Системный практик IV - Олег Свиридов

силы и враги соответствующие. И став его учеником я автоматически и сам стану их врагом. Вот только враги эти — они далеко. А Оробай — вот он. Смотрит и продолжает налаживать свою бороду. Смогу ли я отказать ему? В теории — да. Он выглядит на удивление адекватным. Пожалуй, по адекватности я поставлю его на второе место. Сразу за Со Юнь. Будет делить почетное второе место с Белозаром. Ладно, чего тянуть? Я уже для себя решил, что не стану упускать такую возможность.

— Я буду рад стать вашим учеником, — ответил я после небольшой паузы. — Но о каком искусстве речь?

— Печати. Очень древнее искусство, существовавшее задолго до техник. Можешь считать это формациями, которые встраиваются напрямую в энергетическое тело. Свойства у них могут различаться кардинально. Для понимания, ты мог видеть эти малые клятвы. Уродливая, извращенная пародия, но работает по схожему принципы. Никогда и ни при каких обстоятельствах не вздумай их приносить.

— А если такая формация будет вокруг узлов практика? Это возможно? — вспомнил я Кирка и его «болезнь». Он же как раз говорил, что нашел некий «древний артефакт», который и наградил его формациями вокруг узлов.

— Да. Это печати среднего уровня. Те, что ставятся на каналы — малого. Есть также печати великого уровня — они ставятся прямо в море души. В свое время они и натолкнули меня на возможность создания техники и использование локусов. Стоит сказать, что малые и средние печати так или иначе ухудшают естественный поток Ци практика, а значит, замедляют культивацию. С великими печатями всё не так однозначно.

— Я все хотел спросить, а что еще было до техник? Как-то же практики выживали? — решил воспользоваться его разговорчивостью.

— Хороший вопрос, но ответить на него будет довольно сложно. Не было одного пути. Каждый культивировал как мог. Кто-то просто познавал дао напрямую — путь сложный, требующий невероятного таланта и не всегда приводящий к хоть какому-то результату. Некоторые смогли изучить первородный язык Неба. Я сейчас говорю про глифы. Ты можешь не знать, но каждый глиф, который ты освоил в совершенстве навсегда усиливает тебя. Пусть это почти и не заметно. Отчасти эти два пути также легли в основу техник, какими ты их знаешь теперь. Кто-то изучал травы и развивал алхимию — это искусство мало изменилось и по сей день. Те, кому повезло иметь родословную зверя развивали силу крови. Некоторые практики были достаточно рисковыми чтобы пустить в свое море души различные сущности. Так они обретали силу… Но цена зачастую была слишком велика. Ну и печати. Про них я уже рассказывал. И разумеется, почти все практики так или иначе совмещали эти способы.

— А… — хотел я спросить про локусы, но был перебит.

— Я, конечно, рад ответить на твои вопросы, но собрались мы здесь не для этого, — ухмыльнулся старик, кивая на завалы из записей. — Если пройдешь испытание, то ты получишь свои ответы. От ученика я такие мелочи скрывать точно не буду.

Со вздохом, я подобрал ближайшую тетрадь. Опять техника смертного уровня — система помогла определить. Да, она работала. Вот только использовать ее? Когда я получил такой явный намек ее лишний раз не светить? А может, я просто все надумал и это очередной подвох? А что, мне же надо изучить технику, а о каком изучении может идти речь, если для этого мне достаточно потратить немного Ци? Может это просто предупреждение, чтобы я не жульничал? Ладно, потом решу. А пока вернусь к тетрадке с техникой.

Конкретно эта оказалась довольно забавной — видимо, она была одной из первых, и, чисто технически, работала… Постепенно превращая практика в камень. Не в каменного человека, а именно в камень. Интересно, есть ли где-то бедолага, который эту технику изучил и в итоге превратился в постоянно культивирующий булыжник?

Время тянулось… Странно. Это лучшее слово, которое я мог подобрать. Вот вроде бы я и понимал, что изучение всех этих записей отнимает кучу времени, но в то же время, ни усталости, ни скуки не ощущал. И вообще, для меня будто прошел один миг.

Все из-за места в котором мы находились. Граница меж мирами, да? Хм, а может ли она как-то влиять на мое состояние? Вполне, вполне. Отсюда и та откровенность, про замучившие меня описания с техниками — я еще не настолько безумен, чтобы прямо хамить практику такой силы. Вроде как.

В какой-то момент я понял, что все. Все записи прочитаны и даже те, что на доске я внимательно изучил. Увы, техник духовного уровня здесь не было. Зато были их первые прототипы — система определяла их ранг как «земной ++», а сам Оробай даже прокомментировал, что вот эти техники когда-то были вершиной его мастерства.

Вообще, чем больше я изучал, тем большим уважением проникался к этому практику. Работа, которую он проделал просто колоссальна. Это мне хорошо — я пришел на все готовенькое, у меня были учителя, но даже так я всегда жаловался, на непонятность техник. Но Оробай… Он буквально с нуля умудрился создать инструмент, разделивший мир на до и после.

Из записей я узнал, что до идеи встраивать технику именно в локусы он дошел далеко не сразу. Как он сам решил мне пояснить — раньше люди использовали их исключительно для сбора природной Ци. Получалось у них не очень, без основной техники-то, поэтому и практиков было намного меньше.

А дальше я все же приступил к созданию техники. Забавно, но никакого вдохновения у меня на этот раз не было. Зато я четко знал, что хочу получить и имел достаточно знаний и опыта, чтобы это реализовать. А еще, у меня был помощник — практик, который создавал техники дольше, чем кто-либо из моих знакомых прожил под этим Небом. Правда помощь от него была несколько… Специфичная.

— Неправильно! — рявкнул старик, и сердито засопел.

Я же не обращая на него никакого внимания старательно выводил глифы на страницах подобранной здесь же тетрадки. Старик утверждал, что мои наработки — хлам и работать они не будут. Я же с упертостью барана игнорировал его и делал так, как считаю нужным. Ну, что сказать, работа с тенью доисторического практика у нас как-то сразу не задалась.

Да, он все же снизошел до того, чтобы давать мне советы. Вот только все его советы заключались в том, что делаю я не так, как привык он.