Личный призрак для препода - Любовь Викторовна Фунина

пару комнат, после чего поспешили покинуть «Приют мертвеца». Для начала было решено добраться до центральной городской площади, там разделиться и приступить к поискам. Сказано — сделано! Мы быстро добрались до площади, там мужчины разорвали напополам лист со списком заведений и каждый со своим кусочком отправился проверять адреса.

До наступления темноты я и Алан посетили четыре бедненькие, но чистенькие ресторации, пять таверн и одно исключительно питейное заведение, чем-то сильно напоминающее мне байкерский бар, наверное, наличием в нём здоровенных, татуированных, бородатых и очень свирепых на вид посетителей. «Варвары с Северного Архипелага», — шепнул Алан, на мой невысказанный вопрос. «Ах, вот вы какие северные варвары», — протянула я и нервно хихикнула, заработав недоуменный взгляд от спутника. Увы, все посещённые нами заведения моих надежд не оправдали, владельцы твердили в один голос, что никто из семейства Эрдан у них организацию юбилее не заказывал.

Список плавно подходил к концу, Алан всё больше и больше хмурился, неловко пытался меня утешить и заверял, что если мы не найдём Даниэля в городе, то не мешкая направимся в другой замок семейства, туда где будут проходить уже ставшие традиционными похороны почившей тётушки, и там уж точно разыщем аспиранта. Я слушала, кивала и пыталась улыбаться. Судя по тому, как всё сильнее хмурился демонолог улыбки у меня выходили не слишком натуральные.

Близилась полночь, более приличные заведения уже закрывались, а вот в не слишком приличных забегаловках наоборот клиентура всё прибывала и прибывала. Из нашей части списка не посещёнными остались только два заведения: таверна «Шустрый Грым» и пивная «У Толстого». Магистр Джейлир скривился, читая названия, и предложил оставить таверну напоследок. Не разбираясь в местных реалиях, я решила за благо с ним согласиться.

Пивная располагалась в таком жутком районе, что на месте посетителей я бы не стала соваться туда, не имея за спиной поддержки из местных стражей правопорядка и огнестрельного оружия за пазухой. Демонолог же был, похоже, не из робкого десятка, либо уверен в своих силах настолько, что на его лице не отразилось и тени тревоги, когда он ступил в проулок заполненный мусором настолько, что полусапожки магистра тонули в это гадости почти по щиколотку. Вывеску пивной мы нашли не сразу, потому что она не висела, как ей положено было, а стояла на куче мусора прислонённая к грязной стене здания возле неприметной дверцы.

— Вот и пришли, — зачем-то озвучил очевидное Алан, достал платок и брезгливо схватился через него за ручку двери, толкнул и вошёл в продымлённое помещение.

Последовала за ним, морщась на представшую моему взору обстановку. Нет запаха я в отличие от посеревшего магистра не чувствовала, но густая дымная завеса меня раздражала. Мир передо мной и так потерял почти все краски, как только я стала призраком, так этот дым отобрал последние ещё и окружающие предметы, сделав зыбкими и какими-то ненастоящими. Ориентироваться в таком месте мне было крайне сложно, а вот мой спутник, не останавливаясь, шёл вперёд, будто знал, что где находится и ведь вправду вывел нас к барной стойке, за которой возвышался высоченный и необъятных размеров бармен. Похоже, это и есть тот самый «Толстый».

— Вечер добрый, уважаемый! — поприветствовал бармена Алан. — Можно ли задать вам пару вопросов?

— Дознаватель? — нахмурившись уточнил тот.

— Нет, — отрицательно покачал головой мужчина.

— Ну, раз нет, значит, нет, — оскалился в желтозубой и щербатой улыбочке хозяин заведения. — Тут можно только выпить.

— Уважаемый, а может быть, всё-таки ответите? — магистр был вежлив, но в голосе его мне уже чётко слышалось раздражение.

Ну, вот опять! Это не первая забегаловка, в которой владелец вначале отказывается отвечать на вопросы демонолога. Потом хочет он того или нет всё равно ответит, но времени может пройти много. Вздохнув, я шепнула Алану, что пойду, осмотрюсь, пока он прессует толстяка и направилась вдоль стойки.

Посетителей тут было много, шум стоял оглушающий, но женское всхлипывание и пьяное бормотание я заслышала почти сразу. Огляделась и нашла за самым дальним столиком двух девиц методично напивающихся и жалующихся на жизнь. Не знаю, что мною в тот момент двигало: любопытство ли, провидение или обострившаяся интуиция, но я решила подойти ближе и послушать.

— Я ему говорю, люблю, а он посмеялся, Люси! — рыдала белокурая девица, мастерски закинув стопку какого-то алкоголя в рот и занюхав рукавом платья. — Посмеялся! Я для него… А он… Ненавижу! Упокою упыря!

— Да, ладно тебя Эля и так понятно было, что он гавнюк первостатейный, даже и обсуждать нечего, — утешала подругу другая рыженькая девушка, прихлёбывая из литровой кружки пиво.

— Я так надеялась, что он теперь согласиться быть со мной, а он заржал. Представляешь?! Заражал! — утирая текущие слёзы вперемешку с соплями всё тем же рукавом, подвывала блондинка. — С семьёй рассорилась, зелье это дурацкое выпила, думала, отпраздную завтра день рождения с любимым мужчиной, а он посмеялся!..

Вот после этих слов у меня начали закрадываться нехорошие подозрения в личности данной девицы, которые подтвердились секундой позже.

— А я тебе говорила, что Даниэль ещё тот мерзавец! — противным голосочком напомнила рыжая подруге, по которому стало понятно она тоже надеялась на взаимность от этого парня. — Не реви, Элька!

Кажется, у меня дёрнулся глаз. Сначала левый, потом правый, а потом дёрнулся правый уголок губ в каком-то неестественном оскале и я, развернувшись, направилась обратно к Алану. Демонолог до хрипоты спорящий с толстяком, заметил меня не сразу, и мне пришлось его окликнуть.

— Ангелина, что случилось?! Я тут его практически дожал! — раздражённо отозвался магистр, взъерошенный и нахохлившийся как воробей после драки.

— Не надо никого дожимать, — нервно хихикнув, выдала я. — Я нашла кузена Даниэля Эрдана…, вернее его теперь уже кузину, — выговорив это, не выдержала и захохотала в голос.

Маленькое отступление. Замок Эрдан, свадьба Беатриче и Эвана, за три часа до полуночи.

Леди Кларисса Эрдан с тоской наблюдала за тем как на полу возле буфета, который стал её временным убежищем, всё ещё нарезают круги, нервно подпрыгивая и разевая клювы, не издавая при этом ни звука, две жареные перепелки. Ещё три десятка птичек гоняли по залу тех гостей, что не успели добежать до двери и юркнуть в портал, ещё пять штук полуживым заслоном застыли в открытых дверях и кидались на всех тех,