Мне нельзя тебя любить - Инна Инфинити

хватаю со стола телефон и печатаю:

«У меня оплачена аренда до конца месяца, так что я имею право тебя выгнать. Убирайся»

Ответом мне служит лишь смех Быстрицкого.

— Ир, хватит злиться. Я пришел тебе помочь. Не говори, что тебе нравится болеть, когда даже некому подать кружку чая.

Про кружку чая он в точку. Жить одной в собственной квартире — это бесконечно прекрасно, но только до тех пор, пока тебя не сваливает с ног температура и некому сходить за лекарствами. Дома в Москве мне обычно помогали родственники: приезжали мама или брат. А в Печорске ко мне приехать некому. Кроме Быстрицкого.

— Так тебе делали в больнице рентген лёгких или нет?

Отрицательно качаю головой.

— А врач слушал твои легкие?

Снова отрицательно качаю головой.

— Понятно.

Быстрицкий достаёт из кармана джинс мобильник и куда-то звонит.

— Петр Савельевич, добрый день. Можете прислать ко мне лучшего терапевта? Да, прямо сейчас. Нет, не ко мне домой, по другому адресу, — диктует улицу, номер дома, подъезд, этаж и квартиру. — Петр Савельевич, это очень срочно. Возможно, потребуется госпитализация. Спасибо, жду.

Отбивает звонок и поворачивает голову ко мне.

— Сейчас приедет нормальный врач из моей клиники.

Ах да, у Быстрицкого же и своя медицинская клиника есть. «Быстромед» называется. Лечиться там могут себе позволить только очень обеспеченные слои населения Печорска: местные чиновники, высокопоставленные инженеры завода Льва и его бизнес-партнеры. Для остальных простых смертных — больница, в которой я имела честь побывать.

Лев опускает ладонь мне на лоб и нежно проводит. Сердце тут же подскакивает к горлу.

— Горячий.

Он не убирает руку и продолжает гладить меня. Теперь уже водит по волосам. Я хочу попросить его убрать ладонь, но сил на это нет, поэтому просто опускаю веки. Меня знобит, я плотнее кутаюсь в плед.

— Вот по тебе сразу видно, что ты не ныряешь в прорубь на Крещение, — говорит Лев с легким смешком.

Я приоткрываю один глаз и с подозрением смотрю на него. Кстати, интересно, почему в ледяной реке мы были вдвоём, а заболела только я. Неужели у Быстрицкого реально есть опыт ныряния в прорубь? Похоже на то.

— Тебе сделать чай? — спрашивает настолько заботливо, что эти слова согревают изнутри. Ладонь Льва продолжает гулять по моим волосам, успокаивающе поглаживая.

Не хочу сопротивляться и просто киваю.

Глава 34.

Ирина

Врач из клиники Быстрицкого мне нравится. Сложно признаваться в этом себе самой, но терапевт действительно компетентен. Внимательно меня осматривает, слушает легкие и говорит, что с ними все в порядке. Но Лев все равно настаивает на том, чтобы меня отвезли в клинику и сделали рентген.

Я соглашаюсь. На самом деле мне очень хочется уснуть, но я не могу не признать, что Быстрицкий прав, и мне надо хорошо провериться. Потому что если окажется воспаление, то я слягу очень надолго, и с победой на выборах точно придется попрощаться.

Клиника оказывается на очень достойном уровне. Все по последнему слову техники. Насколько мне известно, это один из немногих бизнесов Льва, который он держит не один, а с группой партнеров. Как распределены доли, не знаю. Но судя по тому, что при виде Быстрицкого медсестры чуть ли не кланяются, Лев имеет здесь большой вес.

К счастью, воспаления легких у меня нет. Мне делают совершенно другие назначения лекарств, и Лев везет меня обратно домой. Даже через зашкаливающую температуру, находясь в автомобиле Быстрицкого, я ловлю дежавю с нашей первой встречи, когда он подобрал меня на дороге.

С одной стороны, это было так смешно, а с другой, я не знала, куда деться от стыда. Ну это ж надо было, чтобы из всех жителей Печорска меня подобрал на обочине именно Лев Быстрицкий!

Интересно, а если бы мы с ним встретились сразу на избирательном участке, между нами тоже все было бы ТАК?

— Опирайся на меня, — Быстрицкий помогает вылезти из автомобиля. Держит так бережно, как будто я фарфоровая кукла.

Но через пару шагов Лев вовсе подхватывает меня на руки и несет к подъезду. Я лишь смиренно опускаю голову ему на плечо. На нас пялятся соседи, кто-то шепчется. Наверное, запишут меня в новые любовницы Быстрицкого. Вот весело будет. Два кандидата в мэры замутили друг с другом.

Лев заносит меня в квартиру, укладывает на кровать и принимается снимать одежду. Я все-таки не выдерживаю и смеюсь.

— Тебе весело? — спрашивает.

Я хочу ответить Льву, что однажды он уже раздевал меня догола, но по-прежнему нет голоса.

— Дай угадаю, вспоминаешь нашу самую первую встречу?

Быстро киваю.

— Мда, знал бы я тогда, кто ты такая…

Хочется спросить: «И что бы ты сделал? Проехал мимо?»

Но я только уютнее устраиваюсь под одеялом, которым меня накрыл Быстрицкий. Лев опускается на корточки у моего лица, несколько раз гладит по щеке.

— Спи. Если что-то будет нужно, я в соседней комнате. Хорошо?

Киваю.

Не спрашивая разрешения, Лев склоняется ко мне и невесомо целует в губы. Как только за Быстрицким закрывается дверь в спальню, я тут же проваливаюсь в долгожданный сон.

Я болею неделю. Все это время Лев со мной. Дает мне лекарства по расписанию, готовит еду и заставляет меня есть. Аппетита нет совершенно, но Быстрицкой чуть ли не впихивает в меня супы и мясо.

На третий день голос возвращается. Он ужасно хриплый, как у прокуренного мужика, но у меня хотя бы появляется возможность разговаривать и протестовать излишней опеке Быстрицкого.

— Мне уже лучше. Спасибо за помощь, — делаю намек, чтобы уезжал.

Неделя отсутствия в штабе — это очень много. Мне нужно созвониться с Мельниковым, обсудить дела. Плюс уже скоро приедет жена брата, которая обещала помочь в моей рекламной кампании. С ней тоже нужно созвониться, проговорить детали. А еще лучше сделать видеозвонок на троих: я, Мельников и Наташа.

— Ты от меня так легко не избавишься, — Лев присаживается рядом на кровать и заботливо опускает ладонь мне на лоб. — Не горячий.

— Вот именно, температуры уже нет.

— Но ты все равно еще болеешь.

Быстрицкий перемещает руку с моего лба на мою ладонь и сжимает ее. Мне аж заплакать хочется. Мне кажется, еще ни один мужчина не сидел у моей кровати, когда я болела, если не считать папу или братьев.

А Лев со мной каждый день. Мне бы так хотелось,