Тайная семья моего мужа - Амелия Борн

разумно: в конце концов, его предложение помогло бы мне сэкономить деньги, которые придется потратить на проезд…

Очевидно, заметив мою мучительную внутреннюю борьбу, он рассмеялся.

- Помните, о чем я вас просил буквально только что? Расслабьтесь. Это будет лучшей благодарностью с вашей стороны.

Я облегченно выдохнула, несмело улыбнулась в ответ… Как странно: почему в его обществе было так легко и так… сложно одновременно?

- Садитесь уже, - предложил он, распахивая передо мной дверь автомобиля. - Обещаю, я не стану вас похищать…

Я наклонилась, готовясь покорно забраться в машину, и едва не стукнулась головой о крышу, когда он вдруг со смешком добавил:

- Во всяком случае, сегодня.

Он явно шутил. Но мне стоило немалых сил все же забраться в салон, и, неловко усевшись, попытаться сделать то, о чем просил Рамиль…

Расслабиться.

* * *

сидела… беременная любовница моего

Глава 37

Ему было страшно.

Удушливое, давно забытое чувство прокатилось по душе, снося на своем пути все: привычную выдержку, хладнокровие, уверенность. Он и вспомнить не мог, когда вообще в последний раз испытывал нечто подобное…

Наверно, еще в детстве. В тот чертов день, когда все перевернулось, переломилось, переиначилось…

Терехов с трудом сфокусировал взгляд на дочери. Она ждала ответа, глядя на него так беззащитно, словно все еще была маленьким ребенком, который боялся, что мама не вернется, и вместе с тем в ее взгляде читались недоверие и настороженность, как у дикого зверька, готового сорваться с места и убежать от любого неосторожного движения или звука…

Он понял: больше лгать нельзя. Он уже и так все потерял, что только мог… И впервые в жизни не был уверен, что все зависит лишь от него одного. От его желаний и повелений.

- Давай присядем.

Он махнул рукой на диван в гостиной. Алина неуверенно, но все же послушно шагнула назад, присела на самый краешек, будто до конца нерешившая, стоит ли его слушать…

Он сел рядом. Взгляд уперся в потасканного енота, которого дочь крепко обнимала. С губ само собой сорвалось непреднамеренно-грубое:

- Чего ты так с ним носишься? Он вон весь облезший уже, старый…

Вместо ответа она лишь прижала игрушку к себе крепче. И он внезапно вспомнил… что это был совсем не обычный енот.

- Извини, - бросил следом. - Я не хотел обижать мистера Даррелла.

Алина вновь промолчала. Он понял, что она ждет ответа и нужно переходить к непростому разговору… Но как это сделать - не знал.

- Слушай…

- Просто скажи правду.

Она произнесла это так, что было ясно: как раз правда-то ей и не нужна. Девочка нуждалась в том, чтобы он ее обманул, поддержал иллюзии, которые сам же и породил…

- Я не знаю, Алина. Раньше мне казалось, что да - я буквально живу в ожидании того дня, когда смогу уйти. А теперь… я не знаю, смог ли бы это сделать на самом деле. В любом случае, я…

Она прервала, резко вскочив на ноги:

- Ты тоже мне врал!

Он хотел ей возразить. Хотел больше всего на свете. Но отчего-то не мог.

- Вы оба… никому из вас я не нужна!

- Неправда.

Он поднялся за ней следом, попытался обнять…

Алина яростно вырвалась.

- Не трогай!

Он почти ожидал, что она снова кинется на выход, сбежит из дома, но вместо этого дочь метнулась к своей комнате, громко хлопнула дверью и закрыла ее на замок.

Ему не оставалось ничего иного, как отступить. Грузно шагая, чуть подволакивая еще ноющую ногу, он прошел на кухню, тяжело опустился на стул…

Глаза оббежали когда-то безупречно чистое помещение, теперь больше похожее на угольную шахту. Поморщившись, он подтянул к себе телефон, пролистал список контактов…

Нажал на «вызов».

- Евгения Анатольевна, добрый вечер.

- Ой, Славик, здравствуй.

В голосе тещи слышалось привычное заискивание, но к нему примешивалось и нечто новое, чего прежде не было. Неловкость?..

Он выждал небольшую паузу, пытаясь сформировать в своей голове вопрос и вместе с тем - подержать в напряжении тещу. Так, чтобы если вдруг она решит ему солгать - он легко это понял.

- Вы говорили с Лидой? - наконец поинтересовался озабоченно.

Она ответила не сразу, словно тоже тщательно взвешивала свои слова. Но в конце концов призналась:

- Да.

Ему не понравился этот лаконичный ответ: в нем явно не таилось ничего для него хорошего, ничего обнадеживающего.

- И что она… когда вернется?

Он вдруг понял, что даже не знает, куда вообще пошла жена. Казалось, ясно дал понять теще, что она не должна никак помогать дочери, но как знать, послушала ли она его по факту?..

- Она у вас? - спросил требовательно следом.

- Нет!

- А где?

Последовавшая за вопросом тишина была полна какого-то потрясения, невысказанного удивления, внезапного осознания…

- А я ведь и не знаю, - растерянно пробормотала Евгения Анатольевна в ответ.

- Как? Вы же ее мать!

Теща вдруг огорченно всхлипнула. Он с досадой сжал зубы - только еще одних соплей ему и не хватало…

- Мы… не слишком хорошо поговорили в последний раз, - наконец призналась его собеседница. - И… думаю, Лида не вернется, Славик…

Эти слова прозвучали, прочувствовались им, как мощная оплеуха. Он и мысли не допускал о том, что жена сумеет без него выжить, что ее отсутствие продлится долго…

- Она знает про… Агнию? Что я привел ее сюда? - уцепился он за последнюю ниточку, последний шанс как-то сломить упрямство жены…

- Знает. И, полагаю… теперь тем более… не передумает.

- Ясно.

Он набрал