Древнее китайское проклятие - Сергей Мусаниф

– Не, – сказал Колобок. – Не покатит. Они хоть и с тараканами в голове, но все ж родители мои. Это неэтично по отношению к ним будет.

Абсурд какой-то. Колобок, торгующийся с Кащеем Бессмертным. Рассказать кому – не поверят.

Новый американский блокбастер, полный крови, постельных сцен и насилия. Колобок против Кащея. В роли Колобка – Брэд Питт.

В роли Кащея – Джек Николсон.

В роли второстепенного персонажа, мага из другого мира, случайно вмешавшегося в схватку двух гигантов… Кто ж меня может достойно отобразить? Ален Делон старенький уже. Пусть будет Джонни Депп.

Я поймал себя на истерическом хихиканье.

– Деньги? – предложил Кащей уже не столь уверенно. – Золото, бриллианты? Может, ты сам чего хочешь? Так скажи, не стесняйся? Может, попросить моих кондитеров булочку посексуальнее вылепить и пропечь ее хорошенько?

– Хм…

Колобок заколебался.

Губит людей не пиво. Губит людей либидо.

– Замри! – скомандовал я.

Колобок замер.

– А на меня ваша магия не действует, – заявил Кащей. – Я сам – мифическое существо. Бессмертная легенда.

Мы ринулись к игле одновременно.

Позднее я задумывался о том, что такое Кащей Бессмертный.

Ведь его облик – это воплощение тайных мечтаний большого числа людей. Только вдумайтесь в эту фразу.

Царь Кащей над златом чахнет.

Ну, слово «чахнет» можно опустить. Царь – значит наделенный властью, единоличный правитель своих земель, не сдерживаемый рамками конституции. Над златом – царство его финансовых проблем не испытывает, соответственно и он тоже. И плюс к тому, что он одинокий, богатый и влиятельный, он еще и бессмертный.

Да это же предел мечтаний многих моих соотечественников.

Захотелось общества – Василису какую-нибудь похитил. Надоела – нож ей под ребро или бритвой по горлу – и в колодец. Можно и тоньше поступить. Попользовался – отдай Ивану Царевичу.

Если Кащей любит так же, как и фехтует, фиг Царевич ее удовлетворит.

А недовольная жена – это почище Змея Горыныча будет.

Одна только у Кащея проблема. Больно уж много народу хочет иглу его жизни поломать.

Но и тут кое-что придумать можно.

Понаделать ларцов одинаковых, на цепи по дубам их развесить, причем в разных концах страны. Чтоб желающие искать упарились.

А Колобка на месте из рогатки пристрелить.

Тогда всех делов – от мага иноземного избавиться.

И оказывается, что это-то сложнее всего.

Кащей успел к игле первым. Подобрал с земли, ухватившись цепкими своими пальцами, и в кулаке зажал.

На этот кулак я и налетел. Подбородком.

Странно, ударился подбородком, а искры – из глаз.

Я упал на Кащея, навалился на него своим немалым весом, стараясь добраться до руки. Куда там. Вертлявый гад извернулся совершенно немыслимым для человека с нормальным строением позвоночника образом и оказался сверху. Схватил меня за волосы на затылке и со всего маху впечатал в брусчатку головой.

Тут не только искры, звезды увидишь.

– Отомри, – приказал я, и Колобок, быстро сориентировавшись в ситуации, влетел Кащею в бок. От полученного удара Бессмертный с меня слетел.

Не хотел бы я такой удар получить. Футбольным мячом попадут, и то больно.

А у Колобка удар, как у Роберто Карлоса.

Пушечный.

Рука разжалась, и игла из нее выпала. На этот раз я первым успел.

Ничего особенного, обычная швейная игла, только ушка для нитки нет. Да и правильно, не для того она предназначена.

– Вы это… – пробормотал Кащей, – не надейтесь даже. I will be back.

– Только не в этот раз, – пообещал я, ломая иглу.

– Нет фарта, – заявил Кащей.

И умер.

Одновременно с его смертью охваченный огнем замок начал рушиться. То ли перекрытия с несущими балками прогорели, то ли он действительно напрямую зависел от жизни своего владельца, но раздался чудовищный треск сноп искр взлетел до небес, стена покосилась и рухнула а крыша медленно поползла на нас с Колобком

Надеюсь, спасательная команда уже успела вывести из строения Василису. А то неудобно получиться может.

– Бежим! – крикнул я Колобку.

Бежать пришлось мне. Героический батон стартовал с такой скоростью, словно хотел первым преодолеть звуковой барьер. Только его и видели.

Пожарников на месте не обнаружилось. Очевидно, до них все-таки доперло, что хижину уже не спасти, и они озаботились спасением собственной жизни. Гэндальфа и Василисы тоже не наблюдалось.

Едва я успел покинуть замок через основные ворота, как тот с диким грохотом сложился внутрь и перестал существовать как архитектурная единица.

Окончательно и во веки веков.

Или, по крайней мере, до появления следующего Кащея.

Глава двадцать вторая. ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ. Продолжение

Герман

Нет, в подлунном мире определенно творилось что-то странное.

Не помню, говорил я уже об этом или нет, но фаербол – примитивное боевое заклинание, более зрелищное, нежели опасное. Любой маг средней руки способен отфутболить его в сторону.

Для обычного же человека, а меня почему-то не покидала уверенность, что Борис является одним из них, попадание фаербола с продолжением дальнейшей жизнедеятельности организма несовместимо.

Заклинание должно было прожечь огромную дыру в его грудной клетке. А почему-то не прожгло.

Отскочило, словно ударившись о невидимую защиту, зашипело и погасло.

– Сюрприз за сюрпризом, – пробормотал Федот, и я был склонен с ним согласиться. – Твоих рук дело, Герман?

Я не стал отвечать.

Помните, что я говорил относительно магических дуэлей? Можете смело об этом забыть. Нет, я не врал. Все сказанное выше верно, но верно оно лишь в том случае, если оба мага задействуют ВСЕ свои магические ресурсы в ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ.

А такое бывает редко. Все равно каждый оставляет что-то про запас.

Магические дуэли вообще не слишком распространенная вещь. К чему рисковать жизнью и устраивать зрелищное шоу, если гораздо тише, проще и безопаснее подстеречь коллегу в темном переулке и всадить нож ему в спину. Из-за угла.

Но это же неэтично, скажете вы.

Зато дешево, удобно и практично.

У магов нет иммунитета против холодной стали. И если вам удастся застать мага врасплох, когда он атаки не ожидает, то все шансы на успех в ваших руках.

Только не подумайте чего. Вся моя информация относительно смертоубийства магов носит чисто академический характер.

Узкий и точно направленный луч энергии пробил внешнюю оболочку обороны Федота и был поглощен внутренней. Я принялся перекачивать в него дополнительную энергию. Когда оболочка поглотит слишком много энергии, она взорвется и Федот окажется в эпицентре взрыва. Может, его это и не убьет, но прежнего здоровья у него уж точно не будет.

Теперь Федоту пришлось сражаться на два фронта. Он продолжал сдерживать летящие в него пули братков, но ему еще надо было сделать что-то со мной.

Заклинание «холодильная камера» отскочило от моей защиты, и стена позади меня моментально покрылась инеем. Федот закрутил две силовые линии в жгут. Это что-то новое.

И он воспарил, одновременно отбрасывая в сторону пробитую защитную сферу. Та лопнула, полыхнув октариновым огнем, с потолка посыпалась штукатурка, взрывная волна сбила меня с ног. Левитировавшего Федота она отбросила в другую сторону, и он затерялся во тьме под потолком.

– Прекратить огонь! – скомандовал Борис. – Найти ублюдка!

Лучи фонариков зашарили по потолку. Собственно, это делало Бориса со товарищи прекрасной мишенью, но я не стал его предупреждать. Возможно, у предводителя «лосей» еще не один туз в рукаве.

Рядом со мной материализовался Гермес. Где его раньше носило? Возможно, хотя бы он понял, что здесь происходит.

– Сумка, – зашипел Гермес. – Бери его сумку и вали отсюда.

– А Федот?

– Есть мнение, что здесь скоро станет очень жарко.

Только идиот не послушается божественного совета. Сумка Федота обнаружилась рядом с саркофагом: очевидно, он не успел подхватить свой баул, застигнутый врасплох моим явлением и визитом демонстрирующих несвойственные им таланты братков.

Я рванул ее с пола, удивившись неожиданно большому для ее габаритов весу, пристроил на плече и рванул на выход. Гермес дышал мне в затылок.

На выходе, рядом с телами павшего почетного караула, нас ждал высокий, плотный мужчина с суровым, словно высеченным из камня лицом. Не знаю, как это у него получилось, но проход он перекрыл полностью.

– Отдай сумку, юноша, – сказал он и протянул руку.

Что-то было в его голосе. Что-то такое, что убеждало подчиниться его обладателю, поверить ему, выполнить просьбу и быть за это вознагражденным.

Полная подстава, как выразился бы Борис.