Запасная дочь (СИ) - Зика Натаэль

— Вот как? Но вы говорили, что дар у старшей проснулся только после рождения младшей? Сколько между девочками разницы — три года? Альбертина три года жила без подтверждения её происхождения?!

— Нет, конечно! Майстер, как это положено, прибыл в день родов и первым забрал ребёнка у повитухи. Осмотрел его, проверил артефактом кровь и отметил, что магия ощущается слабо, а дар почему-то совсем не заметен, хотя у него, у майстера, нет никаких сомнений в принадлежности девочки к нашему роду. Затем он выдал все положенные документы и посоветовал не волноваться заранее, а просто подождать. Сказал, что иногда родовой дар пробуждается не сразу, а спустя несколько дней, недель или месяцев после рождения. И посоветовал мне, если через шесть месяцев ничего не изменится, постараться произвести на свет ещё одну девочку, — произнёс отец юных тьер. — Как только Шарлота оправилась после родов, мы с детьми и самыми преданными слугами уехали в Шатови, у меня там поместье.

— Зачем так далеко?!

— Моя супруга не хотела, чтобы о нашей Берти говорили, как о бездаре, она верила, что всё наладится. И хотела переждать в тихом месте, а вернуться тогда, когда у Альбертины всё исправится. Я согласился с её планом, но поставил условие — если через полгода чудо не произойдёт, ей придётся родить ещё одну дочь. Ну, вы же наверняка знаете о магии первых минут после рождения одарённого?

— Да, — кивнул Ренард.

— Вот я и подумал — почему бы не попробовать, тем более что майстер плохого не посоветует?

— И?

— И через два года всё получилось! Жизнь вдали от шума и чужих глаз пошла всем на пользу — жена благополучно разрешилась здоровым младенцем, Альбертина выздоровела. А после я дочками почти не интересовался. Растут и растут, обе магини, обе с даром.

— Это вас не удивляло?

— Удивляло, ведь Дани второрождённая, но все знают, что сила резерва не зависит от порядка рождения. Поэтому невозможно заранее предположить, сильным или слабым магом родится ребёнок. Даниэль повезло, вот и всё!

— С магией — да. Но откуда у неё родовой дар? — заметил герцог.

— Да, с этим непонятно, — кивнул граф. — Шарлота предположила, что он попал к Даниэль случайно и из-за спящего дара Альбертины. Старшая девочка нечаянно поделилась им с младшей, когда каналы сестёр на мгновение соединились.

— И всё прошло гладко?

— Не совсем, но по сравнению с несчастьем иметь бездарную первородную дочь это просто мелочи! Видите ли, когда девочки подросли, то выяснилось, что изначально Даниэль родилась слабосилком, а объединение каналов сестёр повредило её и так невеликий резерв. И поэтому Берти временами приходилось вливать в сестру свою магию.

— Разве не наоборот?! Вам об этом рассказывала графиня?

— Да, она. Но и я сам несколько раз видел, как это происходит.

— Подробнее!

— Ну… Я не особенно следил за дочерьми, но пару раз Альбертине приходилось пополнять резерв Даниэль прямо во время семейного обеда, иначе та потеряла бы сознание. Побелела вся и начала падать. В первый раз я не на шутку испугался, послал за целителем, но Шарлота меня успокоила и всё объяснила.

— Вот как… И что сказал целитель?

— Его визит графиня отменила — послала следом за первым второго слугу. Зачем зря беспокоить, если с детьми всё в порядке? Я испытал настоящее потрясение, когда узнал, в чём обвиняют мою младшую дочь — как она может быть поглотителем, если Берти приходится вливать сестре силу? Была бы Ассорбитором — сама бы её забирала, ни у кого не спрашивая. Ваша светлость, я не верю, что Дани чудовище!

— Да, загадка…

— Вы уж разберитесь! Может быть, я не самый лучший отец, но не хочу, чтобы моя родная дочь, моя плоть и кровь безвинно страдала! Знаете, что вчера удумала графиня? — пожилой мужчина с возмущением посмотрел на Инквизитора. — Она провела ритуал отречения!

— С этой новостью её сиятельство прямо из Храма отправилась во дворец, — ответил Ренард. — Она сказала, что сегодня то же самое сделаете и вы, поэтому я поспешил с визитом и так рано вас побеспокоил. Граф, прошу — не делайте этого, ведь обряд необратим! А вы потом обязательно пожалеете, но сделать уже ничего не сможете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну что вы, ваша светлость, я и не собирался! Вот ещё — отказаться от своего ребёнка?! Плохой ли, хороший ли, но что родили, то и вырастили. Супруга половину ночи не давала мне спать, уговаривая, убеждая, устраивая истерики. Вы, милорд, не побеспокоили, вы меня просто спасли! Ещё немного и я бы или сошёл с ума или не выдержал и слегка приложил Шарлоту магией! — граф стиснул кулаки. — А может быть и не слегка… Какая — никакая, но Даниэль — наша дочь! Разве можно отрекаться от родной крови?! Не хочу, чтобы моя девочка потеряла связь с родом, не хочу, чтобы она стала… никем! Нет-нет, на это я не согласен!

Инквизитор мысленно выдохнул — хоть у кого-то в этой семье иногда работают мозги!

А если бы граф послушался жену, то уже сейчас подозреваемая потеряла бы родовой дар, и всем его, Ренарда, планам пришёл бы конец!

— Можете передать графине, что я категорически запрещаю вам отрекаться от тьеры Даниэль. Впрочем, лучше пришлю ей приказ за подписью его величества, это-то понадёжнее будет!

— Спасибо, милорд! Надеюсь, Молчаливый поможет вам выяснить, где правда.

— Конечно, я во всём разберусь! Рад, что вы не пошли на поводу у её сиятельства. Женщины, что с них возьмёшь?! То истерят на пустом месте, то готовы ради одного ребёнка пожертвовать другим… М-да…

— Вот именно! Вбила себе в голову, что Берти непременно станет принцессой! Но ведь это теперь невозможно! Король…

— Ещё не сошёл с ума, чтобы ввести в семью девушку, чья сестра является Ассорбитором. Этого не случилось бы, даже если бы вы отлучили младшую дочь от рода, и потом выяснилось, что она не поглотитель, — поддержал его Ренард. — Имя будущей королевы должно быть кристально чистым, и на репутации невесты его высочества не должно быть ни малейшей тени, не то что такого пятна!

— Я так и думал, но мою жену не остановить, — огорчённо кивнул граф де Маритт. — Что же мне теперь с ней и Берти делать?

— Мой совет — пока у короля не закончилось терпение, берите обеих и увозите в самое дальнее своё поместье! — искренне посоветовал Инквизитор. — Постарайтесь выдать дочь замуж до того, как будет озвучен приговор тьере Даниэль. Аналогично и с сыном. Сами понимаете, после оглашения шансов на нормальный брак у них уже не останется. А если графиня попробует вас ослушаться, вы всегда можете воспользоваться Правом мужа.

— Да, я так и поступлю! Сегодня же прикажу слугам собираться! — горячо заверил граф и помялся, прежде чем решился задать следующий вопрос. — Скажите, ваша светлость, можно ли что-нибудь сделать для моей дочери?

— Для младшей? Увы, нет.

— Тогда… Если всё-таки казнь, то вы позаботитесь, чтобы моя… Даниэль не страдала? Я заплачу, сколько скажете!

— Не нужно, я и так сделаю всё, что в моих силах, — его голос дрогнул, и Ренард понял, что пора закругляться. — Граф, я вас выслушал, теперь мне нужно несколько минут для разговора с тьерой Альбертиной. Только без её сиятельства, с ней я уже беседовал.

Беседой это назвать сложно, но ещё раз выдержать визгливую графиню было выше его сил. Тем более что Ренард был уверен — её сиятельство ничего нового ему не сообщит.

В принципе, этого и не требовалось — он уже и так получил достаточно информации, чтобы утвердиться в своём решении. А что до казуса с пополнением резерва Даниэль, так напрашивается самый простой ответ — мать или сама не подозревала или просто не хотела верить, что её ребёнок родился Ассорбитором. И чтобы скрыть проблемы от окружающих, включая родного отца девочки, внушила младшей дочери, что та обязана молчать и не смела забирать у старшей силу, если рядом находились слуги или отец с братом. А так как девочки редко оставались наедине, то иногда между пополнениями резерва проходило больше времени, чем можно, и Даниэль оказывалась на грани истощения. Поэтому Альбертине несколько раз приходилось на глазах отца, а однажды и на глазах принца, делиться с сестрой силой.