Жизнь нежна - Галина Романова

А мог быть и убийцей.

— Я не запомнила, а вот Степка записал, небось.

— Степка у нас кто? — снова скрипнул зубами в адрес Воронова Мухин.

— Степка раньше парторгом был. Сейчас давно на пенсии. Уволили его за халатность, когда он охранником служил в правлении. Он однажды проворонил телевизор в управлении… Приехали хулиганы какие-то, напились. Разбили окно в правлении, пока Степка ужинать уходил, кинули телевизор в машину и уехали. Разбирались, разбирались, да так и не нашли никого. А кого найдешь-то! Степку уволили, но он теперь на всех чужих зло затаил. И давно уже номера всех машин, что через поселок едут, записывает. Его крайний дом в поселке. Вот он сидит на крыльце и пишет от нечего делать. Бдительный вроде! Бдительность-то вовремя надо было проявлять, так ведь?..

Бывший парторг Степан сидел на своем крыльце на дряхлой скамье, застеленной изъеденным молью ковром. Рядом с его левой ляжкой лежала потрепанная общая тетрадь в девяносто листов, простой карандаш и линейка.

— День добрый, — поздоровался Мухин, дежурно протягивая старику удостоверение.

— Здорово, — буркнул Степан, на удостоверение даже не взглянув. — Пожаловали, наконец. А я все сижу, думаю, когда же, когда…

— Что-нибудь заметили? — догадался Мухин, снова прокляв Воронова за преступную халатность.

— Я все всегда замечаю. Только дела до этого никому нет, — с обидой отозвался бывший парторг Степан. — Дурачком меня считают. Будто просрал телевизор правленческий, у меня с башкой что-то и приключилось. Только ни черта это не так. Вот два года назад пацаны машину угнали и за деревней у леса самого бросили. Тут вся милиция переполошилась, машину искала, шишки какой-то машина была. А я-то знал, где она схоронена была, видал, и номера были у меня записаны. Только побрезговали, не пришли ко мне. А я что? Стану наперед лезть, что ли? Мне оно не надо совсем…

— Нашли?

— Кого? — не понял дед, листая тетрадку заскорузлыми пальцами.

— Машину шишки этого нашли?

— Да нашли, только через пару недель почти. Пока бабы по грибы не пошли. А не пошли бы, так и сгнила бы там.

— А вы так и не стали бы заявлять? — усомнился Мухин его гражданской позиции.

— А зачем? Я же для них дурачок! Кто мне поверит?

— А Татьяна Теплова совсем не так о вас отзывалась, — возразил следователь. — Напротив, посоветовала мне к вам обратиться за помощью.

— Танька-то! — присвистнул дед, озорно блеснув глазами. — Танька, она молодец баба. Не то, что эти мокрохвостки! Танька, она толк в жизни знает! Она ко мне первая прибежала, после того как с города вернулась. И про ту машину, что по объездной корячилась, спросила первая.

— А второй кто? — насторожился сразу Мухин.

— Второй вот ты, кто же еще, — рассмеялся Степан сухим лающим смехом. — Небось насчет машины этой пришел узнать?

— Ну… Да, конечно. Хотя не уверен, что она может иметь отношение к убийству, но проверить стоит, не так ли?

— Проверяй, конечно. Только чего ей тогда хорониться было, коли не имеет отношения? Кому надо было, тот напрямки к Ваське по дороге шел и ехал. А этот гумнами пробирался, да под лозинками потом хоронился.

— Та-аак, а вот с этого места поподробнее, пожалуйста, Степан, не знаю вашего отчества. Во сколько это было, как все выглядело, видели или нет вы человека, что сидел за рулем. Смотрю, у вас и бинокль имеется. — Мухин уважительно кивнул на стариковское плечо, на котором болтался старенький полевой бинокль. — И номера машины, конечно же! Первым делом номера…

Глава 22

Жена Василия Крякина мыла пол на лестничной клетке. Сильно оттопыренный женский зад повис у Мухина перед глазами, когда он начал подниматься вверх по лестнице. Дрогнул испуганно, когда Александр Викторович сдавленно кашлянул, потом осел, и раздалось тихое:

— Ой!

— Здрассте, — поздоровался Мухин, почему-то сразу понявший, что перед ним вдова Крякина. — А как мне попасть в квартиру Крякиных?

— А чего это тебе туда попадать-то? С какой стати? — сразу взвилась вдова, выпрямляясь в полный рост и нависая над Мухиным с грязной половой тряпкой. — Чего-то много до жути последнее время желающих, я смотрю. А то вот тряпкой перепояшу!..

Тетка была противной, тут Теплова не соврала. И покойному Крякину Мухин тут же посочувствовал. И понял того сразу, когда он из благоустроенной городской квартиры удрал в глухую деревню печку топить, да воду носить из колонки. От такой занозы удерешь куда угодно и адреса не оставишь.

— Сыну еле удалось узнать адрес его, — оправдывалась потом Крякина, когда прочла удостоверение Мухина. — Старый хрыч просто видеть никого из нас не хотел. С вами, с мужиками, случается такое на старости лет. С головой не все в порядке… Бабу себе там завел, умереть не встать!..

Зря он не завел ее себе смолоду, мстительно подумал Мухин, рассматривая неряшливый халат вдовы и неприятное одутловатое лицо в сетке кровеносных сосудов. Глядишь, и все в его жизни сложилось бы иначе, и много счастливее, и жив бы сейчас остался.

— Да из-за денег его и кокнули! — тут же выдвинула версию вдова Крякина, как только он задал ей вопрос. — Небось, уже и дом на кого-нибудь переписал, вот из-за него и грохнули! Танька, кобыла эта, небось и ухандокала Ваську. Главное, надо же, сразу после убийства она в город подалась.

— А вы откуда об этом знаете?

— Так соседи Васькины и сказали. Я хотела к ней пойти, морду ей бить за Ваську, а она в городе. Говорят, с вечера как уехала, так и не возвращалась.

— Понятно… А скажите мне, пожалуйста, кто приходил к вам насчет продажи дома?

Ответ на этот вопрос был очень важен для него. У него уже полным ходом шел процесс расстановки всех точек. Как ознакомился с записями в толстой потрепанной тетради бывшего парторга Степана, так процесс и пошел. Сделал пару звонков, раздав задания выявить по номерам хозяина машины. Хотя был почти уверен, кто приезжал еще в тот день в Верхние Выселки. Но документальное подтверждение обязательно должно быть, не так ли? Это только Воронов по верхам скачет, и башкой совершенно не работает. У него даже ума не хватило уломать эту сволочную бабу — Крякину — и разжиться у нее адресом ее бывшего мужа. Получил от ворот поворот и поплелся восвояси.

— Да, было дело! — хмыкнула довольно вдова. — Приходил тут один от вас. С ним я не говорила, попросила сказать, что меня нет. Ну замучили просто, понимаете! Идут и идут! Сначала две бабы пришли, потом еще одна явилась, затем мужик!

— Так, стоп! Давайте по порядку. Что за мужчина приходил к вам за адресом Василия Степановича?

— Так ваш и приходил, — удивленно вскинула вдова выцветшие брови, выщипанные неровной дугой.

— А женщин описать можете? Кого из них вы адресом снабдили, а кого нет?

— Так… Щас… Надо вспомнить… — Она наморщила лоб. — Сначала пришла молоденькая такая, светленькая.

— Блондинка?

— Да не помню я, блондинка она или шатенка. Просто светится вся как-то. Чистенькая такая…

Полина Панова, сразу узнал ее по описанию Мухин. От нее и впрямь будто свечение какое-то шло.

— Пришла и насчет продажи дома пристала. Говорю, не в курсе. Она чуть не в слезы. Родителям, мол, обещала дом присмотреть в деревне, читала объявление, а адреса точного нет. Только, мол, адрес городской вот этой квартиры, — возмущенно вспоминала вдова. — Ох, задело меня! Думаю, старый хрен, сам деньги собрался поиметь, а наш адрес в газете указал! Я ее и послала…

— Куда?

— В Верхние Выселки, куда же еще! Как-то жаль ее стало. Она-то при чем, если у него мозгов не стало совсем!

— Хорошо, кто следующий?

— Потом пришла снова баба. Грузная такая, тяжелая. — Вдова схватилась обеими руками за свой живот и поколыхала его. — Вот она — блондинка. Глаза голубые, рот яркий такой. И сарафан в обтяжку, умереть можно! Как тумба, честное слово! Разве можно при таких телесах такие платья надевать. Та тоже разнылась насчет покупки дома. Ну и ей не отказала. Она мне денег дала, — призналась нехотя Крякина. — Сунула пятьсот рублей, а мне что — жалко адрес назвать!

Потом была еще одна женщина, по описаниям очень походившая на Веру Прохорову, которую наладили отсюда.

— Наглая очень! — скривила губы вдова и добавила: — И жадная!

Понятно, Вера денег не дала, а бизнес у Крякиной вроде уже как зародился, потому и ушла отсюда ни с чем. Такая же участь постигла и Воронова. И он пошел в собес, где уже побывали Вера Прохорова и Сергей Хаустов, обманом заполучившие адрес Василия Степановича Крякина.

— Вы Таньку-то арестовали или нет? — пристала к нему вдова Крякина, провожая Мухина к порогу.

— За что? — не сразу понял он.

— Как за что?! — задохнулась та возмущением. — Ваську уложила топорищем, в город смылась, а ее не за что?! Ну, вы даете!!

— Мне ничто не помешает взять под подозрение ваше семейство, — посуровел сразу Мухин.