Место твое впереди - Николай Ивушкин

Задыхаясь от усталости, наши бойцы то бежали, то падали в снег, не выпуская из рук ни лент, ни пулемета. А на рассвете трофейный немецкий пулемет уже бил по наступавшим гитлеровцам. Рядом строчил другой пулемет, за которым лежал в красном снегу дважды раненный младший лейтенант Николай Поляков, так и не уступивший никому «максима», пока атака не была отбита.

Разведчик 2-го дивизиона сержант Котельников несколько раз ходил ночью в тыл врага. И каждый раз приносил в вещевом метке продукты и боеприпасы.

Внезапно, без артподготовки, двинулись на наши окопы танки и пехота врага. Командир батальона Борис Поляков приказал затаиться и лишь по команде открыть огонь. Танки подпустили к самой траншее, и тут взвод сержанта Куликова пустил в ход противотанковые гранаты. По солдатам, следовавшим за танками, открыли фланговый, косоприцельный пулеметный огонь.

Два танка противника получили повреждения и повернули назад. Через некоторое время немецкая пехота атаковала наши позиции в другом районе. Но здесь стоял хорошо замаскированный снегом и ветками деревьев танк. По команде лейтенанта Рытова два танкиста открыли пулеметный огонь (пушка на танке была повреждена). Атака была отбита.

К окопу старшего сержанта Никиты Павловича Адушева подошел немецкий броневик. Старший сержант подорвал его связкой противотанковых гранат.

Рядовой Ф. А. Костин с группой бойцов ночью внезапно ворвался в окопы противника и уничтожил до 20 фашистов. Многие бойцы открыли боевые счета. Так, рядовой А. М. Иванов убил семь, а А. Н. Усачев пять фашистов.

Сколько было таких эпизодов! Сколько подвигов — теперь уже не счесть. Но вот о чем, по-моему, сказать необходимо: ныне мы часто рассказываем молодым бойцам, приходящим в армию по очередному призыву, о героической гибели героев. И это, конечно, важно. Что и говорить, имена Александра Матросова, Евгения Никонова, Зои Космодемьянской и многих других, отдавших жизнь за Родину, бессмертны. Однако не узок ли в наших беседах круг имен, не слишком ли часто сливаются воедино подвиг и гибель? Не внушаем ли мы молодежи неверную мысль, что героическое на войне ведет к неизбежной смерти? Ведь это не так! Как правило, счастье в боях сопутствует смелым. И летопись подвигов солдат и офицеров, сражавшихся под Левошкино, тоже свидетельствует об этом.

* * *

19 января противник подтянул пехоту, танки, артиллерию и перешел в наступление. Сводные батальоны майора Михайлова и капитана Полякова отбросили гитлеровцев, находившихся у них в тылу, и отошли на новый рубеж. В районе командного пункта 107-го полка батальоны соединились. Здесь была создана круговая оборона, и снова начались бои.

Было тяжело. Не хватало боеприпасов и продовольствия, К счастью, у майора Вербина, который теперь командовал всеми подразделениями, был энергичный, инициативный начальник штаба Н. С. Локтионов. Опираясь на коммунистов и комсомольцев, они мобилизовали личный состав на преодоление трудностей. Обливаясь потом, люди каждый день совершенствовали оборону, упорно защищали свои рубежи.

Надежным помощником майора Е. К. Вербина был его заместитель по политчасти майор А. А. Макаренко. По-новому раскрылись великолепные воинские и человеческие качества инструктора политотдела Ивана Александровича Иохима, заместителя командира батальона по политической части Вячеслава Александровича Мыца, секретаря партбюро 107-го полка Георгия Ивановича Кузнецова.

Кузнецов в часы затишья ничем не выделялся. Но во время боя как бы обретал себя. И чем труднее и опаснее становилось, тем нужнее был для всех Кузнецов. Не спеша, соблюдая все меры предосторожности, ходил он по передовой, когда враг вел огонь, учил молодых солдат рыть окопы, ел с ними скудную пищу из одного котелка. Присутствие на передовой линии партийного вожака майора Кузнецова как бы напоминало каждому, что война — это повседневный труд, ратный и опасный труд, без которого победы не завоюешь. Если старший лейтенант Иван Иохим заражал бойцов готовностью к подвигу, то Георгий Кузнецов учил их уверенности и спокойствию.

Как-то ночью группа гитлеровцев в белых халатах вплотную подобралась к нашим окопам. Их не заметили вовремя. Они поднялись, чтобы совершить последний бросок. И вдруг из окопа выскочил с автоматом в руках секретарь партбюро полка Георгий Кузнецов, до того читавший заявления красноармейцев о приеме в партию. Фашисты и опомниться не успели, а Кузнецов уже ударил по ним из автомата... Длинная очередь уложила трех или четырех гитлеровцев, остальные опрометью бросились назад.

После этого Кузнецов пошел собирать людей на заседание партийного бюро. Рассмотреть шестьдесят два новых заявления от тех, кто хотел жить и умереть коммунистами, — не шутка! Потребовалось не одно заседание бюро.

Старший лейтенант Вячеслав Александрович Мыц в дивизии служил с начала ее формирования. Был политруком роты, заместителем командира батальона. Первый в атаках, несколько раз раненный и вновь возвращавшийся в строй.

Заместителем командира по политической части в 1-й роте 107-го полка был совсем еще юный лейтенант Иван Васильевич Бражник. Он прибыл в дивизию из госпиталя перед самым наступлением и вскоре прославился смелыми вылазками в тыл врага. Был у него особый талант: отбирал двух-трех солдат и скрывался с ними в ночи. А к утру возвращался с «языком». В окружении на лейтенанте резко сказались голодная норма довольствия и последствия тяжелого ранения, после которого Бражник еще по-настоящему не оправился. Ему стало тяжело ходить — попросту валился с ног. Однако замполит не только не жаловался на свою беду, а постарался скрыть ее.

Подобно Ивану Бражнику действовал заместитель командира роты по политической части лейтенант И. Е. Легеда. Словом, все политработники — замполиты, парторги, комсорги — постоянно находились в боевых порядках, воевали, учили, агитировали, вели за собой.

* * *

Поистине героическим был труд и медицинских работников. Эвакуировать даже тяжелораненых не было возможности.

На плечи военных фельдшеров Николая Шахова и Ивана Еганова — еще совсем молодых, им было чуть больше двадцати лет — легла ответственность за жизни многих людей. С надеждой смотрели на них раненые. Шахов и Еганов делали все, что могли, — гораздо больше, чем можно было предположить и предугадать. Прекрасными помощниками у них были старшина Заикин, санинструктор Илья Салтысек, санитар Петровичев. А в часы передышек между боями приходили в санчасть бойцы из окопов, ухаживали за ранеными, делились последним сухарем со своими товарищами.

* * *

На переднем крае с каждым днем становилось все хуже и хуже. Кончались боеприпасы, медикаменты, продукты. К счастью, на выручку прилетели самолеты 707-го полка ближних бомбардировщиков. Я хорошо запомнил, что первый полет совершили командир эскадрильи капитан Григорий Федорович Зинченко и штурман лейтенант Николай Иосифович Султанов. Потом летал старший лейтенант Дмитрий Владимирович Супонин, удостоенный звания Героя Советского Союза. Почти каждую ночь бесстрашные «кукурузники» кружились над лесом, чуть не касаясь верхушек елей. Немцы открывали огонь по самолетам. Наши старались подавить их огонь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});