Конструктор (СИ) - Андреева Ася

— Я воспользуюсь твоим предложением наказать тебя. На колени, — и толкает меня в импровизированную пропасть, заставляя принять только одну возможную позу из моего находящегося положения.

Несмотря на мягкость этой пропасти, я очень резко погружаюсь в бездну неведомых мне до этого ощущений. Он повелительно и где-то грубо распоряжается моей беспомощностью, вспоминая мне все мои провинности. А я сначала пытаюсь устроить бунт, но потом, передумав, смело встречаю его бесцеремонность и дерзость.

Ох, где же ты теперь мой адвокат и моя заступница Анна, которая обязалась всю вину взять на себя? А меня ведь спрашивают по полной, как и обещали, — откуда взялись эти ухажёры, зачем я снова во время драки встряла между мужчинами. И как я добиралась до шоссе, и почему мои руки так исцарапаны… И, главный вопрос: за что я так обидела пожилого Ивана Сергеевича.

Но, даже находясь в полном затмении, хмыкаю в ответ:

— Это он пожилой? Да он нас всех …

Но Костя не даёт договорить мне, затыкая довольно жёстко рот. И через миг я уже понимаю, что слышу свой стон со стороны, и собираюсь умолять его о пощаде, потому что от острых и пронзительных впечатлений не ощущаю больше опоры в руках и своём теле.

Он, словно почувствовав моё состояние, резко разворачивает меня и укладывает на спину. На мгновение дикий блеск в его взгляде меня даже пугает, но тут же он уже внимательно вглядывается в мои глаза и, не находя в них сопротивления, нависает надо мной.

— Я люблю тебя, Костя! — не выдерживаю я.

Я трогаю его и чувствую, как лёгкая дрожь пробегает по его телу:

— Козочка, моя, — чувствую на губах его тёплое дыхание и поцелуи, которые стали в одночасье нежными.

Он подминает меня под себя с безапелляционным правом, которое выражает его тело и движение. Ещё не отключившись полностью, пытаюсь вспомнить, о каких мероприятиях в областном городе говорил на днях Иван Сергеевич, чтобы непременно их посетить. Желательно вместе с Анной. Потому что наказание у Кости получилось уж очень хорошим, и я совсем не прочь снова вызвать его гнев.

Я шепчу его имя, а он хрипло стонет. И вот сейчас, если захочу, то наказать уже смогу сама, но я великодушный человек и никаких обид не помню. И доказываю ему это всю ночь. А он интенсивно работает, и я осознаю, насколько мой муж был терпелив, пока дожидался меня, и какую сдержанность проявил в ту нашу самую первую ночь.

Утром проснулась с ощущением, словно кто-то во сне касался волос и легонько гладил мои бёдра. Я открыла глаза и сразу почувствовала ласковые прикосновения мужа.

— Доброе утро! Я соскучился, — Костя продолжал нежно гладить меня кончиками пальцев. — Еле дождался, когда ты проснёшься.

Комната была залита необыкновенно ярким светом, которого здесь я ещё ни разу не видела. Я немедленно вскочила, чтобы успеть полюбоваться рассветом, но быстро спохватилась, что надо что-нибудь надеть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потянула одеяло на себя, чтобы завернуться в него, но Костя не дал мне его взять, потому что тоже захотел полюбоваться. Махнув на всё рукой, я с нетерпением выглянула в окно. Лучи восходящего солнца осветили в это ясное утро таким потоком всё вокруг, что ленту реки и раскинувшийся лес можно было признать новым чудом света.

— Вероника, — тихо позвал меня Костя.

Я обернулась и увидела на столе корзину с белыми гладиолусами, освещаемую утренним солнцем. А рядом стояла пресловутая фигурка с птичками. Я подбежала к мужу, хотела сесть рядом, но он потянул меня на себя, а я стала благодарно его целовать.

— Почему ты не призналась мне в любви в нашу первую ночь? Или когда я уезжал?

— А ты ждал?

Хлопок по моему мягкому месту оказался довольно увесистым.

— Иногда, мне кажется, что тебе нравится надо мной издеваться или ты мне мстишь.

— Каждый судит по себе.

На этот раз мне удалось увернуться, и пока он замешкался, я напала на него как наш Арбузик и стала целовать, пока он не пришёл в себя. Он встретил это дело с удовольствием, и мы снова выпали из реальности для остального мира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Отдышавшись, я положила голову к нему на плечо и сказала:

— В первую ночь я просто не успела этого сделать. Слишком большое потрясение меня ждало. Хотела признаться следующей ночью. Ну, а потом…

Костя ласково поцеловал мою руку.

— Потом… Это было глупо. И, наверное, по-детски. Но я загадала, если не признаюсь тебе в любви перед отъездом, то всё будет хорошо. Ты обязательно вернёшься. И я смогу тебе это сказать.

— А если бы я был так зол, что не захотел бы тебя даже слушать после вчерашнего.

— Тогда я спала бы под твоей дверью, пока ты не выслушал бы меня и не простил за моё поведение.

Он так сильно меня прижал к себе, что я испугалась, всё ли у него в порядке.

— Это я должен просить у тебя прощения. Я никогда никого не любил.

— А Катерину?

— Нет, не любил. Не думаю, что и она испытывала ко мне какие-то чувства. Я был беспорядочен в своих связях. И я честно не знаю, за что мне достался такой подарок после моей разгульной жизни.

— Так я далеко не подарок, — засмеялась я.

Он снова навис надо мной:

— Ты подарок, который я обещаю беречь.

— И я тебя. Здесь сбываются мечты, — сказала я загадочно.

— Не понял.

— Я мечтала о настоящей любви — вот желание и сбылось.

— А слёз-то было, когда замуж позвал. Я уж и не верил, что дело выгорит. Первый раз в жизни сомневался в успехе. Правда, и сам не знал, что полюблю.

— Все события наложились, вот чудо и произошло, — я развела руками.

— А проще нельзя было?

— Значит, нельзя. Ценишь только то, что достаётся с трудом. Просто кто-то сверху позаботился о том, чтобы мы остались наедине. Хорошо постарались, да? Ни связи, ни людей, ни работы.

— Да, такое трудно было даже представить. Скучаешь по работе?

— Есть немного. Но пока не хочу тебя ни с кем делить.

— А я как не хочу, — Костя прижался своей щекой к моей. — Тебе Камилла Львовна привет передаёт.

— Ой, и я ей. Мне она очень понравилась. С мужем хочу её познакомиться, она мне все уши прожужжала про их большую и чистую любовь.

— Так ты с ним знакома. Это Макс.

— Как? А почему она не сказала мне?

— Для дела так надо было, а она умеет мужа слушаться в отличие от некоторых, — он снова игриво попытался меня отшлёпать.

— Да? Ну, тогда и тебе надо кое-что знать. Ханк всё о нас знает.

— Что??? — Костя подскочил в кровати.

А я захохотала. Он начал меня щекотать.

— Это ты всё разболтала?

— Я понимаю, что я заслужила такое отношение к себе, — я показательно надула губы. — Но я тебя разочарую. В этот раз на меня всё свалить не удастся. Он знал с первого дня про фиктивный брак. Конспирацию надо уметь соблюдать.

— А ты… Ты… Ты почему с моей карточки не взяла ни копейки?

— Про эмансипацию женщин что-нибудь слышал?

Он скрутил мне руки за спину и впился в мои губы дерзким поцелуем:

— Наверное, придется тебя снова наказать. Я избаловал тебя за это утро.

— Как это? Ты избаловал, а наказывать меня.

Он хотел снова что-то сделать, но мы услышали, как к дому подъехала машина. Прислушались и засмеялись, потому что услышали знакомый акцент.

Глава 39

Константин

Спит козочка. Устала после ночных утех. Ещё вчера вечером Иван Сергеевич поведал ему, как она тут жила без него и терроризировала всю округу. Рассказал, как переживала и рвалась на помощь, что удержать было практически невозможно. Задержался бы ещё немного, то, возможно, сбежала бы и никого не спросила. Любит она его, поэтому и глупости совершает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А в Берёзовке всё так вышло, потому что за Анной ей пришлось следить. Она не хотела туда ехать, ну а мужчины пристали к дамам, так оно и понятно. И было бы странно, если бы было наоборот.