Циолковский - Валерий Демин

Была, однако, в Калуге ещё одна группа людей, мнение коих о Циолковском не отражено в анналах истории, но которые никак не могли пройти мимо идей неординарного (по меньшей мере) мыслителя, обосновавшегося в их родном городе. Речь идет о Калужском отделении Российского теософского общества. Возглавляла его Елена Федоровна Писарева (1853–?) — философ и переводчик. Свободно владела несколькими языками, до сих пор в её переводе переиздается книга Эдуарда Шюре «Великие посвященные». её девичья фамилия — Рагозина. Замуж она вышла за дворянина Николая Васильевича Писарева и некоторое время жила на одном из заводов Шлиссельбургского уезда Петербургской губернии, где работал её муж. Вела там просветительскую работу среди рабочих, а за критические высказывания о существующем строе попала под негласный надзор полиции.

Смолоду Писарева увлеклась идеями Елены Петровны Блаватской (1831–1891), прочла в подлиннике её «Тайную доктрину» и сделалась её горячим пропагандистом. Помимо трудов основательницы теософии, перевела громадное количество другой мистической литературы, опубликовала несколько собственных произведений, самое известное из них — «Сила мысли и мыслеобразы». В конце XIX века (то есть примерно в то же время, что и Циолковский) Писаревы перебрались в Калугу. Здесь уже существовал теософский кружок, в который сразу же вступила Елена Федоровна. 20 сентября 1908 года все теософские кружки, разбросанные по империи, объединились в Российское теософское общество. Писарева стала его вице-президентом. Одновременно она возглавила Калужское теософское общество (как отдел всероссийской организации), превратив его в один из мощных и авторитетных филиалов и издательских центров в России.

По определению самой Блаватской, теософия представляет собой синтез и основу всех философских учений и, говоря совсем кратко, является Религией Мудрости и Божественной Этикой. Кредо теософов — сформулированный Блаватской лозунг: «Нет религии выше истины». Международное теософское общество (нынче оно именуется «теософическим») с момента его основания в Нью-Йорке в 1875 году преследовало три главные цели: 1) братство людей без различения расы, цвета кожи, религии и социального положения; 2) углубленное изучение религий Древнего мира для выработки универсальной этики; 3) исследование и развитие скрытых божественных сил в человеке. Всё это было сдобрено изрядной долей мистики и излагалось с помощью сакральной терминологии. Циолковский же всегда крайне отрицательно относился ко всякого рода мистицизму. Об этом свидетельствует оценка подобного рода «изысканий», данная им в 1929 году в трактате «Животное Космоса»:

«(…) Эпохи, отрезы ужасающих времен, сохранили не только плотных существ нашей эпохи, но и легчайшие существа прошедших эпох. Многие из них могли исчезнуть, но не все: полезные и совершенные могли остаться, как останутся полезные людям существа. Не можем ли мы их как-нибудь обнаружить? Есть факты, которым мы не верим, пока сами не подпадем под их влияние. Они говорят за существование каких-то сил, которые узнают наши мысли, вмешиваются в наши дела и проч. Я не могу много про это сказать, так как доверяю только самому себе, и не могу ручаться за испытанное другими. Сам же я был свидетелем таких явлений только два раза в жизни: недавно и 40 лет тому назад.

Что же это? Мистицизм, спиритизм, оккультизм, теософия, религия и проч.? Ничего подобного. Я не выступаю из пределов высшей науки, свободного разума и материальных понятий. Думаю и теперь, что спиритические и подобные явления, обыкновенно, есть результат галлюцинаций, болезни, обмана, фокусничества, заблуждения, легковерия и других человеческих слабостей. Но все ли? Нет ли между ними и достоверных фактов, подтверждающих бытие существ иных эпох и их силу?

По-моему, антинаучно учение оккультистов о составе человека из многих сущностей: астральной, ментальной и проч. Я далек от этих вещёй, которые представляют результат ограниченного знания или молодого увлечения юных впечатлений, которые мы никак не можем выбить из своего ума, как не можем отрешиться и от других впечатлений, воспринятых нами в детстве».

И все же его собственные философские искания были близки к основным направлениям и проблематике теософии. Многие из его работ практически смыкаются с теоретическими устремлениями теософов. Разве что древние религии не вызывали у Циолковского специального интереса. Правда, он постоянно обращался к божественным личностям Христа и Будды, а Пифагору — фигуре, неизменно находившейся в центре внимания теософов, — посвятил отдельное эссе. Приведенное же выше высказывание, скорее всего, демонстрирует неприятие Циолковским всякого рода «-измов», но оставляет дверь открытой для осмысления таинственных явлений психики и действия «неизвестных разумных сил» Вселенной, с коими ученому и самому приходилось неоднократно сталкиваться и коим, как мы помним, была посвящена одна из его публикаций.

Калужское теософское общество существовало двадцать лет, с перерывом с 1918 по 1922 год из-за запрета властей. Тогда же Е. Ф. Писарева уехала из России в Италию. Последнее её письмо на родину к ученикам и последователям относится к 1926 году, после чего следы её теряются, а судьба до сих пор остается неизвестной. В 1929 году практически все члены Калужского теософского общества были арестованы ОГПУ и осуждены на разные сроки. Одна из главных статей обвинения — хранение нелегальной литературы, к каковой относились нераспроданные тиражи теософских дореволюционных изданий.

Циолковский не мог не знать о пропагандистской и тем более издательской деятельности калужских теософов. О их лекциях и диспутах постоянно информировали калужские газеты. Одна и та же любопытствующая публика ходила и на выступления Циолковского, и на выступления Писаревой (возможно, в одни и те же общественные аудитории). Судя по сочинениям ученого, он был хорошо знаком с книгой Э. Шюре «Великие посвященные», а само словосочетание, заимствованное из заглавия, использовалось в беседах с единомышленниками как устоявшееся и хорошо знакомое. Дважды в Калуге издавалась книга Блаватской «Голос безмолвия» (также в переводе с английского Е. Ф. Писаревой), содержавшая беллетризированный пересказ древнеиндийских афоризмов и притч, касающихся совершенствования разума и нахождения оптимальных путей познания истины. Данная проблема очень волновала Циолковского, а качество самой книги и её перевода было таково, что Лев Толстой позаимствовал из нее несколько фрагментов для своего компендиума «Путь жизни». Известно, что по крайней мере один из членов калужской организации теософов регулярно бывал у Циолковского, интересовался его идеями, изобретениями и публикациями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});