Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории - Анатолий Вассерман

Так, имя автора (или избранный им псевдоним) надлежит упоминать при каждом использовании его произведения (если только речь не идёт о цитате столь общеизвестной, что вся аудитория заведомо её опознает). Изменения, сделанные другими, и пропуски по сравнению с оригиналом следует явно отмечать (и по возможности объяснять). Вся совокупность подобных простых и общепризнанных обычаев на современном юридическом жаргоне именуется неимущественными авторскими правами.

Право же копирования творений (в юридическом слэнге — имущественное авторское право) сейчас сведено к праву запрещать копирование. Что прямо противоречит единственному пути прогресса.

Человек отличается от прочих животных возможностью усваивать чужой опыт не только из непосредственного показа, но и через рассказ — в том числе и рассказ тех, кто сам этим опытом не обладает. Самое полное сегодня выражение такого способа передачи (и совершенствования!) опыта — наука. Основа разработки программ с открытыми исходными текстами — GPL (General Public License — общая общественная лицензия) — по сути, перевод вышеизложенных обычаев авторства, накопленных в основном наукой, на юридический жаргон, выработанный в имущественном праве, то есть ради защиты не столько нового творчества, сколько прибылей от размножения уже готового творения.

Копирайт ограничивает распространение опыта — то есть тормозит развитие человечества в целом. Правда, не навсегда. Но в нынешнем переменчивом мире семь десятилетий после смерти автора — распространённейший срок запрета на копирование — мало отличимы от бесконечности: преступный закон делает недоступным всё нужное для ориентации в современной жизни.

Поэтому, в частности, многие странности современного искусства и техники проистекают как раз из опасения попасть под удар поборников копирайта. Не зря ещё Станислав Ежи Лец ехидно спрашивал: «Если хорошее старое побеждает плохое новое — это прогресс?»

Меж тем плоды творчества, не стеснённого запретом опираться на былые достижения, столь изобильны, что для безбедной жизни всё новых творцов вполне хватает даже малой доли, отчисляемой (чаще всего — доброхотно) от созданного прежними поколениями. Ибо создано этими поколениями всё человеческое общество со всей его материальной и духовной культурой.

Юридические уловки Microsoft — не только изощрённое издевательство над её клиентами, но и (независимо от намерений корпорации) удар по всему миру.

На плечах гигантов

Ограничение права копирования — измена человечеству

Несколько слов об измене человечеству в форме копирайта.

Идею посмертного денежного воздаяния за творчество первым лоббировал Ной Уэбстер — создатель знаменитого «Американского словаря английского языка» был чадообилен. Правда, он добился от Конгресса всего 14 лет прокорма детей своими гонорарами: в рамках пуританской этики каждый должен рано или поздно заняться самостоятельным трудом, дабы лично выяснить, благосклонен ли к нему бог. Сейчас лоббисты крупных фирм — прежде всего Walt Disney Company — добились продления посмертных ограничений права копирования результатов творческой деятельности уже до 90 лет.

Уэбстер опёрся на мощный фундамент. Конституция Соединённых Государств Америки гласит: «Конгресс имеет право поощрять развитие наук и ремёсел, обеспечивая на определённый срок авторам и изобретателям исключительное право на их произведения и открытия».

Увы, далеко не каждый автор и изобретатель способен по совместительству стать ещё и производителем, и торговцем. Чаще всего творцы продают свои детища профессионалам по части тиражирования и сбыта. Основная часть пирогов и пышек распределяется по известной американской поговорке: «Доллар тому, кто придумал; десять тому, кто сделал; сто тому, кто продал».

Но совершенствование технологий сокращает затраты на производство. Книги, музыку, кино сейчас можно копировать цифровым способом, без усилий человека. Трёхмерные принтеры уже способны создать из быстротвердеющих полимеров любое изделие, не требующее сверхвысокой прочности. Роль творцов растёт. Должны ли соответственно расти ограничения права копирования?

Чтобы написать книгу, нужно прочесть десятки — начиная с букваря. Чтобы книгу прочёл хоть кто-то, кроме самых снисходительных родственников, счёт усвоенного должен идти на сотни. В истории же остаются труды, чьи авторы вдумывались и вживались во многие тысячи творений предшественников.

В пылу спора о приоритетах с низкорослым Робертом Хуком сэр Айзэк Ньютон сказал: «Если я видел дальше других, то только потому, что стоял на плечах гигантов». Как часто бывает, формулировка умнее автора. Человек отличается от прочих животных прежде всего способностью усваивать чужой опыт не только из непосредственных наблюдений, но и по рассказам. Даже в творениях величайших гениев собственный труд составляет в лучшем случае тысячную долю. Остальное — вклад предшественников.

Из этого соотношения проистекают, в частности, правила научного цитирования: можно базировать свои труды на любых предшествующих, но надлежит явно указывать, что и каким образом непосредственно использовано в работе. В искусстве из той же идеи возник эффектный жанр «центон», целиком строящийся на легко узнаваемых цитатах — и всё же при надлежащем мастерстве автора обладающий самостоятельной художественной ценностью.

Современные ограничения права копирования обрывают цепочку передачи творческих достижений, тянущуюся из глубины тысячелетий. Вскарабкавшись на плечи гигантов, нынешние авторы хотят, чтобы на них самих как можно дольше — при жизни и десятки лет после смерти — никто не мог опереться.

Истинный творец редко заботится о всесторонней охране своих созданий. Он, конечно, не откажется от их оплаты — но всё же ему, как правило, важнее возможность нового творчества. Так, для большинства композиторов и писателей, певцов и артистов работа — удовольствие. Новые концерты, спектакли, фильмы доставляют им не только деньги, но и радость.

Если же для создания нового нужны не только собственные идеи — «свои люди — сочтёмся». Сюжеты многих пьес Уильяма Шейкспира и Лопе де Вега известны — и многократно разработаны — задолго до них. Жан-Батист Поклен (Мольер) откровенно признавался «Я беру своё добро там, где его нахожу». Иван Андреевич Крылов писал басни на сюжеты Жана де лаФонтена, лаФонтен — на сюжеты Эзопа, а источник сюжетов Эзопа теряется в глубине эпох.

Сегодня все эти авторы оказались бы ответчиками по сотням исков о нарушении права копирования. А инженерам многих фирм запрещено изучать патентные фонды: если случайно придумаешь что-то похожее на уже найденное, запрет позволит отбиться хотя бы от обвинения в сознательном плагиате.

Отчего же творцы зачастую поддерживают ограничения права копирования, способные ударить по их собственным интересам?

Только убийство при странных обстоятельствах губернатора Луизианы Хъю Лонга — откровенного фашиста — предотвратило его победу на президентских выборах 1936 года. Ведь он обещал поделить все крупные состояния, оставив их обладателям не более пяти миллионов долларов. Это соответствует нынешним трём-четырём сотням миллионов. Каждый американец надеялся разбогатеть — но такую сумму не рассчитывал добыть даже в самых радужных мечтах. Поэтому за Лонга были очень многие.

Ныне творцы поддерживают запреты, сковывающие их самих, в надежде создать шлягер, доходы с которого позволят более не заботиться о хлебе насущном и творить в своё удовольствие. Между тем удовольствия не получится: ограничение права копирования — в конечном счёте ограничение самого творчества. Ибо отрезает от новейших достижений разума каждого, кто не в состоянии оплатить амбиции не только самих творцов, но и скупщиков их прав.

Постиндустриализм против Поносова

Право копирования защищает не авторов, а промышленников

Несколько слово о разрушительности постиндустриализма для интеллектуального развития.

Скандальное дело директора сельской школы, обвинённого в использовании неоплаченных программ, выглядело довольно странно. Пострадавшая сторона — Microsoft — старательно открестилась от процесса: мол, дело возбудили российские правоохранители по российским же законам. Хотя именно Microsoft в числе главных пропагандистов и лоббистов комплекса идей, положенных в основу современной законодательной охраны права копирования во всём мире, включая Россию.

Впрочем, программисты всего мира — включая Microsoft — уповают в основном на программные же методы защиты своих изделий от бесплатного использования. Главные — уголовные — меры преследования (в том числе и за обход программных защит) введены по инициативе издательств и студий.