Ни шанса на сомнения (СИ) - Арина Николаевна Кузнецова

меня придет оборудование. К тому же, хотел с парнями в пятницу смотаться на ночную рыбалку… — внутри все задрожало от обиды. Значит у него были планы, посвящать в которые он меня не собирался. Никогда раньше, между нами такого не было. У каждого, конечно, были свои маленькие секретики, заначки, друзья, которые не нравились…но в глобальном…

— И когда ты собирался мне об этом сказать?

— Как только бы увидел, что ты готова к диалогу, — в ответ на его слова, я закрыла лицо ладонями и беззвучно расплакалась.

— Гондоны в бардачке не мои. Не накручивай себя. Понятия не имею откуда они там взялись… — мягко поцеловал меня в щеку и погладил по голове. — Съезди куда-нибудь. Сними номер в СПА-отеле на выходные. Возьми сестру. Побалуй себя. Тебе нужно.

— Куда я без тебя?

— Вик, давай смотреть правде в лицо, у нас с тобой сейчас не все гладко. Наш камертон фальшивит, этого нельзя не признать.

Телефон на столе начинает звонить, он хмурится и отключив, переворачивает его экраном вниз. Сцепив руки замком и опустив голову продолжает.

— Я понимаю, что со мной сейчас сложно, и я далеко не сахар… Просто, я устал, Вик. Два года без отпуска и работа на результат опустошают. Потерпи, а?

Значит и Леша это чувствует, и тоже старается не раскачивать нашу, ставшую неустойчивой, семейную лодку.

Что же будет дальше?

Вытерев слезы, я встала и ушла в спальню. Легла на кровать. Подтянув ноги к груди, отвернулась к окну и опустошенно закрыла глаза. Он пришел и лег рядом, долго гладил меня по спине.

А у меня в душе нарастало тревожное ожидание чего-то неизбежного, того на что уже невозможно повлиять, и что может изменить привычную жизнь. И от этого было страшно и больно.

Я схватила Лешину руку и притянула к себе. Он жадно впился в мои губы, как будто только и ждал сигнала, огладил грудь. Перевернул на спину, накрывая собой. Скользнул рукой в приоткрывшуюся полу халата, прошелся по бедру. И тут я его оттолкнула. Ни секса мне хотелось, а тепла и внимания.

— Ты прав, мне нужно сменить обстановку…

Он отодвинулся и закинув руки за голову, глядя в потолок вдруг сказал:

— Будешь пиво? — его голос прозвучал спокойно, но при этом отрывисто

— А разве у нас оно есть?

— Я схожу. С воблой. Помнишь, как раньше. На газете. Ты еще ругалась, когда находила потом чешуйки. Будем обсасывать косточки, жевать соленые спинки, и вытирать с губ друг друга пивные усы.

Приподнимаюсь и заглядываю в его глаза. Холодею. Боже…В них печать.

— Буду, — всхлипываю, сквозь набежавшие слезы.

Алексей точно хочет что-то сказать. Сомневается. Морщится. А потом целует меня. В лоб. Перекатывается на бок и встает.

Когда он ушел, на душе стало безнадежно уныло, так что захотелось скулить.

Да, с виду мы были отличной парой — молодые, успешные, независимые. Но на самом деле, наши отношения все больше превращаясь в формальные. Мы даже дома последнее время существовали в параллельных вселенных. Давно никуда не ездили вместе, редко ходили в гости — Алексей слишком много работал. Я это принимала. Я ведь хорошая девочка.

Но мне надоело быть хорошей! Кому нужна моя хорошесть? Кто ее ценит?

Я достала сотовый, целенаправленно зашла в соц. сеть и поборов упрямую гордость, написала сообщение Линцу «Спаси меня, от меня».

Буквально через минуту пришел ответ: «Слабо рвануть на выходные в Сочи? Завтра, вечерним рейсом. Там сейчас тепло и море, как парное молоко»

И следом, упало еще одно сообщение, которое вызвало у меня улыбку.

«Я же знаю. Ты хочешь…»

Да хочу… тепла хочу. И солнца, и шелест волн хочу слышать. Покоя хочу, и гармонии в душе.

Сердце бешено колотилось, от безрассудности на которую я решилась. Пусть я буду предательницей, отступницей, изменщицей…но я больше не могу. Мне до зубного скрежета надоело быть правильной и понимающей, подстраиваться и приспосабливаться, превращаясь в то, что хотят видеть окружающие. Надоело быть сильной и мудрой. Хочу побыть слабой, маленькой девочкой.

«Не слабо!»

Он тут же перезванивает, и без лишней суеты просит выслать фото паспорта, и быть готовой к двенадцати. Выясняет откуда забрать, сообщает, что вернемся в воскресенье ночью. Гостиница забронирована. Я буду предоставлена солнцу и морю, аж два дня, пока он будет мотаться по работе. В его голосе — приветливое дружелюбие и рассудительность, нет ни капли привычной игривости и бархатистости с хрипотцой. Слышится только искреннее участие и трогательная доброта.

Мы что теперь и правда только друзья?

Глава 24

Южный город встретил нас радостными огнями на потемневших улицах, теплым влажным ветром, и качающимися высокими пальмами.

Приобнимая за талию, Виктор помогает мне спуститься с трапа. Багажа у нас нет, оба летели налегке только с ручной кладью — рюкзаками с необходимым минимумом, которые болтаются на спинах. На выходе из здания аэропорта, нас уже ждет, вызванный по приложению, агрегатор такси.

— Есть хочешь? — спрашивает Линц, как только мы отъехали.

— Не отказалась бы перекусить.

— План такой: закидываем вещи в гостиницу. Быстренько где-нибудь ужинаем и едем к морю. Я знаю, фантастическое место, с заброшенным пляжем. Разожжем костер, будем жарить колбаски и пить вино…Как тебе идея?

— Звучит заманчиво… там можно купаться?

— Даже голышом, — шепнул мне на ухо.

Через сорок минут машина останавливается в курортной зоне напротив четырехэтажной гостиницы.

— Мой знакомый тут работает администратором, он что-нибудь нам подберет, — тянет меня из такси за руку, повесив к себе на одно плечо два рюкзака.

— В смысле подберет?

— В смысле система «фортуна», слышала про такую? Я обещал тебе море и солнце. Люксовое обслуживание в список не входило.

— Ты хочешь, сказать… — вытягивается мое лицо, но я не успеваю договорить.

— Да шучу! — веселится он. — Нет никакого знакомого. Нас ждут в гостинице.

— Ты снял два номера? — иду за ним на ресепшн.

— Я бронировал двухкомнатный, думаю мы без труда в нем разместимся, — моргаю от неожиданности. — Если ты опасаешься за свою честь, то даю слово — я не буду на посягну.

— Да нет…я ни о чем таком, даже и не думала…

— Врешь, — кладет руку мне на предплечтье и подергивая прижимает к себе, — именно об этом ты первом делом и подумала, — краска заливает мое лицо. Я для него, как открытая книга.

Номер на четвертом этаже с балконом, охватывающим обе комнаты, выходил на внутреннюю территорию с пышной южной растительностью, подсвеченную иллюминацией.

— Далеко море? — притуляюсь в ротанговое кресло, и закрыв глаза подставляю теплому ветру лицо.

— Отсюда не видно? —