"Анабасис" - Ксенофонт

(22) Тогда лохаги попросили Ксенофонта вести войско вперед, и никто этому не противоречил. Он исполнил это и отдал приказ переходить овраг с тех мест, где кто стоял, так как понимал, что войско, двигаясь густой массой, скорее переправится на ту сторону, чем если оно будет проходить по мосту, переброшенному через овраг. (23) После перехода он объезжал фалангу и говорил: "Солдаты, помните, в скольких сражениях наступая на неприятеля, вы с помощью богов одержали победу и какова участь бегущих от врагов, и не забывайте, что мы находимся у порога Эллады. (24) Итак, следуйте за Вождем Гераклом и ободряйте друг друга поименно. Сейчас каждый из вас может словом или делом выказать свое мужество и доблесть и тем самым оставить по себе память среди людей, мнением которых он дорожит".

(25) Он говорил эти слова на скаку, объезжая фалангу и в то же время, указывая ей путь, и они пошли на врагов, выставив на обоих флангах пельтастов. Приказано было нести дротики на правом плече, а когда будет дан трубный сигнал, держать их наготове для нападения, итти шагом и не переходить на бег. Затем по рядам прошел пароль "Зевс Спаситель и Геракл Вождь". (26) Враги ожидали на месте, считая свою позицию выгодной. Когда они сблизились, эллинские пельтасты закричали "А-ля-ля!" и побежали на врагов еще до получения приказа. Враги -- конница и густая масса вифинцев -- устремились им навстречу и опрокинули пельтастов. (27) Но когда они встретились с наступающей быстрым шагом фалангой гоплитов и когда в одно и то же время затрубила труба, эллины запели пэан, а затем закричали "А-ля-ля!" и стали бросать дротики, тогда враги не устояли и побежали. (28) Тимасий и всадники преследовали их и убили стольких, сколько могли при своей малочисленности. Левое крыло неприятеля тотчас же рассеялось, то самое крыло, против которого находились эллинские всадники, но правое крыло, еще не испытавшее сильного натиска, стояло сомкнутым на холме. (29) Заметив, что те остановились, эллины решили, что легче и безопаснее напасть на них немедленно. Запев пэан, они тотчас же пошли в атаку, и эти враги тоже не устояли. Тогда пельтасты пустилась преследовать их до тех пор, пока правое крыло тоже не рассеялось. (30) Правда, убитых было немного, так как многочисленная вражеская конница внушала эллинам страх. Но когда эллины увидели еще не разбитую конницу Фарнабаза и стекавшихся к ней вифинских всадников, наблюдавших за ходом боя с какого-то холма, они несмотря на усталость, решили напасть изо всех сил и на этих врагов и не дать им времени опомниться и вновь осмелеть. Они построились и пошли вперед. (31) Тогда вражеские всадники обратились в бегство по склону холма, словно их преследовала конница. Они скрылись в овраге, которого эллины не заметили, так как они до этого прекратили преследование из-за позднего времени. (32) Возвратившись к тому месту, где произошло первое столкновение, они воздвигли трофеи и дошли до моря на закате солнца, потому что до лагеря было около 60 стадий.

Глава VI

(1) После этого враги занялись своими делами и стали увозить как свои семейства, так и имущество как можно дальше, а эллины ожидали Клеандра с триэрами и судами для отплытия и каждый день, не подвергаясь опасности, выходили из лагеря с вьючным скотом и рабами и добывали пшеницу, ячмень, вино, овощи, просо и винные ягоды, так как эта страна изобиловала всевозможными благами, кроме маслин. (2) Когда войско оставалось на месте, отдыхая, желающим разрешалось отправляться за добычей и ходившие забирали ее в свою пользу; но когда выходило все войско, то вся добыча, даже забранная отдельными лицами, считалась общественным достоянием. (3) В это время все имелось в изобилии, потому что съестные припасы прибывали из многих эллинских городов, и плывущие мимо корабли охотно приставали к берегу, услышав, что здесь будто бы основывается город и имеется удобное место для стоянки судов. (4) И враги, жившие по соседству, до которых доходили слухи о заселении этой местности Ксенофонтом, направляли к нему послов с вопросом, чем они могли бы заслужить его дружбу. А Ксенофонт представлял послов солдатам.

(5) В это время прибыл Клеандр с двумя триэрами, но без единого грузового судна. Случилось так, что во время его приезда войско находилось вне лагеря, и некоторые солдаты, ушедшие за добычей в горы, забрали много мелкого скота. Опасаясь, чтобы его у них не отняли, они обратились к Дексиппу, тому самому, который на пятидесятивесельном корабле тайно бежал из Трапезунта, и просили его сохранить скотину, часть взять себе, а остальное отдать им. (6) Дексипп тотчас же прогнал стоявших кругом солдат, утверждавших, что это общественное достояние, и, придя к Клеандру, сказал ему, будто солдаты пытаются его ограбить. Клеандр тогда приказал привести к нему вора. (7) Дексипп схватил какого-то солдата и повел его. Встретившийся ему по пути Агасий отнял солдата, так как тот был из его лоха. А другие присутствовавшие при этом солдаты принялись бросать в Дексиппа камнями, называя его изменником. Многие из приехавших на триэрах испугались и побежали к морю. Побежал и Клеандр. (8) А Ксенофонт и другие стратеги удерживали их и говорили Клеандру, что дело это пустяшное и причиной его является только постановление войска. (9) Но Клеандр, отчасти побуждаемый Дексиппом, отчасти и сам досадуя на себя за свой испуг, сказал, что он уедет и прикажет всем городам не принимать их, так как они являются врагами. Ведь в это время лакедемоняне властвовали над всеми эллинами. (10) Тогда эллины увидели, что дело принимает дурной оборот и попросили Клеандра не выполнять угрозы. Но он ответил, что так оно и будет, если только не выдадут ему зачинщика в бросании камней и того человека, который отнял вора. (11) Тот, выдачи которого он требовал, был Агасий, верный друг Ксенофонта; поэтому-то Дексипп и оклеветал его.

Тогда, ввиду создавшегося трудного положения, начальники собрали войско. Некоторые из них, правда, не придавали большого значения Клеандру, но Ксенофонт не считал этого случая маловажным. (12) Он выступил и сказал: "Воины, если Клеандр действительно уедет, составив себе такое мнение о нас, то это дело, как я думаю, не окажется пустяшным. Эллинские города, ведь, находятся близко, а в Элладе главенствуют лакедемоняне, и любой лакедемонянин может достигнуть в городах всего, чего он хочет. (13) Если Клеандр сперва не пустит нас в Византий, а затем прикажет и другим наместникам не принимать нас в города, как людей непослушных лакедемонянам и не признающих законов, и, если, наконец, эти речи дойдут до наварха Анаксибия, то нам трудно будет и остаться здесь и уехать. Ведь в настоящее время лакедемоняне властвуют на суше и на море. (14) Никоим образом нельзя допустить, чтобы из-за одного или двух человек мы, остальные, лишились Эллады; надо повиноваться любому приказу лакедемонян; ведь и те города, откуда мы родом повинуются им.

(15) "До меня дошли слухи, будто Дексипп сказал Клеандру, что Агасий не сделал бы этого без моего приказа, и я поэтому заявляю: в том случае, если сам Агасий подтвердит, что я в чем-либо виновен, то я сниму обвинение с вас и с него, и, если только я окажусь зачинщиком в бросании камней или в каком-либо ином насилии, я сам признаю себя достойным тягчайшего наказания и претерплю это наказание. (16) И я считаю, что любой человек, обвиняемый Клеандром, должен предать себя в его руки для суда. Таким только образом вы освободитесь от обвинения. При настоящих же условиях тяжело будет нам, считающим себя достойными получить в Элладе славу и почет, вместо этого оказаться даже в неравном с другими эллинами положении людей, не допускаемых в города".

(17) После этого выступил Агасий и сказал: "Солдаты, я клянусь всеми богами и богинями, что ни Ксенофонт, ни кто-либо другой из вас не внушал мне освободить этого человека из рук стражи. Когда я увидел доблестного воина из моего лоха во власти Дексиппа, которого вы считаете предателем, то мне это показалось возмутительным. И, признаюсь, я освободил его. (18) А вы не выдавайте меня Клеандру; я сам, как предлагает Ксенофонт, отцам себя ему на суд, как бы он ни намеревался со мной поступить. Не начинайте из-за этого дела войны с лакедемонянами, но спокойно поезжайте кто куда хочет. Пошлите вместе со мной к Клеандру нескольких человек из своей среды, чтобы они говорили и действовали за меня, если я о чем-нибудь позабуду".

(19) Тогда войско разрешило ему произвести выбор спутников по своему усмотрению. Он выбрал стратегов. После этого к Клеандру пошли: Агасий, стратеги и тот человек, которого отнял Агасий. (20) Стратеги сказали: "Войско послало нас, Клеандр, и оно просит тебя, если ты обвиняешь всех совокупно, быть единоличным судьей и поступить по своему усмотрению. Если же ты обвиняешь одного или двух, или нескольких человек, то, по мнению войска, они сами должны предать себя на твой суд. Если ты обвиняешь кого-нибудь из нас, то вот мы перед тобой, если кого-нибудь другого, то назови их, так как никто не решится ослушаться нас". (21) После этого Агасий выступил вперед и сказал: "Это я, Клеандр, отнял у Дексиппа того человека, которого он вел, и приказал бить Дексиппа. (22) Я знаю человека, схваченного из моего лоха как честного воина, а о Дексиппе мне известно, что после избрания его войском в качестве начальника пятидесятивесельного корабля, занятого у трапезунтпев для сбора судов, при помощи которых мы могли благополучно уехать, он тайно скрылся и тем самым предал тех самых солдат, вместе с которыми спасся. (23) Трапезунтцев мы таким образом лишили пятидесятивесельного кррабля и из-за этого оказались у них на дурном счету, но кроме того, мы и сами чуть было из-за этого не погибли. Также, как и все мы, он прекрасно знал, что нашему походу и благополучному возвращению в Элладу по сухому пути мешают непроходимые реки. Поскольку этот человек таков, я и отнял у него солдата. (24) Но если бы его вел ты или кто-нибудь из твоих людей, а не из лиц, тайно бежавших от нас, то, будь уверен, я не сделал бы ничего подобного. Итак, имей в ввиду: если ты теперь казнишь меня, то умертвишь честного человека из-за труса и негодяя".