Не любовь. Не с нами (СИ) - Романова Наталия

– Заколебал! – рыкнул Глеб. – Как я, по-твоему, решу, какой врач нужен, если не осмотрю, не опрошу? Это может быть токсикологическое отравление, пищевое, беременность, последствия теплового удара. Как тебе вообще в голову пришло отправить девчонку красить ворота в самый полдень?!

– Я сама, – пропищала Нюта. – Красиво ведь получилось.

– Сама, сама, – Глеб погладил Нюту по руке, заодно прощупал пульс. – Чтобы получилось красиво, нужно показать пальцем мужу, он обязан сделать жене красиво.  

– Не ругай Колю, – совершенно по-детски заныла Нюта. – Он хороший.

– Конечно, хороший, – с улыбкой согласился Глеб. – Самый лучший, – для убедительности кивнул, погладил Нюту по голове и встал со словами: – Я тёте Ларисе оставлю список лекарств, распишу, что и как принимать, чтобы полегчало. Пришлю лаборантов, возьмут кровь на анализ, пописай в баночку до их приезда. Ладно?

Нюта в ответ кивнула, закрыла глаза, кажется, тут же уснула.

– Станет хуже, звони, госпитализируем, будем на месте разбираться, – сказал он на улице. 

– Спасибо, – ответил Коля.

– Цыпа, а ты как себя чувствуешь? – Глеб внимательно посмотрел на меня.

Не церемонясь, подошёл, посмотрел в глаза, заставил показать язык, взял за руку, потащил в мою комнату. Чувствовала я себя нормально, немного кружилась голова, пару раз с утра вырвало, после сразу стало легче, по сравнению с Нютой – бодрый огурчик.

– Час от часу не легче, – вздохнул Глеб.

Я напросилась с Глебом, не знаю, почему мне было необходимо находиться с ним рядом. Считайте инстинктом самосохранения. Я была бледная, если верить маме, меня вырвало по непонятной причине, так что человек с медицинским образованием под боком точно не помешает. Вдруг это неизвестный науке, засланный инопланетянами вирус?

Когда проезжали мимо ларька, где жарили жирные чебуреки, меня аж завернуло, настолько захотелось плавающее в прогорклом масле нечто с сомнительной начинкой. Затошнило – так захотелось. Немудрено: вечером почти не ела, поковыряла рис с противной на вид и запах рыбой, утром же меня вывернуло, оставив в желудке пустоту.

– Потерпи, – сказал Глеб. – В клинике хороший буфет, нормально поешь.

Но я хотела именно этот, воняющий горелым, жирный, невероятно аппетитный чебурек, и чтобы во время еды масло стекало по подбородку.

– Детский сад, какой-то, – недовольно кинул Глеб, однако у ларька остановился, чебурек взял, за что я поплатилась, как только мы выехали из посёлка на трассу.

Господи, так меня не чистило никогда в жизни. От натуги болел живот и грудь, раскалывалась голова. Позывы всё подступали и подступали, заставляя перегибаться пополам, падать на колени, давиться желчью.

– Это блин, – вдруг сообразила я. – Мы вчера с Нютой съели по блину с курицей с грибами со сливками на пляже. Сальнемолез это какой-нибудь.

– Сальмонеллез, – машинально поправил Глеб. – Может быть. Давай-ка положу тебя в больничку, разберёмся, что там за бактерию вы подхватили.

– И Нюту?

– Естественно, – кивнул он, тут же набрал Колю, велев собирать вещи, мои и жены, за ней он отправит транспорт.

– Глеб, а ты какой врач? – спросила я, когда мне стало легче, я выпила воду и сумела удержать в себе.

Работал же он когда-то врачом, я никогда не задумывалась, каким именно. Вдруг он гинеколог, например.

– Сейчас я администратор.

– Но был же каким-то?

– Ординату проходил в нейроневрологическом центре, – улыбнулся он.

– Выходит, невролог?

– Выходит.

– Тебе нравилось?

– Нравилось, – пожал он плечами.

– А есть то, что совсем не нравилось. Совсем-совсем? – стало любопытно. – То, чем ты не стал бы заниматься ни за какие деньги?

– Если по-простому, то хирургический аборт, – немного помолчав, серьёзно ответил Глеб.

– Аборт – грех? – усмехнулась я.

– Не знаю, грех или нет, я далёк от религии. Всё отлично понимаю, женщина вправе решать, рожать ей или нет. Запрещать аборты в нашей реальности нельзя – это лишь породит виток новых проблем, смертей, увеличение числа социальных сирот, – но иметь к этому отношение не хочу. Это… Цыпа, просто один раз увидев, я понял, что не смогу... Ни как врач, ни как мужчина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты хочешь сказать, что не позволишь своей женщине сделать аборт? – уставилась я Голованова.

– Как можно позволить или не позволить? – пожал плечами Глеб. – Женщина – не породистое животное, чтобы решать за неё рожать, но я бы сильно этого не хотел, поэтому тщательно предохраняюсь.

– Я тоже, – кивнула я, почти не соврав.

Мы ведь и правда с Глебом предохранялись – вероятность беременности при использовании презервативов практически равнялась нулю, – так что маленькая давняя ложь об оральных контрацептивах не считается.

Глава 24. Ирина

Нюте заметно полегчало к вечеру того же дня, я же чувствовала себя точно так же, как накануне. Не слишком плохо, но и здоровой себя не ощущала. Слабость, апатия, тошнота, немного тянул живот, неожиданно прорезались резкие запахи, то от воды из-под крана начинало нестерпимо вонять, то привычный, ванильный крем для рук вызывал отторжение. Напала слезливость, меньше чем за половину дня я успела три раза пореветь. Хотелось то шоколада, то хамсы пряного посола, то убить Голованова.

Одним словом, типичный ПМС, если верить описаниям в интернете. До этого я подобным не страдала, видимо, Глеб разбудил во мне не только либидо, но и пару каких-нибудь гормонов, устроив в моем организме переворот.

За день, проведённый в стационаре при клинике Глеба, в отдельной палате с телевизором, холодильником и собственным санузлом – условиях лучших, чем во многих отелях побережья, – ко мне трижды заходил лечащий врач, бесконечно брали анализы, водили на УЗИ, на консультацию к гастроэнтерологу, инфекционисту, гинекологу, зачем-то приходил эндокринолог, невролог. С замиранием сердца я ждала психиатра – с этой больницы станется – и Голованова. Последнего, чтобы высказать всё, что думаю о его специалистах и о нём лично.

У меня пищевое отравление и банальный ПМС. Для чего из меня выкачали восемь литров крови, делали УЗИ брюшной полости, малого таза, заставили «глотать кишку», обозвав издевательство фиброгастродуоденоскопией? Одно только произношение этого слова походило на китайскую пытку!

Утром же заявилась гинеколог – дама среднего возраста, с приятными чертами лица, тёмно-русыми волосами, собранными в низкий хвост, и заявила, что я… беременна. Так и сказала:

– Ирина Васильевна, ваше недомогание вызвано беременностью. Срок ещё слишком маленький, чтобы мы могли выявить беременность на УЗИ, но уровень ХГЧ не оставляет сомнений.

– В каком смысле беременна? – опешила я и задала показавшийся мне самым актуальным вопрос: – А от кого?

– Думаю, вам виднее, – мягко улыбнулась врач.

Нет, мне, конечно, сразу стало виднее, прямо вот тут же, после слов: «Ирина Васильевна, ваше недомогание вызвано беременностью». Но что мне делать с этой… информацией?

Я не могла быть беременной! Никак не могла! Да я даже думать об этом опасалась, будто, если подумать – мгновенно произойдёт слияние сперматозоида с яйцеклеткой, прикрепление яйцеклетки к матке, её деление и формирование эмбриона – то, что я запомнила из школьного курса анатомии. Неважно, попадёт ли сперматозоид в мой организм или нет, во мне жила убеждённость, что стоит подумать о возможной беременности, она тут же нагрянет. Суеверный страх, основанный на твёрдом убеждении, что детей я не хочу.

Господи, ну какая беременность? Какой ребёнок? Зачем мне этот уровень ХГЧ? Отменить!!!

Все мои переживания до этой секунды, страхи, разочарования, волнения показались мне откровенной ерундой. Бросил Голованов, женившись после ночи со мной на другой – пустяки, зато я поступила в институт, уехала в город, который со временем полюбила всей душой. Едва не разбилась на перевале – глупости! Было бы из-за чего расстраиваться. Наверняка, мне бы даже больно не было, или было бы совсем недолго. А проблема, которая нарисовалась сейчас – надолго. Навсегда эта проблема!