Свадьбы и разводы (СИ) - Алина Аркади

нашёл меня и там, затянув привычную волынку о всепрощении и жажде быть вместе, начав с чистого листа. Вот только лист не такой уж и чистый, а воспоминания о содеянном вряд ли позволят поверить вновь. Отбрила Даню, отправив за чем-то, как я уверила, очень нужным. В этот момент появился Ворон, и я его приходу я была бесконечно рада. В любой другом случае он был бы последним человеком, с которым я хотела поделиться наболевшим, но вчера Максим проявил особую внимательность и заботу. С какой целью остаётся лишь гадать… Что было дальше? Помню Даню и их с Вороном беседу на повышенных тонах, а потом…

Я целовалась с адвокатом! Зажмуриваюсь, прибиваемая чувством стыда. Прилагаю усилия, чтобы вспомнить дальнейшие события, но проваливаюсь в вакуум, словно всё стёрто до определённой минуты. Что же было потом?

От мыслей меня отрывает движение за спиной. Сердце на секунду сжимается, а по позвоночнику пробегает холодная волна, останавливаясь внизу живота. Громко сглатываю и стараюсь не дышать, осторожно поворачиваясь, чтобы посмотреть, кто этой ночью являлся моим соседом. Хоть бы не Даня…

Ворон! Мысленно взвизгиваю, сдерживая эмоции и стараясь не делать резких движений. Судя по простыне, которая прикрывает его пах и по остальным оголённым частям тела, он здесь неслучайно. Поднимаю свою, обнаруживая, что я голая. Рядом сырое полотенце, но не видно одежды. Поэтому обматываю простынь плотнее и двигаюсь к краю кровати, чтобы не разбудить Ворона и исчезнуть из номера до его пробуждения. Почти соскользнув, подскакиваю, когда сзади раздаётся:

– Куда собралась?

Отхожу от кровати на несколько шагов, установив безопасную дистанцию, а обернувшись, встречаюсь с сонным, не очень довольным мужчиной. Лишь потом закрываю глаза, скривившись от головной боли, пульсирующей в висках. Можно испоганить день, просто резко поднявшись с кровати.

– Что вы здесь делаете? – наконец, решаюсь на вопрос, находясь в самом идиотском положении, в которые когда-либо попадала.

– Ещё три минуты назад спал, как вы могли заметить.

А я заметила: и упругий торс, сильные ноги, и заметный бугор в районе паха… Именно туда я сейчас и смотрю, облизывая пересохшие губы – хотелось бы думать, что от жажды.

– Как я здесь оказалась? – задаю глупый вопрос, потому что сама не могу ответить на него.

– Пришли. Со мной. Точнее, мы вместе.

– А зачем?

– Чтобы спать.

Наш диалог выглядит глупым и скованным, но мне нужно понять, как мы оказались в одной постели и было ли что-то между нами.

– А между нами… – вожу пальцем, указывая на Ворона, а затем на себя, желая, чтобы он поделился своими воспоминаниями вчерашнего вечера.

– Я голый, – Максим поднимает простынь, заглядывая и подтверждая свои слова кивком, – вы тоже. Вывод?

– Не может быть… – единственный вывод, на который он намекает, мне не нравится. Настолько, что я зажмуриваюсь и вгоняю ногти в кожу, чтобы прояснить мысли, а лучше испариться прямо с того места, на котором стою.

– Олеся, мы взрослые люди. Ты смущаешься, словно восемнадцатилетняя девчонка, впервые увидевшая мужчину. Секс – это нормально, – его слова в сумме с лукавой улыбкой во всё лицо вызывают в теле дрожь.

Мне претит сама мысль, что он будет жить и думать обо мне плохо. Каждый раз, смотря на меня, вспоминать, как охмелевшая я свалилась в его объятия. И если бы я помнила, что говорила, было куда проще, но в памяти зияет огромная дыра. Готова разрыдаться от его довольной физиономии и собственной беспомощности.

– Нет… Только не с вами… С кем и где угодно, но только не с вами… Даже при условии, что вы останетесь последним мужчиной на земле, я не смогу ответить вам взаимностью, – шепчу, наблюдая, как трансформируется выражение его лица: улыбка стекает, глаза распахиваются в изумлении, сменяясь гневным прищуром и откровенным негодованием.

– Интересно, – Ворон, наконец, отмирает, являя обычного себя в роли адвоката, – а вчера ты стонала подо мной и просила ещё, пока я брал тебя снова и снова…

– Замолчите! – топаю ногами, закрывая уши ладонями и бегу к двери, чтобы оказаться в соседнем номере и закрыться в ванной.

Тело бьётся дрожью и злостью. В первую очередь на себе. Утыкаюсь лбом в зеркало, напрягаюсь, словно тем самым могу выудить из памяти события вчерашнего вечера. Хаотично мелькают рваные эпизоды, позволяя вспомнить поцелуй с Вороном: в беседке, когда я притянула его к себе; уже в коттедже, когда он снимал с меня платье. Горячие губы, скользящие по шее и спускающиеся ниже. Обжигающие касания, воспламеняющие и открывающие перед Максимом. Прикладываю пальцы к губам, будто хочу вспомнить, какой он на вкус, вновь ощутить то, что тянуло к нему.

Я солгу, если скажу, что он мне не нравится. Нравится настолько, что я сделаю всё, чтобы не подпускать близко. Потому что Ворон тот, в кого запросто можно влюбиться, а потеряв контроль и поддавшись чувствам, остаться пустой и отвергнутой. Его принцип – отношения на одну ночь: без обещаний, продолжения, клятв и чёртовых чувств. Исключением я не стану, потому что априори такое невозможно. Тем более, я. Скромная, скованная Олеся, которая верит, что где-то на этой Земле существует её идеал, пока не нашедший к ней дорогу. Бессмысленно и даже глупо, но только не для меня.

С другой стороны, одну свою ночь он получил, а тот факт, что я о ней не помню, играет мне на руку: нет воспоминаний – нет сожалений и желания повторения.

Вздыхаю и силюсь вспомнить, где мои вещи. Завтрак в десять. Присутствовать нет никакого желания, но лучше находиться среди людей, чем в соседнем номере с Вороном. Нахожу платье в коридоре и внимательно осматриваюсь в поисках нижнего белья. Делаю вывод, что оно может быть только в ванной, и врываюсь туда, забыв, что я здесь не одна.

– Чёрт! – закрываю глаза и отворачиваюсь при виде голого адвоката, выходящего из душа.

– Олеся, ты всё видела ночью. Мало того, трогала, – слышу издёвку в его голосе. – Я скажу больше, – его губы оказываются над моим ухом, обдавая горячим дыханием, – даже целовала.

Именно в этот момент явно представляю, как это могло бы быть и нервно сжимаю пальцы.

– Я не помню, – произношу громко, – а, значит, ничего не было.

Схватив нижнее бельё выбегаю из ванной, быстро натягиваю одежду и выскакиваю на улицу, попадая под палящее солнце. Голова болит, а тело требует горизонтального положения, расслабления после напряжённой недели и насыщенного вечера, но я тороплюсь в другой коттедж, куда предварительно отнесла свои вещи. Переодеваюсь в лёгкий льняной костюм и иду в банкетный зал, где собралось человек двадцать.

– Олеся! – окликает Женя и зовёт к