Как я убил Плутон и почему это было неизбежно - Майк Браун

Уважаемый доктор дель Торо!

Я очень сожалею о том, что мне приходится сообщать Вам, что недавно я был вынужден подать официальную жалобу в Международный астрономический союз на неприемлемые действия Хосе Луиса Ортиса, абсолютно противоречащие всем законам этики. Без сомнений, Вы осведомлены о том, что в прошлом месяце доктор Ортис объявил о своем открытии одного яркого транснептунового объекта под названием 2003EL61. В настоящее время многих людей интересует вопрос, нашел ли Ортис этот объект до того, как внимательно просмотрел записи наших исследований этого объекта в Интернете. Я неоднократно повторял, что действительно считаю законным открытие Ортиса, а также всегда поддерживал его и членов его команды в том, что они имеют исключительное право на официальное объявление об открытии. Хочу добавить, что я публично и в частном порядке снимал все обвинения в его адрес и поздравил его и его команду с открытием.

К сожалению, сейчас я понимаю, что Ортис был не совсем честен, наткнувшись на наши записи в Интернете об обнаруженном нами объекте. Поскольку мы проверили записи с веб-сервера, могу с точностью Вам сообщить, что Ортис и Сантос-Санс на самом деле проникли в нашу базу данных. Первый раз они сделали это за два дня до объявления об открытии. Они заходили в нашу базу данных несколько дней. Ортису и Сантос-Сансу удалось найти координаты местоположения объектов, за которыми наблюдали я и моя команда в течение нескольких ночей, это дало им возможность с легкостью вычислить полные орбиты объектов, за которыми наблюдали мы.

Я чувствую, что, вероятнее всего, объяснение Ортиса будет немного отличаться от моих слов, а именно: доступ в базы данных был осуществлен после того, как было объявлено об открытии... А это, в свою очередь, также является серьезным нарушением правил научной этики. Только представьте, Ортис и Сантос-Санс зашли в базу данных, нашли там координаты объекта, за которым мы наблюдали на протяжении очень долгого времени, поняли, что они оказались такими же, как и координаты их объекта, и тут же бросились объявлять о своем открытии, даже не признав тот факт, что на самом деле они знали о наших наблюдениях. Я считаю, что такие действия со стороны Ортиса и Сантос-Санса являются серьезными нарушениями научной этики и по праву заслуживают порицания.

Однако я более чем уверен, что Ортис не имел понятия о существовании этого объекта до того момента, как он обнаружил координаты объекта в базе данных.

В таком случае этот поступок расценивается как мошенничество, и с этим необходимо немедленно покончить.

Я пытался связаться с Ортисом и выслушать его объяснения, однако на протяжении трех недель я так и не получил никакого ответа. Безусловно, я бы предпочел, чтобы Ортис использовал свой шанс и объяснил причину своих действий, но я также не могу более ждать и собираюсь публично заявить о его деяниях. В начале следующей недели я также настроен публично представить график времени, в которое был осуществлен доступ в базу.

Очень надеюсь, что Вы очень хорошо понимаете меня, а также понимаете то, что все эти обвинения в нечестной игре, которую вел один из сотрудников Вашего института, очень серьезны, и эта проблема должна быть как следует изучена.

С уважением,

Майк Браун

Директор, должно быть, очень быстро осознал всю серьезность предъявленных обвинений. Он пообещал собрать всю необходимую информацию, а также он практически умолял, чтобы мы не расценивали действия Ортиса как действия всего института в целом.

Во втором своем письме директор института сообщил нам, что у него был разговор с Ортисом и что он призывал его ответить нам.

У меня было больше чем полмесяца на то, чтобы в мельчайших деталях обдумать все, что успело произойти за это время. Я написал еще более подробное письмо Ортису и Сантос-Сансу, подробно написав все, что мы знали об этой истории. Я не видел другого для них выхода, кроме как признаться в своих действиях и извиниться.

Я ждал.

Спустя почти месяц я открыл свою электронную почту и обнаружил письмо от Ортиса. Что же он ответил? Отрицал ли он яростно свои действия? Или же слезно благодарил нас за то, что мы предоставили ему шанс искупить свой грех признанием своей ошибки? Хотел ли он попытаться поговорить с нами и найти благоприятное для себя решение этой проблемы? Я был взволнован, мне не терпелось поскорее прочитать письмо. Его ответ должен был определить ход дальнейшего развития событий.

Ортис перевел стрелки: обвинил меня во всем случившемся. Это я должен расцениваться как всеобщая угроза науке, и потому я должен был быть последним из тех, кто достоин говорить об этике. Это я должен извиниться перед международным научным сообществом и прекратить мою скрытую деятельность. Если я исправлюсь, Ортис даже отдаст мне право на открытие объекта 2003EL61, а сам он будет счастлив, если будет считаться первым человеком, который заявил об открытии этого объекта. Я должен все обдумать, и мы должны снова поговорить, но уже в конце месяца.

Ах вот как! Ортис полагал, что он «высвободил» объект К40506А, нежели украл его. Это я скрывал объект, что, по его мнению, было явным нарушением всех научных правил. Таким образом, Ортису нужно было сказать спасибо, а не осуждать его за то, что он нашел информацию о существовании нового объекта и «выпустил ее на свободу».

В каком-то смысле Ортис был прав. Я действительно скрывал информацию. Я знал до деталей все, что сделал Ортис, но я целый месяц не говорил никому о том, что знал, надеясь на дружеское решение этой проблемы. По сейчас эта надежда разрушилась. Я выложил всю информацию о том, когда и как Ортис заходил в нашу базу данных, в Интернете. На следующий день на первой странице научного раздела «Нью-Йорк Таймс» появилась длинная статья об обвинениях и контр-обвинениях относительно Ортиса. Эта история об обвинениях в его адрес вскоре появилась во всех основных научных журналах. И именно тогда, когда тайное стало явным, Хосе Луис Ортис был назван Самой ужасной личностью в мире - это прозвище присвоила ему Кейт Ольберман из MSNBC. По рейтингу он даже обогнал бортпроводницу из Шри-Ланки, которая по телефону сообщила о том, что в самолете заложена бомба, только для того, чтобы в тот день не выходить на работу.

Именно так, несмотря на то что аргументы Ортиса казались разумными. Да, мы держали нашу находку в секрете. Это плохо?

До того дня я просто-напросто не обращал внимания на реплики интернет-сообщества, которые обвиняли нас в злонамеренном поведении, полагая, что, вступи я в «драку», это добавило бы убедительности предъявленным нам обвинениям, но, как это бывает, нечестные обвинения заставили усомниться и других людей в сообществе. Мне даже стали писать письма настоящие ученые, в которых они спрашивали меня, почему я так долго скрывал всю информацию о существовании нового объекта.

В конце концов я ответил. Той ночью я долго не мог уснуть: я написал длинную статью на моей странице в Интернете, о которой вскоре должен был узнать весь мир. Я не отказывался от обвинений в мой адрес, что я умалчивал об открытии и тем самым нанес ущерб науке. Вот, что я написал:

Что мне более всего непонятно, так это почему обвинения не направлены на любое научное достижение, о котором пишут в любом достойном уважения журнале. Ибо именно таки происходит: когда ученые делают какое-либо открытие, они должны обязательно подтвердить его своими исследованиями и задокументировать, после чего они представляют эти бумаги на рассмотрение в научные журналы. Чего они не должны делать, так это сразу же объявлять о своем открытии и немедленно собирать пресс-конференции для того, чтобы сделать официальное заявление (любой ученый, помышляющий такое, должен тут же опомниться, стоит ему услышать, пусть даже шепотом сказанное, «холодный ядерный синтез»).

Настоящая наука - это тщательный и неспешный процесс. Между открытием и его публичным объявлением в научной работе может пройти даже пара лет. В случае наших предыдущих открытий, перед тем как объявить о существовании новых объектов, мы готовили специальные научные работы. На это у нас всегда уходило чуть меньше девяти месяцев.

Научные статьи имеют очень большое значение. Они позволяют другим астрономам проверить, подтвердить, а также сделать некоторые замечания по поводу проделанной нами работы. К сожалению, мы были просто вынуждены преждевременно объявить о существовании Зены и Пасхального кролика, и поэтому мы не успели завершить посвященные им научные работы. С научной точки зрения мы оказались в затруднительной ситуации и извиняемся перед нашими коллегами, которые должны узнавать о нашем открытии только после прочтения статей в различных печатных изданиях. В настоящий момент мы работаем над научными статьями, однако, как я уже ранее упомянул, настоящая наука - это тщательный и неспешный процесс, и мы еще не закончили наш анализ. В любом случае от открытия до объявления обычно проходит девять месяцев. Как мы полагаем, это не очень долгий срок