Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят - NIKOLSKAYA

не было выбором в его жизни. Это были просто обстоятельства, которые в очередной раз им с Гермионой нужно пройти. Так он думал с самого начала. Теперь мысли Гарри всё чаще посещала идея сделать всё самому и поставить Грейнджер ультиматум. Он может ей помочь и должен это сделать. Как бы Гермиона не противилась этому.

— Мистер Поттер, доброе утро!

Миссис Эванс появилась перед ним неожиданно, вырастая будто из пола. Гарри быстро проморгался, а после ответил:

— Доброе утро, миссис Эванс. Чем обязан?

— Министр просил передать вашей помощнице записку с просьбой о встрече, но раз я встретила вас лично, могу пригласить вас в его кабинет самостоятельно. Вы свободны сейчас?

Гарри бросил мимолётный взгляд на дверь своего кабинета.

— Да, да, я свободен. Можем идти.

В кабинете Кингсли, как всегда после Рождества, пахло елью и дорогим алкоголем. Хотя он был не из любителей выпить, несколько бутылок отменного огневиски у него всегда имелось про запас. Он сидел в кресле у окна, а на столике рядом стояла чашка с ещё горячим чаем.

— Мистер Поттер, Гарри, проходи. Чай или кофе будешь? — Поттер кивнул в знак приветствия, протягивая свою ладонь и задерживая недолгий взгляд на чашке чая.

— Думаю, от чая не откажусь. Спасибо, — он сдержанно улыбнулся, переводя взгляд на Джорджию.

Когда они остались в кабинете одни, а на столике теперь стояло две чашки с чаем, Кингсли стал серьёзен. Лёгкая улыбка сошла с лица, а глаза были немного сощурены.

— Гарри, я никогда не принимал решений, в которых не был уверен, — Гарри кивнул. Конечно, это было так. Если бы Кингсли поступал опрометчиво, вряд ли бы они выиграли войну с такими минимальными потерями.

— Новая должность Гермионы, безусловно, заслужена ею. И я более чем уверен, что она прекрасно с ней справится. Но, видишь ли, я чувствую, что должен спросить у тебя, — Гарри напрягся, в то время как Кингсли не сводил с него глаз. Поттер знал, он ловит каждое его движение, — уместна ли моя твёрдая уверенность в этом вопросе?

Поттер замер. Что бы сейчас не имел в виду министр, Гарри не должен подавать виду, что его хоть на мгновение что-то озадачило. Хотя он не имел ни малейшего понятия, зачем Кингсли задавать такой вопрос.

— Министр, — Гарри откашлялся, — в любом случае, вся ответственность лежит на мне, но я полностью уверен, что Гермиона…

— Гарри, я не сомневаюсь в твоей самоотверженности, особенно в ситуациях, касающихся Гермионы. — Он многозначительно поиграл бровями, немного опуская голову. — Мой вопрос заключался в другом.

Гарри сглотнул. Он знал, что Гермиона не позволит себе лишних или чрезмерно привлекающих ненужное внимание вольностей. Знал, что Гермиона достаточно умна и профессиональна, чтобы справиться с новой должностью и не выставить английский Аврорат и в целом Министерство в плохом свете. Он знал, что Гермиона выжмет из себе запредельный максимум, чтобы показать всем и в первую очередь себе, на что она действительно способна. Гарри в этом не сомневался. Он не сомневался в Гермионе, и никто не должен был в ней сомневаться.

— Да, ты можешь быть уверен.

Наступила пауза. Бруствер недоверчиво сощурил глаза, отпивая горячий чай.

— Будь по-твоему. Но хочу, чтобы ты знал и помнил, — он отвернулся, ставя чашку обратно на блюдце. Большим и указательным пальцем он теребил маленькое фарфоровое ушко. — Неважно кем я прихожусь тебе сейчас: министром, начальником, старым другом или товарищем, с которым ты прошёл войну, но помни, что любой человек из этого списка готов тебе помочь. Тебе и твоим близким. Ты можешь идти.

Гарри молча встал, отряхивая брюки, развернулся в сторону двери и неспешным шагом направился к выходу. Он не спешил лишь потому, что ждал ещё каких-то слов. Как будто Кингсли сказал не всё, что хотел. Но тот молчал. Лишь звук шуршащих пергаментов доносился с его стороны. Эти несколько секунд стали настоящим раздольем для разгулявшихся мыслей.

Кингсли не стал бы просто так говорить такие вещи. И если он действительно что-то знал, то его слова Гарри были поистине самыми лучшими из всех возможных. Может быть, Поттер зря переживает? Возможно, кроме него ещё есть люди, которым не безразлична судьба Гермионы?

— Ей ничего не угрожает.

Слова были тихими, когда срывались с губ Кингсли, но громкими, когда доходили до ушей Гарри. Он не повернулся. Лишь поднял голову, чтобы также тихо сказать:

— Спасибо, Кингсли.

Она будет в безопасности.

* * *

— У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы объясниться.

Гарри был спокоен. Только снаружи. Внутри бушевал ураган. Он застал Гермиону около своего кабинета.

— Я не маленькая девочка, Поттер. Прекрати. Я была не одна, но… извини, что не предупредила.

Поттер нахмурился.

— С кем ты была?

Гермиона еле заметно улыбнулась. Но эта улыбка была настолько не свойственна ей, что не осталась без внимания друга. Он вздохнул.

— Я всё расскажу тебе, если мы сейчас пойдём позавтракаем. Умираю с голоду.

Она улыбнулась ещё шире, заставляя губы Гарри растянуться в ответ.

— Хорошо, дай мне минуту. Проверю, нет ли важных писем.

Гарри подошёл к письменному столу, просматривая пергаменты. На одном из них он вдруг застыл.

— Завтрак придётся отложить. Крэгга поймали, он уже в допросной.

Его глаза потемнели, а челюсти с силой сжались. Так бывало всякий раз, когда Гарри начинал злиться. Это было в любом случае непозволительно, но преступник, которого наконец, удалось поймать, стоил каждой капли злости и ненависти аврора или волшебника.

Гермиона моментально изменилась в лице. Прежнюю радость и лёгкость сдуло, как карточный домик. Сейчас она должна стать первоклассным аврором с богатым опытом подобных допросов. Сейчас она должна показать все свои умения. Это было важно.

В допросной комнате было душно и влажно. Преступник, которого вылавливали по всей Шотландии в течение последнего месяца, будто сам приплыл в руки, нелепо засветившись в Лютном переулке. Тактика Поттера, рассчитанная на неравнодушных волшебников, подкупаемых несколькими галлеонами, работала на ура. Теперь все были заинтересованы в том, чтобы докладывать в Аврорат о каждой подозрительной личности, появившейся в подобных местах.

Томас Крэгг — ублюдок, искалечивший уже пять жизней. Все его жертвы — это молодые волшебницы. Первоначальная мотивация преступления — изнасилование с тяжкими телесными повреждениями. Вторая — абсолютно больная. Крэгг — несостоявшийся целитель-хирург. Все свои знания, полученные на протяжении нескольких лет, он применял на измученных полумёртвых девушках.

Лицензию он не получил, потому что недостаточно качественно выполнил поставленную задачу на экзамене. Шов был неровный, а кровотечение остановлено недостаточно, чтобы организм пациента находился не в критическом состоянии.

Не трудно догадаться, что принимающей экзамен