Гении и злодейство. Новое мнение о нашей литературе - Алексей Щербаков

Там он, впрочем, долго не задержался. В июне сестра поэта отправила в ОГПУ заявление, в котором утверждала, со слов жены: Мандельштам «психически заболел, бредит, галлюцинирует, выбросился из окна...».

В результате Особое совещание пересмотрело дело и присудило Мандельштаму «минус двенадцать» – запрещение права проживания в Московской и Ленинградской областях плюс еще десяти крупных городах СССР. Поэт выбирает Воронеж.

Тут выясняется, что без статуса профессионального поэта Мандельштам жить не может. Хотя его не в Сибирь в рудники сослали. Заместитель председателя мандельштамовского общества Павел Нерлер писал:

«Он оказался даже в привилегированном положении – получил возможность заниматься литературной работой. Более того, ему нашли службу – завлит в местном театре (а ведь не доктор, не инженер – обеспечить работу литератору непросто). Мандельштама взяла под опеку местная писательская организация – выделяли матпомощь, даже дали путевку в санаторий. Он ездил в командировки от газеты, публиковался в журнале «Подъем» – вышли пять его рецензий...»

Но... Не складывается у поэта жизнь вдали от столиц. Он пишет слезливые письма влиятельным коллегам по литературе. Пытается вернуть милость вождя. Сочиняет совершенно беспомощную оду Сталину. И в конце концов возвращается в обе столицы, где обходит братьев-письменников и просит материальной помощи. Все вроде налаживается. В 1938 году Мандельштам даже получил от Литфонда путевку в подмосковный дом отдыха «Саматиха». Но братья-литераторы – они и есть литераторы. Секретарь Союза писателей В. Ставский (писатель-романист) пишет письмо наркому НКВД Ежову, в котором обвиняет Мандельштама, что тот намеренно создает вокруг себя шумиху, выставляет себя в качестве жертвы. И просил принять меры.

Заметим, это не донос, а вполне официальное заявление, к которому приложен отзыв о стихах Мандельштама. Отзыв, прямо скажем, весьма нелестный. Подписан он Петром Павленко, не каким-нибудь халтурщиком, а будущим автором сценария к фильму Эйзенштейна «Александр Невский» (на ТАКОЙ фильм халтурщиков не ставили). Кстати, товарищ Ставский был тоже своеобразным человеком. Пламенный революционер, комиссар времен Гражданской войны, несколько раз раненный. Так что, возможно, он и в самом деле писал что думал. К тому же, честно говоря, складывается впечатление, что так оно и было – уж больно настойчиво Мандельштам обходил литературные квартиры.

Кстати, впоследствии Ставский, будучи на войне военным корреспондентом, погиб на боевом посту – от пули немецкого снайпера. Как журналист, я снимаю перед ним шляпу. Этот человек умер, выполняя свой долг. «Помянуть нам впору мертвых репортеров» (К. Симонов).

А Мандельштам... На этот раз Сталин не выручил. На дворе был разгар ежовщины. Мандельштаму быстренько пришли «контрреволюционную агитацию» и закатали на пять лет на Колыму. Там его след теряется. Существует версия, что его кто-то там видел, но она очень недостоверна.

Но, честно говоря, если кто-то о Мандельштаме и помнит, кроме профессиональных филологов, то лишь благодаря раскрученному вдовой мифу. Даже в застойное время в среде фрондирующей интеллигенции его чтили – но не читали. Самиздатовские и «тамиздатовские» книги поэта со значением передавали друг другу – и все. И дело не в том, что его не печатали. Есенина тоже не печатали. Но вот, к примеру, мой отец узнал его стихи в 1940 году в устной передаче. Маяковского в застойное время с упоением читали даже те, кого от любого признака «совка» тошнило. А Мандельштам... Жалко, конечно, человека. Не повезло ему. Но и многим другим повезло не больше.

Борис Пильняк. Игра втемную

Борис Пильняк – во всех отношениях является интереснейшим представителем той эпохи. В двадцатых годах это был, пожалуй, самый читаемый писатель. Ну разве что если не считать Зощенко. Но последний был все-таки юмористом. А Пильняк писал серьезные и достаточно замороченные в модернистком ключе произведения. Недаром лефы не уставали возмущаться, что, мол, этот Пильняк взял наши наработки и их «разбавил». То есть позаимствовал лучшее из авангардных изысков и довел их до массового читателя.

Настоящее имя писателя – Борис Вогау. Он родился в 1894 году и происходил из поволжских немцев. В литературу вступил с романом «Голый год», посвященным Гражданской войне. Произведение было написано в ярко выраженном модернистском ключе. Многие образы оттуда – например, большевики как «кожаные куртки», эдакие безличные, но грозные бойцы – ему припоминали потом до конца жизни. Но роман был по-всякому «за революцию». К тому же он понравился. Модернизм в нем был к месту, подчеркивая ту безумную, трагическую и великую эпоху.

Вскоре пришла слава. Пильняк много писал и столь же много печатался. Приклеенное «пролетарскими» писателями определение «попутчик» ему особо не мешало. Кроме того, Пильняк свел знакомство с Троцким и его окружением. Как мы помним, Лев Давидович общался лично со многими заметными писателями и поэтами. Но Пильняк пошел дальше шапочного знакомства, он близко сошелся с окружением Троцкого. Одним из его знакомых стал Карл Радек.

К. Радек

Об этом человеке стоит рассказать поподробнее. Карл Радек (Собельсон) был и сам талантливым литератором. Но изящной словесностью он занимался постольку-поскольку. Более его увлекала революция – причем в самых крайних ее формах. Карл Радек был представителем нередко встречающегося среди революционеров типа авантюристов, которым не очень интересен результат, но зато очень привлекает сам процесс. Из такого теста был и знаменитый террорист Борис Савинков, тоже, кстати, талантливый писатель. Биография Радека читается как приключенческий роман. В 1917 году он вместе с Лениным вернулся в Россию в том самом запломбированном вагоне. После революции он отправился раздувать революционный пожар в Германию. Как известно, революция там случилась, правда, не большевистская. Крайне левых, в том числе и Радека, повязали за экстремизм, но потом выпустили. В 1923 году, когда в Германии снова накалилась обстановка, Радек отправился туда, дабы все-таки устроить переворот. Он участвовал в организации знаменитого Гамбургского восстания, на которое было угрохано множество денег и которое закончилось полным пшиком. Недаром Радек окопался в Коминтерне – странной организации, которая, как считалось, занимается подготовкой мировой революции. На это дело в нее закачивались огромные средства, которые растворялись в воздухе. Коминтерн, по сути, не подчинялся никому и ни перед кем не отчитывался. Замечательная структура – много денег и возможностей и никакой ответственности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});