Джинн из подземки - Людмила Горбенко

– Яда роща шуминэла… – завели старухи, некрасиво разевая беззубые рты…

Опомнился Ган-Сорк от холода и размеренного дрожания корабля.

Над «морским драконом» дышало яркими красками закатное небо. Он лежал прямо на досках палубы, раздетый донага. Виски, перевязанные наискосок цветастым платком, трещали и молили о покое. В руках обнаружилась плетка, украшенная увядшими цветами, а на плече… на плече покоилась голова черноволосой красотки. Где-то внизу женские голоса еще тянули «яда роща…», но уже без прежнего энтузиазма.

Рядом ритмично притоптывал наконец-то затанцевавший тролль, гремя цепями.

Ган-Сорк стряхнул с себя продолжающую невозмутимо сопеть девушку и застонал от резкой боли.

– Вставай, джен, вставай, дорогой зять,– ласково сказал капитан, наклоняясь над ним и протягивая охапку пестрой одежды.– Зара, йав!

– Ничего не помню,– признался Ган-Сорк, натягивая штаны и не по размеру широкую рубаху синего цвета.

– Это ничего,– мягко улыбнулся капитан, зачем-то застегивая на его поясе тяжелый навесной замок и подталкивая к борту.

Уже значительно позже, идя ко дну, Ган-Сорк вспомнил.

И как неопрятный священник, из-под рясы которого торчали пестрые рукава и босые ноги, венчал его с некой Азой. И как он непослушными губами клялся «быть в горе и радости, пока смерть не разлучит…». И как капитан «морского дракона», приобняв за плечи, выспрашивал подробности о покойном родственнике, замке и остальных претендентах на наследство…

Подземка. Запасной выход со станции Тор

Когда обыватель сталкивается с полетом мысли технически более развитой цивилизации, у него есть только один выход: отмочить что-нибудь такое, что существу чересчур разумной расы даже в голову не придет.

Нет, Квайл не стал выковыривать из себя кусок планкита с тем, чтобы попытаться резко бросить его через ворота (хотя такая мысль у него была). По счастью, за его спиной очень вовремя что-то лязгнуло, и пленник подземки вспомнил: в арках ответвлений тоннеля есть рычаги, управляющие тележками. Потянув за такой рычаг, ты заставляешь вагонетку спуститься на рельсы, а дальше… дальше она в твоем распоряжении.

Можно садиться и ехать куда глаза глядят (хотя без факела в тоннеле наверняка ни зги не видно), а можно…

Медленно, словно боясь спугнуть удачу, Квайл двинулся по узким ступенькам к отростку тоннеля, из которого только что выпрыгнул. Еще медленней, чтобы не нарушить что-нибудь в незнакомой и наверняка сложной конструкции гномьего транспорта, он ощупал арку и ухватился за рычаг. С силой потянул его. Сдержал желание отпрыгнуть в сторону, когда с потолка рывками начала спускаться вагонетка. С превеликим трудом отцепил крепеж и начал сдвигать ее с рельсов.

Тележка не сдвигалась. Никаких технических ухищрений– просто она оказалась слишком тяжела. Осознав, что только что лишился последнего шанса на спасение, Квайл яростно укусил собственную руку.

План был так хорош! Оттащить вагонетку к воротам, резко толкнуть и подставить точно под скрытые в своде арки невидимые двери. Вероятно, именно это и имел в виду Вольдар, когда говорил, что знает, как выйти из подземки. Надо было соглашаться, а не бежать. Втроем, да еще и с Макарием, они бы справились на «ура»! Вот дурак!

Обида на себя плавно переросла в ненависть к бездушной подземке, поглотившей Квайла и, кто знает, возможно, именно сейчас высасывающей из него остаток сил. В порыве слепой ярости студент принялся дергать рычаг. Одна за другой вагонетки спускались на рельсы, выстраиваясь цепью. Ровненькие и гладкие. Покореженные неведомой силой и лишившиеся стенок. С потухшими «солнышками» и битыми «ежами». Вовсе без них – только выломанные «с мясом» дуги болтаются на передней стенке.

Осознание последнего шанса пришло только тогда, когда сверху не опустилась, а неловко спрыгнула, почти как живая, самая изломанная тележка.

Страдалица имела всего два колеса из четырех и оттого не удержалась на рельсах и рухнула набок. Дно также отсутствовало. Возможно, кто-то другой счел бы это средство передвижения бракованным, но Квайлу оно показалось подарком, посланным богами в ответ на его немые молитвы.

Вагонетка была легче остальных!

Оттащив помощницу к выходу, Квайл пододвинул ее к самым воротам и осторожненько, шаг за шагом двинулся вперед.

Гномам действительно удалось создать почти совершенную систему защиты своих сокровищ: едва учуяв планкит, гладкое полотно двери мгновенно рухнуло вниз, как бездушная гильотина, отсекающая голову преступника. Если бы на его стремительном пути не попалась лежащая на боку вагонетка, остался бы студент с носом. Или без него, что точнее.

Однако вагонетка тоже была созданием гномьих рук, она устояла под ударом.

В своде арки вспыхнул красный огонек, загудел монотонный сигнал тревоги – в точности, как у предыдущего выхода. Но это было еще не все!

Из боковин проема вдруг выскочили острые лезвия, и повалил дым. Квайл отпрянул, но грозное оружие уперлось в бока вагонетки и застыло.

Давясь дымом, но не в силах задержать дыхание от натуги и волнения, Квайл, проскользнув в щель между стенками покореженной тележки, пробил головой дыру в рыхлой темноте, вывалился через узкую нору-тамбур наружу и огляделся.

Было очень раннее утро. Солнце только начало подниматься, но его лучи уже обрисовали контуры окрестных гор. Студент находился внутри заброшенного дома, над которым отсутствовала крыша. В лишенных стекол оконных проемах были видны часть улицы, церковный крест и ряд одиноких колонн с витыми халлийскими капителями на углу, которые поддерживали пустоту. Среди буйно разросшейся зелени и разбросанного мусора молча сидели, неодобрительно глядя на него, два гладких черных кота и худая полосатая кошка.

Чувствуя легкое головокружение и не веря своему счастью, Квайл откатился от норы, рухнул на колени и прижался лбом к земле. Сзади со злобным щелчком втянулись в свод арки ворот дверные створки. Далекая сирена умолкла. Механическим жестом аккуратиста, привыкшего все убирать на свои места, Квайл развернулся и протянул руку к тележке, чтобы втолкнуть ее внутрь, но вовремя опомнился.

Стоп. Смельчаку, решившемуся вырастить самый дорогой металл мира в пробирке, иметь запасной путь отступления не помешает. Похлопав вагонетку по измятому боку, как всадник одобрительно похлопывает по крупу умницу-лошадь, взявшую трудный барьер, Квайл внимательно осмотрел тамбур. Судя по всему, пока в проеме арки находится посторонний предмет, тамбур не закроется. Заткнув нору полусгоревшим соломенным матрасом и задрапировав наломанными тут же ветками, студент отряхнул перепачканный костюм и, зачем-то пробормотав кошкам «прошу прощения за беспокойство», на ватных ногах направился к выходу, у которого его нижние конечности сами собой затормозили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});