Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы XXXI-LXII) - Чарльз Диккенс

Он снова запнулся, как бы стараясь обнаружить, достаточно ли он успел расшевелить мистера Домби. И снова, поддерживая рукою подбородок, искоса посмотрел на картину.

- Каркер, - сказал мистер Домби, - я ценю то, что вы не ограничиваете вашей...

- Службы, - подсказал улыбающийся хозяин дома.

- Нет, я предпочитаю сказать - вашей заботы, - возразил мистер Домби, прекрасно сознавая, что делает ему весьма лестный комплимент, - чисто деловыми отношениями. Примером тому служит внимание к моим чувствам, надеждам и разочарованиям, о чем свидетельствует этот незначительный случай, вами упомянутый. Я вам признателен, Каркер.

Мистер Каркер медленно наклонил голову и очень осторожно потер руки, словно боялся каким-нибудь движением прервать доверительные речи мистера Домби.

- Ваше сообщение очень своевременно, - продолжал мистер Домби после недолгих колебаний, - ибо оно расчищает путь к той теме, какую я намерен затронуть, и напоминает мне, что мои слова отнюдь не устанавливают каких-то новых отношений между нами, хотя, быть может, и свидетельствуют о большом доверии с моей стороны, чем то, каким я до сих пор...

- Удостаивали меня! - подсказал Каркер, снова наклоняя голову. - Не буду говорить о том, сколь я почтен. Такой человек, как вы, прекрасно знает, какую великую честь может он при желании оказать человеку.

- Миссис Домби и я, - сказал мистер Домби, с величественным пренебрежением пропустив мимо ушей этот комплимент, - не пришли к соглашению по некоторым вопросам. Мы как будто еще не понимаем друг друга. Миссис Домби должна кое-чему научиться.

- Миссис Домби отличается многими редкими качествами и несомненно привыкла к тому, чтобы ей курили фимиам, - сказал этот вкрадчивый, лукавый наблюдатель, подмечавший каждый взгляд и интонацию собеседника. Но там, где наличествует любовь, чувство долга и уважение, - там все маленькие промахи будут быстро заглажены.

Мистеру Домби невольно представилось лицо, обращенное к нему в будуаре его жены, когда властная рука указывала на дверь. И, вспомнив, как отражались на нем любовь, чувство долга и уважение, почувствовал, что кровь прилила к его щекам, а это подметили зоркие глаза, смотревшие на него.

- Миссис Домби и я, - продолжал он, - беседовали незадолго до смерти миссис Скьютон о причинах моею неудовольствия. О нем вы можете иметь некоторое представление, так как были свидетелем того, что произошло между миссис Домби и мною, когда вы были у нас... у меня в доме.

- Когда я так сожалел о своем присутствии! - сказал улыбающийся Каркер. - Я горжусь вашим особым вниманием, как и надлежит гордиться человеку в моем положении, хотя я ничем его не заслужил. Вы можете делать что угодно, не роняя себя, я же, удостоившись быть представленным миссис Домби, прежде чем ей была пожалована высокая честь носить ваше имя, я, будьте уверены, почти сожалел в тот вечер, что в свое время мне на долю выпало такое счастье.

То обстоятельство, что кто-то, отмеченный его милостями и покровительством, мог при каких бы то ни было обстоятельствах об этом сожалеть, являлось феноменом, которого мистер Домби не постигал. Посему он произнес с сугубым достоинством:

- В самом деле? Но почему же, Каркер?

- Боюсь, что миссис Домби, - отвечал помощник, облеченный доверием, которая никогда не была расположена отнестись ко мне с благосклонным вниманием - человек в моем положении не может ждать этого от леди, гордой от природы и чья гордость столь ей к лицу, - боюсь, что миссис Домби вряд ли простит мое невинное участие в том разговоре. Ваше неудовольствие - дело серьезное, вы это, конечно, знаете. И навлечь его на себя в присутствии третьего лица...

- Каркер, - надменно сказал мистер Домби, - смею думать, что в первую очередь нужно считаться со мной?

- О! могут ли быть какие-нибудь сомнения? - ответил тот с нетерпением, как человек, подтверждающий всем известный и неопровержимый факт.

- Полагаю, миссис Домби занимает второе место, когда дело касается нас обоих, - сказал мистер Домби. - Не так ли?

- Не так ли? - повторил Каркер. - Разве вы не знаете лучше всех, что вам незачем об этом спрашивать?

- В таком случае, я надеюсь, Каркер, - сказал мистер Домби, - ваши сожаления о неудовольствии миссис Домби могут быть почти уравновешены вашим удовлетворением при мысли о том, что вы сохранили мое доверие и доброе о вас мнение.

- Вижу, что я действительно имел несчастье, - ответил Каркер, - вызвать это неудовольствие. Миссис Домби говорила вам об этом?

- Миссис Домби высказывала различные мнения, - заявил мистер Домби с высокомерной холодностью и равнодушием, - которых я не разделяю и которые не намерен обсуждать или вспоминать. Как я уже говорил вам, не так давно я предъявил миссис Домби известные требования касательно почтительности и покорности в семейной жизни, на которых я считал нужным настаивать. Мне не удалось убедить миссис Домби в необходимости немедленно изменить ее поведение в интересах ее собственного спокойствия и благополучия, а также моего достоинства. И я уведомил миссис Домби, что, если я найду нужным снова выразить протест, я передам ей свое мнение через вас, мое доверенное лицо.

Взгляд, направленный на него Каркером, сменился дьявольским взглядом, брошенным на картину над его головой, который упал на нее, как молния.

- А теперь, Каркер, - продолжал мистер Домби, - я, нимало не колеблясь, говорю вам, что добьюсь своего. Со мной нельзя шутить. Миссис Домби должна понять, что моя воля - закон и что я не намерен делать ни единого исключения из своих жизненных правил. Будьте добры взять на себя это поручение, которое, раз оно исходит от меня, надеюсь, не является для вас неприемлемым, с какой бы учтивостью ни выражали вы своего сожаления, - за него я благодарю вас от имени миссис Домби. И, я убежден, вы окажете мне любезность и исполните его столь же тщательно, как и всякую другую обязанность.

- Вы знаете, - сказал мистер Каркер, - что вам достаточно приказать мне.

- Знаю, - сказал мистер Домби, величественно выражая свое согласие, что мне достаточно вам приказать. Я считаю необходимым предпринять дальнейшие шаги. Миссис Домби - леди, несомненно наделенная высокими достоинствами, чтобы...

- Чтобы оказать честь даже вашему выбору, - подсказал Каркер с подобострастной улыбкой.

- Да, если вам угодно воспользоваться этим выражением, - сказал мистер Домби внушительным тоном. - В настоящее время я не замечаю, чтобы миссис Домби оказывала ему должную честь. Есть дух противодействия в миссис Домби, который надлежит уничтожить, который надлежит сломить. Миссис Домби, по-видимому, не понимает, - энергически сказал мистер Домби, - что самая мысль о противодействии мне - чудовищна и нелепа.

- Мы, в Сити, знаем вас лучше, - отозвался Каркер, улыбаясь и растягивая рот до ушей.

- Вы знаете меня лучше, - повторил мистер Домби. - Надеюсь. Впрочем, я должен отдать справедливость миссис Домби, хотя бы это и казалось несовместимым с ее дальнейшим поведением (оно остается прежним). В тот раз, когда я с некоторою суровостью высказал ей свое неодобрение и принятое мною решение, мое увещание произвело, по-видимому, очень сильное впечатление. Мистер Домби изрек эти слова с самой величавой напыщенностью. - Итак, я хочу, Каркер, чтобы вы взяли на себя труд сообщить миссис Домби от моего имени, что я должен напомнить ей о нашем разговоре и несколько удивлен, почему он еще не возымел действия. Что я должен настаивать на согласовании ею своих поступков с требованиями, предъявленными ей в этом разговоре. Что я недоволен ее поведением. Что я чрезвычайно им недоволен. И что я принужден буду, как это ни печально, передать через вас еще более неприятные и точные предписания, если здравый смысл и надлежащие чувства не побудят ее подчиниться моим желаниям, как это сделала первая миссис Домби и - полагаю, я могу это добавить - как сделала бы всякая другая леди на ее месте.

- Первая миссис Домби была очень счастлива, - сказал Каркер.

- Первая миссис Домби отличалась здравым смыслом, - сказал мистер Домби с благородной снисходительностью к умершей, - и очень тонкими чувствами.

- Как вы думаете, мисс Домби похожа на свою мать? - осведомился Каркер.

Лицо мистера Домби изменилось мгновенно и зловеще. Помощник, облеченный доверием, следил за пристально.

- Я коснулся мучительной темы, - сказал он с вкрадчивым сожалением, противоречившим выражению его загоревшихся глаз. - Прошу вас, простите меня. Интерес, мною проявляемый, заставил меня забыть о возможных нежелательных ассоциациях. Прошу вас, простите.

Но что бы он ни говорил, его загоревшиеся глаза все с тем же вниманием изучали пасмурное лицо мистера Домби. А затем он бросил странный торжествующий взгляд на картину, словно призывая ее в свидетели того, как он снова его поддел и что за этим последует.

- Каркер, - сказал мистер Домби побелевшими губами, скользя взором по столу и говоря слегка изменившимся голосом и несколько более торопливо, чем обычно, - вам не за что просить извинения. Вы ошибаетесь. Вопреки вашим предположениям, нежелательная ассоциация вызвана настоящей ситуацией, а не воспоминаниями. Я не одобряю поведения миссис Домби по отношению к моей дочери.