ЕВРЕЙСКИЙ СИНДРОМ - 3 - Эдуард Ходос

Действительно, палестинцы - не японцы. И еще совсем недавно методы камикадзе носили характер японского "эксклюзива". Почему же сегодня это явление "патриотического суицида" стало пользоваться такой массовой популярностью среди палестинцев? Какая сила ведет новых камикадзе через десятки блок-постов навстречу кровавому итогу их отчаянной атаки? Ненависть. Безысходная ненависть.

И можно только догадываться о силе безысходной ненависти, рванувшей наружу, когда рассеялся последний Мираж о скорой независимости, о вожделенном Исходе из израильского "плена", о воцарении мира на земле Палестины…

Можно только догадываться о силе безысходной ненависти, испепеляющей "террориста", надевшего на себя "пояс смертника" с несколькими килограммами взрывчатки и отправившегося в последний путь, четко сознавая: назад дороги нет…

Можно только догадываться о силе безысходной ненависти, неудержимо влекущей "заминированного" палестинца навстречу Смерти в окружении врагов, политическому могуществу и военной мощи которых он может противопоставить единственное - свою Жизнь…

В этой связи не могу не вспомнить о славянских одиночках-смертниках, которых в условиях Третьей Хазарии тоже с каждым днем становится все больше. Вот только название "камикадзе" к ним совершенно неприменимо. Ведь самой "популярной" формой протеста среди нашего народа является… голодовка. Только вдумайтесь: голодный протестует голодовкой! И в отличие от палестинцев, наши смертники действительно умирают в одиночку. А враги, на которых был направлен этот голодный "протест", произносят траурные речи на могилах бессильных самоубийц. Недавно вся Украина стала свидетелем такого результата "протеста" голодного шахтера из Первомайска. Он чувствовал безысходность, но не испытывал ненависти…

Но вернемся к палестинским камикадзе, цинично выставленным на поругание "мировой общественности", заклеймившей их позором обычных убийц.

Чьими же усилиями пронизанное глубоким патриотическим смыслом понятие "камикадзе" в сочетании со словом "палестинский" вдруг обрело совершенно иное значение - кровавого садиста, преступного злодея? Безусловно, главную роль в этом сыграли мировые СМИ, напялившие на себя маску объективности, но, по сути, играющие в одни ворота…

Другим ярким примером "подмены понятий" является ситуация вокруг одной из главных христианских святынь - Церкви Рождества Христова. Не буду останавливаться на внешних обстоятельствах этого "военного маневра" израильских войск. Все вы их наблюдали в течение месяца на экранах собственных телевизоров. Я бы хотел остановиться на одном моменте, который также прошел перед вашим взором, и все же, не сомневаюсь, остался незамеченным.

Мало кто обратил внимание на ритуальный акт, совершенный солдатами израильской армии перед входом в Вифлеем, где в христианском храме нашли убежище загнанные палестинцы. Солдаты вышли из танков, набросили талесы (специальные накидки, являющиеся обязательным атрибутом молитвенного обряда у иудеев) и стали… усиленно молиться. И только после этого они вошли в Вифлеем, началась осада, обстрелы и даже попытки штурма Церкви Рождества Христова. Можете ли вы еще привести хотя бы один пример, когда войска, принимающие участие в антитеррористической операции, совершали бы ритуальные обряды перед атакой противника? Нет, такого прецедента "борьба с терроризмом" еще не знала. Подобных действий никогда не совершали ни российские солдаты в Чечне, ни американские десантники в Афганистане - ведь речь идет, подчеркиваю, об антитеррористической операции, а не о "крестовом походе" против "неверных".

Таким образом, израильская армия совершенно однозначно продемонстрировала символический смысл "храмовой" акции, указывающий на то, что антитеррористическая операция постепенно приняла характер религиозной войны. При этом необходимо отметить, что осада "колыбели Христа" сместила акцент "военных действий" Израиля с ислама на христианство.

В этой связи поражает одно: в течение целого месяца, когда израильские танки держали в осаде и обстреливали Церковь Рождества Христова, "мировая общественность" ограничивалась лишь выражением умеренных протестов. Тысячу лет назад за это время уже были бы организованы как минимум три крестовых похода в защиту христианской святыни! Сегодня же в роли "рыцарей" выступили несколько "дохлых" пацифистов, "поход" которых скорее носил характер "идейной" экстравагантности, нежели определенной идеи…

Почему все-таки "мировая общественность" предпочла пассивное наблюдение за происходящим в Вифлееме активному вмешательству в ситуацию, вышедшую далеко за рамки антитеррористической операции? Не потому ли, что подобную линию поведения в каком-то смысле определила речь Шимона Переса, которую он произнес в ходе апрельского визита в США? В своем выступлении всегда умеренный и осторожный в высказываниях Перес вдруг решил напомнить Западной Европе о ее прошлых "грехах" в отношении евреев, а проще говоря, о проявлениях антисемитизма со стороны предков современных европейцев. Что ж, судя по произведенному эффекту, Перес заслужил бурные и продолжительные аплодисменты…

И все же, как могло статься, что подмена характера военных действий Израиля осталась практически незамеченной для широкой общественности? Естественно, благодаря мировым СМИ, умело манипулирующим формой подачи любой информации…

А теперь о самой главной подмене. С некоторых пор "борьба с терроризмом" плавно трансформировалась "в борьбу с угрозой терроризма". И вновь никто не заметил, в какой момент произошла эта подмена. В данном случае, как и в двух предыдущих, также трудно переоценить заслуги мировых СМИ, проявляющих виртуозность шулеров, незаметно подсовывающих крапленые карты.

Давайте разберемся, какой скрытый смысл несет в себе произошедшая "метаморфоза". А смысл кроется в следующем: отныне враг потерял зримые очертания, а следовательно, перестал быть чем-то конкретным, "олицетворенным". Угрозу терроризма теперь можно усмотреть в чем угодно: в книге, отражающей "нетрадиционный" взгляд на происходящие события; в человеке, думающем не так, как окружающие; в высказываниях, требующих, чтобы равноправие осуществлялось не в пользу меньшинства, а хотя бы пропорционально, и т.д. По сути, угрозу терроризма можно "разглядеть" не только в конкретном человеке или группе людей, но и в целом народе или государстве.

Угроза терроризма - это гениальная находка для сильного в его стремлении подавить более слабого. Возможности ее применения ярко продемонстрировали Америка и Израиль. Обратите внимание на поражающую идентичность их действий.

Начав борьбу с терроризмом в лице конкретного "террориста №1" бен Ладена, Америка плавно переключилась на борьбу с "угрозой терроризма", якобы исходившей от всего Афганистана, и добилась смены правящего режима талибов на более "безопасный" для своих политических интересов. В свою очередь, начав борьбу с терроризмом в лице конкретных палестинских камикадзе, Израиль плавно переключился на борьбу с "угрозой терроризма", якобы исходившей от всей Палестинской Автономии, и практически добился устранения "опасности" построения независимого государства Палестина.

Вспомните, как, используя "право сильного", США заявили: "Кто не с нами - тот против нас", по сути, не оставив никому возможности выбора. Ведь в такой ситуации любая страна, отказавшаяся принять участие в "борьбе с угрозой терроризма", теоретически попадает в "черный список" государств, от которых "исходит угроза терроризма". Сегодня этот список уже начал активно пополняться новыми "источниками угрозы"…

Угроза терроризма - это универсальное изобретение, своего рода рычаг, приводящий в движение механизм глобального возведения "Нового мирового порядка". С момента введения этого понятия формула "Новый мировой порядок" начала терять характер утопии и, напротив, стала приобретать реальные перспективы.

И сейчас, я думаю, самое время вернуться к "Протоколам сионских мудрецов":

"Наше право - в силе. Слово "право" есть отвлеченная и ничем не доказанная мысль. Слово это означает не более, как "дайте мне то, чего я хочу, чтобы я тем самым получил доказательство, что я сильнее вас"…я черпаю новое право - броситься по праву сильного и разнести все существующие порядки и установления…" (см. Протокол №1);

"…искусство управлять массами и лицами посредством ловко подстроенной теории и фразеологии… принадлежит также к специальностям нашего административного ума, воспитанного на анализе, наблюдении, на таких тонкостях соображений, в которых у нас нет соперников, как нет и в составлении планов политического действия…" (см. Протокол №5).