Ветчина бедняков - Ирина Лобусова

— Где Света? — она не нашла ничего лучше, чем спросить именно так… Но, как только слова сорвались с языка, тут же пожалела о сказанном….

— Она ушла, — парень улыбнулся широко, — и я не думаю, что она появится скоро. Теперь она точно не появится!

Это был странный ответ. Такой странный, что она не поняла.

— Вы кто?

— друг. Меня зовут Артур. Теперь я надеюсь быть вашим другом.

— Я вас не знаю.

— Это не страшно. И хотя вы уже видели меня один раз, теперь мы с вами познакомимся поближе.

— Я вас видела? — потом что-то промелькнуло в памяти быстрой стрелой, и она сказала: — Кладбище.

Он кивнул:

— Вы были на похоронах Светы. Значит, вы ее знали, да?

— Конечно. Знал.

— Кто вы такой?

— Я был ее другом.

— Понятно, любовником! А почему вы не подошли ко мне тогда?

— было еще не время.

— я не понимаю, но… А где, собственно, я лежу?

— В моей квартире.

— В вашей… Что произошло? Что со мной?

— Тихо. Не нужно нервничать. В вас кто-то стрелял. Вас довольно серьезно ранили в плечо. Но теперь вы пришли в себя, а это первый шаг к выздоровлению.

— Стрелял в меня?! Где?

— В пустом магазине. Я шел за вами почти следом, но все равно не успел. Вам не нужно было туда заходить! Но теперь все равно. А вот кто в вас стрелял, я не знаю.

— Вы сказали — пришла в себя… Я потеряла сознание?

— И это тоже. Причем надолго.

— Сколько я была без сознания?

— пять дней.

— Что?! — она хотела привстать, но это было невозможно. Он перепугался:

— Успокойтесь, ради Бога! Не надо резких движений, а не то слетит повязка и могут быть осложнения. Вам вообще пока нужно лежать. Вы были без сознания так долго потому, что в рану попала инфекция, началась лихорадка, но теперь уже все в порядке! Вас лечит очень хороший врач, мой друг. Он извлек пулю, произвел маленькую операцию. Потом сумел уничтожить инфекцию и преодолеть воспаление. Кстати, и температура уже спала. Только 37 и 3. Все эти дни было почти сорок. Мы даже боялись воспаления мозга.

— Почему я не в больнице? Почему пулю извлекли в домашних условиях? Что это значит?

— Это значит, что я не мог отвезти вас в больницу. Это невозможно! В больнице вас нашли бы без труда и убили. Вас хотят убить. И это уже не первая попытка. В первый раз я успел вас спасти, а вот во второй — мог не успеть. Поэтому я не мог рисковать и ехать в больницу. Это было слишком опасно. Проще было спрятать вас, что я и сделал. Теперь вас никто не найдет.

— Значит, это вы вытащили меня из — под колес машины возле «Арлекина»?

— Я.

— А зачем понадобился хлороформ?

— Я не мог тогда показаться вам на глаза. Если бы я это сделал, они поняли бы, что у вас появился союзник, и убили бы меня, и тогда я не смог бы вас оберегать. К тому же, был ряд дополнительных обстоятельств. Позже я вам расскажу.

— а вы не думали, что в домашних условиях я могу умереть?

— В больнице вы умерли бы скорее.

— Вы знаете, кто хочет меня убить?

— Нет, к сожалению. Но я знаю многое другое. К примеру, я могу рассказать вам кое-что о Светлане….

— Вы знаете, где дети?

— Нет. Но так же, как и вы, я хочу их найти.

— Почему?

— Меня мучает совесть.

— За что?

— Я все расскажу потом. А сейчас для вас главное встать на ноги. Закройте глаза. Спите. И не бойтесь: Света не придет. Вы будете жить. Это точно. 

Глава 24

Она вышла на кухню на пятый день (впрочем, она давно уже потеряла счет дням) и застала Артура за чтением толстого журнала. Это был богато иллюстрированный автомобильный журнал, который она узнала с первого взгляда. Его собрат когда-то поразил ее в комнате сестры (сейчас эта комната казалась далекой, как сон), а позже она подарила журнал одной старой женщине, не существующей больше — на свете. Увидев ее в проеме двери, Артур смутился, вскочил на ноги:

— Что вы делаете? Вам надо немедленно вернуться в постель!

— И не подумаю! — решительно она пересекла комнату и опустилась на мягкую табуретку возле кухонного стола. В тайне от него она каждый день делала несколько кругов, обходя его двухкомнатную квартиру. Она заметила его удивление тем фактам, что не плохо держится на ногах, но оставила его без внимания (потому, что не решила, как относится к этому человеку и следует ли ему доверять). И еще потому, что тяжело сражаясь с собственным телом и занятая тем, как бы скорей подняться на ноги, она не могла еще полностью проанализировать роль Артура во всей этой истории.

— Вам может стать хуже. Вы должны лечь…

— Лягу. Позже. А хуже мне не станет. Кто из нас двоих врач?

— Кажется, вы педиатр?

— Это не имеет значения. Я не сдвинусь с места до тех пор, пока мы не поговорим! И вообще — не следует ли нам перейти на ты, если мы сошлись настолько близко, что один лечит другого?

— очень близко, — Артур ослепительно улыбнулся, — честно говоря, это даже ближе, чем секс! Но все равно — рана только стала затягиваться и…

— Рана уже зажила. Если я сутками буду валяться в постели, от этого может стать только хуже. Пять дней — для любой раны достаточный срок. Я могу уже выходить на улицу.

— Не можешь! — он сильно перепугался.

— Почему? Залью рану антисептиком, наложу повязку потуже, приму обезболивающее — и вперед!

— Дело не в этом! Речь не о твоей ране. О другом.

— Я поняла. Ты считаешь, что кто-то хочет меня убить. И думаешь, что это снова произойдет, как только я выйду из дома. Но неужели ты думаешь, что я буду сидеть как крыса, прячась в норе, пока какой-то поддонок пытается меня подстрелить — опять-таки, как крысу? И неужели я позволю остановить мои поиски? Если на меня нападают — значит, я открыла след. И пока я не найду Стасиков, я не сойду с этого следа!

— А что будет с твоим сыном?

— откуда ты про него знаешь?

— Света рассказывала. Она часто о тебе рассказывала.

— С Костиком все будет в порядке!

— особенно, если тебя убьют!

— Меня не убьют! Я это не позволю!

Он с сомнением покачал головой. Ее это почему-то разозлило.

— И вообще — я пришла не обсуждать мою семью, а поговорить! Я хочу, чтобы ты рассказал мне все! О Свете, о детях, о ваших отношениях, почему ты за мной шпионил и зачем меня спас! Я хочу, чтобы ты рассказал мне абсолютно все! И я советую тебе сделать это немедленно!

— А если я откажусь? Что тогда?

— Тогда я уйду из твоей квартиры!

— Ты не можешь уйти. Ты думаешь вернуться к Свете? Ты не можешь это сделать!

— Интересно, почему? Ты меня силой будешь держать?

— Нет. Я… А, ладно. Я не хотел тебе говорить…. Но ведь все равно придется, рано или поздно. Я был в твоей квартире. Вернее, в бывшей квартире Светы.

— был? Как? Ты взял мой ключ, когда я была без сознания?

— Нет. У меня есть свой ключ. Света мне его дала. И так и не успела забрать обратно, хотя не раз порывалась это сделать. Впрочем. Я не собирался вернуться ей ключ. Я все еще надеялся ее спасти. Я чувствовал, что ей понадобится моя помощь. И вот — опоздал, как всегда. Впрочем, обо всем по порядку. Несколько дней назад я поехал туда. Думал сделать тебе сюрприз, привезти кое-какие вещи…. Дверь квартиры была приоткрыта. А когда я вошел внутрь….. Там кто-то был. В квартире все перерыли. Ты себе не представляешь, во что превратили эту квартиру! Я застал жуткое зрелище. Твои вещь перерыты, все разорвано… посуда разбита… Мебель вспорота и уничтожена. Даже занавески разорваны в клочья. Люстра, лампы разбиты. Детские игрушки разодраны в клочья. Впечатление такое, что кто-то что-то искал, а потом не нашел и принялся уничтожать все вокруг с какой-то неистовой яростью…. Он уничтожил все твои вещи. Вот. Смотри…

Артур выдвинул какой-то ящик кухонного стола и выложил ее костюм, тот самый дорогой костюм, в котором была в ночном клубе, изрезанный на кусочки.

— Я понимаю, это должно тебя расстроить. Но ты должна знать. Кроме того, за квартирой следят. Когда я отъезжал от дома, мне показалось, что какой-то человек из подъезда фотографировал мою машину. Кто это был, я не успел разглядеть.

— Что они могли искать в квартире?

— Я не знаю. Но знаю твердо одно: туда тебе возвращаться больше нельзя!

— Я должна позвонить Жуковской, следователю.

— Я бы не советовал тебе это делать. Я знаю эту женщину. Она расследовала дело со взрывом моей машины…

— Со взрывом твоей…

— Разве ты не слышала? Самое резонансное преступление Южногорска! Машина бизнесмена взорвана возле его офиса! Вся прокуратура на ушах! Очередные бандитские разборки!

— Конечно, я слышала по радио… И Жуковская говорила, что занимается этим делом, но я не подумала, что…

— Это был я. И мою машину взорвали не из-за бандитских разборок. И не из-за долгов. Я твердо уверен: мою машину взорвали из-за того, что, как и ты, я сунул нос в исчезновение детей Светы. А. вернее, отказался ее забыть… очевидно, кто-то описал им меня, она узнали каким-то образом, что я не отступил…