал генерал-майор П. В. Гнедин. На командном пункте ни его, ни начальника штаба полковника Я Г. Голубева не оказалось. Оперативный дежурный, молоденький лейтенант с рыжим пушком на округлых щеках, тщательно проверив наши документы, доложил, что комкор и начштаба находятся на учениях, пояснил, как их можно найти.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});