Тьма перед рассветом - Лори Макбейн

Рею даже слегка передернуло, когда она почувствовала, как он сжал её пальцы и поднес их к губам. Она с трудом овладела собой. - Ты, как всегда, мил, Уэсли. Позволь вернуть тебе комплимент - ты тоже прекрасно выглядишь. А ведь я даже и не знала, жив ли ты, пока не вернулась в Англию.

- Ах, Боже правый, ну, о чем ты говоришь?! Моя дорогая Рея Клер, я могу только сожалеть, что в тот злосчастный день я был так неловок, что не смог защитить тебя! Я даже не смог продырявить голову хотя бы одному из этих мерзавцев, - раздраженно воскликнул граф и Рея почувствовала, что его раненая мужская гордость все ещё дает о себе знать.

- Рея Клер! Как замечательно снова увидеть тебя, моя дорогая! Разве это справедливо, что ты так чудесно выглядишь, да ещё после того, что тебе пришлось вынести - произнес за её спиной пронзительный, резкий голос, который Рея помнила слишком хорошо. Повернувшись, она увидела перед собой сладко улыбающееся лицо Каролины Уинтерс. - Боже мой, что это стало с твоей кожей?! Дорогая моя, да ты черна, как эфиопка! - с неприкрытым злорадством в голосе пропела Каролина.

- Добрый день, Каролина. Здравствуйте, сэр Джереми, - вежливо поздоровалась Рея, с искренней радостью кивая последнему.

- Милая моя, как я рад, что вы вернулись! Я так беспокоился о вас, не говоря уже о том, что у меня душа изболелась глядя на ваших родителей. Они так страдали! - крепко обняв Рею, сэр Джереми тепло поцеловал её в щеку.

- А как поживает ваша противная подагра? Приступов больше не было? спросила Рея, продев свою руку в его и благодарная за то, что он дал ей возможность, не нарушая приличий, покинуть весело болтавших о чем-то Каролину и Уэсли.

- Как мило, что вы помните, дорогая моя!, - произнес сэр Джереми, глубоко тронутый её заботой. Ведь его собственная дочь никогда даже не упоминала о его мучительном недуге, разве что сетовала, что лишь из-за него они не могут часто ездить в Лондон.

Каролина Уинтерс с трудом подавила вздох. Все эти подробности ужасно прискучили ей уже во время скучной поездки в Камаре, а здесь даже не было никого, кто бы смог развлечь её. За неимением лучшего она ловко подхватила под руку Уэсли Лоутона и с самой очаровательной улыбкой на круглом, детски пухлом личике повлекла его к дивану. Впрочем, как она ни старалась привлечь его внимание, Каролина все же вынуждена была признать, что глаза Уэсли ни на миг не отрывались от хрупкой фигурки Реи.

- Я говорил вашему отцу, что мы приехали бы и раньше, но Каролина настаивала, чтобы мы дождались, пока Уэсли заедет за нами в Уинтерхолл. Я знал, что ваш отец уже успел послать ему весточку. В конце концов мы решили, что поедем все вместе - кстати, в наши дни, когда на дорогах небезопасно, может, так даже лучше. Ведь раз с вами могло произойти такое, значит, это может случиться с каждым. Да, ну и время настало, - сэр Джереми смущенно кашлянул, сообразив, что невольно забывшись, затронул тему, которую лучше было бы не касаться. - Впрочем, моя дорогая, что толку говорить об этом. Да, да. Такая трагедия, но теперь все уже позади.

Но не тут-то было. Его дочь, чье неуемное любопытство граничило с откровенной грубостью, вся горела от желания узнать, насколько верны сплетни, что то и дело в последние дни долетали до нее.

- Ну же, папа, - капризно надув губы, протянула Каролина, - После того, как я чуть было тоже не погибла во время того кошмара, по-моему, я имею полное право услышать, что же случилось с Рее, когда её увезли из Англии. Это самое меньшее, что она обязана сделать для меня. О Господи, мне кажется, я уже никогда не стану вновь такой, как прежде. Мне до сих пор по ночам снятся кошмары, я будто снова вижу ужасные лица этих людей и просыпаюсь в холодном поту, - трагически полепетала Каролина, торопливо обмахивая себя веером с таким видом, что ещё минута и, потеряв сознание, она рухнет прямо в объятия графа Рендейла.

- О чем ты говоришь, моя дорогая, - сэр Джереми, почувствовав себя неловко, поспешил сгладить вопиющую бестактность дочери, - Рее совсем ни к чему снова вспоминать все ужасы, что выпали на её долю. Все это позади и сейчас мы просто счастливы, что она снова с нами, в Камаре. И, как я уже сказал, Люсьен, - сэр Джереми повернулся к своему старинному другу, - мы очень польщены, что ты пригласил нас приехать. В конце концов, ведь Рея вернулась не больше недели назад.

- Ты же знаешь, Джереми, мы всегда считали вас членами нашей семьи, сказал Люсьен, с трудом удержавшись, чтобы ненароком не сказать тебя. Конечно, когда скончалась его жена, старина Джереми Уинтерс, как мог, воспитывал осиротевшую дочь. В конце концов, она ведь была его единственным ребенком.

- Ну, папа, не глупи. Ведь я же не кто-нибудь, а ближайшая подруга Реи. И я спрашиваю не из пустого любопытства, а потому что считаю своим долгом положить конец всем этим гадким сплетням, что в последнее время распускают в Лондоне о Рее Клер. Ах, моя дорогая! - заявила Каролина, бросив украдкой быстрый, змеиный взгляд из-под жеманно опущенных длинных ресниц, - ты ведь, наверное, и не подозреваешь, что твоя репутация, как бы это сказать, ... - она запнулась, словно была слишком смущена, чтобы продолжать, вполне уверенная, что граф Рендейл не упустил ни одного слова. А если и было на свете что-то такое, о чем Уэсли Лоутон, граф Рендейл действительно заботился, то это было его доброе имя и честь семьи. Для человека его положения и вдруг породниться с семейством, чья репутация серьезно пострадала, да это было бы просто немыслимо. Женщина, за которой тянулся шлейф слухом, никогда бы не смогла стать его женой, даже будь она дочерью самого герцога Камаре!

- Каролина! - резко одернул её отец. Лицо сэра Джереми пошло багровыми пятнами, он явно был в бешенстве.

- О Боже, но ведь это же так и есть, - запротестовала Каролина, бросив растерянный взгляд вокруг, словно её несправедливо обвинили в чем-то ужасном, - Я только хотела сказать, что бедняжку Рею Клер больше не считают такой уж завидной партией. Ах, ну конечно же, это страшно несправедливо, но что же поделаешь! - произнесла она с лицемерным сочувствием по отношению к своей лучшей подруге, которую всегда от души ненавидела. Но теперь всегдашняя зависть к блестящему титулу и огромному приданому Реи, не говоря уже о её красоте, превратилась в глубочайшее презрение.

Каролина была совершенно уверена, что её злобные намеки точно попали в цель, повергнув в замешательство несчастную жертву. Поэтому она ушам своим не поверила, когда в комнате отчетливо прозвучал серебристый смех Реи. Каролина опешила и слова лицемерного сочувствия замерли у неё на губах.

- Как мило с твоей стороны, дорогая Каролина, что ты так заботишься о моей репутации, - добродушно сказала Рея, подумав, что за прошедший год злобная и завистливая подруга ничуть не изменилась. - Кстати, тебе нет нужды так уж волноваться по этому поводу. Ты угадала, я и в самом деле больше не являюсь завидной партией для кого бы то ни было, но лишь по очень простой причине - я замужем!

Потрясенный писк Каролины был почти заглушен изумленным возгласом графа, в котором прозвучало явное недоверие. Но Каролина очень быстро пришла в себя и шок от столь неожиданного известия сменила торжествующая радость при мысли, что больше Рея не будет стоять у неё на пути в извечной женской войне за сердце Уэсли Лоутона.

- Дорогая моя, но это же просто замечательно! - воскликнула она, в первый раз за свою жизнь не покривив душой при встрече со своей всегдашней соперницей.

- Неужели это правда? - неуверенно спросил граф и голос его предательски дрогнул.

- Да, - просто ответила Рея, безуспешно пытаясь поймать взгляд отца. Но герцог молча потягивал маленькими глотками бренди и, казалось, мысли его витали где-то далеко.

- Н-но, я ничего не понимаю! За кого же ты вышла замуж? Ты ведь только что вернулась, как же это случилось?! У тебя просто не было времени. слабо запротестовал граф. Как долго он жил с мыслью о том, что в один прекрасный день леди Рея Клер Доминик станет его женой! С первой минуты, только увидев её, он решил, что так оно и будет, а ведь она в то время была просто крохотной, прелестной девочкой, которую мать держала на руках. Это было бы только справедливо и разумно, чтобы их семьи, семьи родовитейших дворян в Англии, породнились благодаря их с Реей браку.

Бедный Уэсли, участливо подумала Рея, почувствовав в душе щемящее чувство жалости к несчастному, напыщенному графу Рендейлу. Казалось, он был раздавлен и она уже было собралась попросить отца предложить ему немного бренди, чтобы вернуть его к жизни, как вдруг он с умоляющим видом повернулся к ней, - Но вы ведь вышли замуж не за кого-нибудь из этих грубых колонистов, надеюсь?! Или, упаси господи, за какого-нибудь моряка?! - он требовательно взглянул ей в лицо, с ужасом вообразив, что сам вдруг женился бы на какой-нибудь неотесанной деревенщине без роду, без племени. Да он бы глаз не осмелился показать в Лондоне!