Завтра. Дети завтра. Яркий флаг завтра - Артур Лео Загат

когда родился.

– Он отлично сложен, Нат, – сказала, подходя, Девочка. – И очень хорошо выглядит со своими золотыми волосами и бородой.

Она ненамного старше Мэрили, подумал Дикар. Под тряпками, которые на ней, тело ее кажется стройней, чем у Мэрили, но движется она тяжело, словно несет какой-то невидимый груз. Глаза у нее тусклые, рыжеватые волосы спутаны и в грязи, как и у Нэта.

– Я бы вышла за него.

– Да? – бесцветным голосом сказал Нэт. – Ты бы вышла за него?

Он почти небрежно махнул рукой. Обратной стороной ладони ударил Мардж по рту, и она упала на пол.

– Попробуй, каково это тебе, – сказал Нэт, и с минуту ничего не было слышно, только кто-то тихо скулил.

Мардж лежала там, куда упала, она терла рот, смотрела на Нэта, и в ее тусклых глазах не было гнева. Свет от костра плясал на земляном полу возле того места, на которое она упала, освещая груду маленьких почерневших костей. Низкая крыша этого логова терялась в тени.

Скулила бесформенная фигура в тени. У фигуры старое, старое лицо, серое лицо, морщинистое, как те бледные грибы, что вырастают за ночь в лесу. Глаза на этом лице маленькие, как у бурундука.

* * *

– Не нужно было это делать Мардж. – Дикар поднял голову, чтобы посмотреть, кто это сказал, и увидел что крыша логова земляная, и сквозь нее почти до земли свисают корни. – Это нехорошо…

– Не вмешивайся, Уолт, – закричала Мардж. – Я жена Нэта и…

– Заткнись, – проворчал Нэт. – Я сам разберусь.

Уолт меньше Нэта, он очень худой. Волосы у него светло-каштановые, и на груди и на лице их почти нет. Глаза у него не такие красные и полные ненависти, как у Нэта.

– Я только хочу сказать…

– Здесь говорю я, – прогремел Нэт. – Мне что, снова учить тебя этому?..

– Хорошо. – Плечи Уолта поникли. – Говоришь ты. – Голос его был плоским, мертвенным, как будто Уолту было безразлично, что он говорит. – Что скажешь о нашем госте?

Он рукой показал на Дикара.

– Хочу сначала узнать, что найдет Чак. Если кто-то еще бродит вокруг…

– Больше никого нет, – сказал Дикар. – Я один…

– О, ты говоришь по-английски. – Нэт посмотрел на него, и его желтые клыки показались между толстыми потрескавшимися губами. – И хорошо говоришь. Но не жди, что я проглочу хоть что-нибудь из твоих слов.

– Проглотишь! – Напрягая мышцы живота, Дикар сел. – Ты хочешь есть?

– Есть! – завизжала серолицая фигура в тени. – Есть! – Она встала на четвереньки и попыталась ползти. – Он принес нам что-то поесть…

– Назад, мама, – сказала Мардж. – Есть нечего.

– Нечего, – проскулила мама, остановившись. – Нечего есть.

Она схватила с пола одну из почерневших костей и стала жевать ее беззубыми деснами.

– Послушай, – сказал Уолт поворачиваясь к Дикару. – Нэт хочет сказать, что мы не поверим, будто ты один пошел в этот лес.

У Дикара распахнулись глаза.

– Но зачем мне лгать вам?

– Зачем? – Этот новый голос доносился с того места, откуда упал Дикар. – Забавно. – Девочка стояла у большой, растрепанной мягкой штуки, через которую упал Дикар. Она примерно ростом с Мардж, но волосы у нее светлей, а лицо круглое. – Давно не слышала ничего смешней, – сказала она и рассмеялась.

От ее смеха по коже Дикара поползли мурашки. Она смеялась только ротом, а в глазах ее был страх. Они все боялись, эти звери-люди. Они боялись Дикара, хоть он и связан, и боялись еще до того, как Дикар упал к ним.

Они жили в этой норе, и страх жил с ними.

Дикар боялся этих зверей-людей, потому что боялись они.

– Перестань, – сказал Уолт смеявшейся Девочке. – Перестань, Руфь. Это совсем не так смешно, как ты думаешь. Это совсем не смешно. – Она перестала смеяться, а он посмотрел на Дикара. Он казался удивленным. – Кто ты такой? – спросил он. – Откуда ты пришел?

– Меня зовут Дикар. Я пришел…

Дикар замолчал. Он едва не сказал, что пришел с Горы.

– Продолжай, – сказал Нэт. – Ты пришел…

– Из леса, – сказал Дикар. Это не ложь, только не вся правда. – Я живу в лесу, за рекой.

– Значит, ты один из нас, – сказал Уолт. – Ты…

– Он такой же из нас, как Хашамото, – проворчал Нэт. – Я знаю всех, кто живет в этом лесу. Знаю каждое дерево и каждый куст, я знал всех кроликов и белок до того, как их убили парни, которые прячутся в лесу. Я знаю, кто ты. – Он пнул Дикара в бок. – Ты пес азиафриканцев. Тебя послали выслеживать нас, и ты нас выследил, но это ничего не даст тем, кто тебя послал. Ты не вернешься в Вест Пойнт и не расскажешь, где мы. – Его нож выскользнул из-за пояса, и от него отразился огонь костра. Нож был длинный и очень острый. – Ты никому ничего не скажешь.

Нож в свете костра казался красным. Нэт наклонился и свободной рукой схватил Дикара за плечо.

– Нет, – сказал Уолт. – Ты не должен этого делать, Нэт. Это убийство.

* * *

– Убийство? – Толстые губы Нэта разошлись, обнажив желтые клыки, и краснота в его глазах превратилась в пламя. – Конечно. А что Они делают с нашими людьми по всей стране?

– Они не…

– Да, знаю. Они не расстреляли маленького Джорджи и не забили его хлыстами. Он просто умер от голода. Разве это не убийство?

– Да, – сказал Уолт. – Да. Но хладнокровно убить человека…

– Мы должны отпустить эту обезьяну? Позволить ему вернуться в Вест Пойнт и привести сюда Их, чтобы они нас захватили…

– Может, даже это.

– Да. Ты бы хотел умереть. Я тоже. Но я умру, сражаясь с их черными солдатами, и прихвачу парочку с собой. Ты и я, Уолт, мы сразимся с черными и умрем, но Руфь не умрет. Мардж не умрет. Они их убьют.

– Хорошо, – сказал кто-то в тени за мамой, и мимо нее прополз еще один волосатый зверь-человек. – Это я, Чак.

Он распрямился.

– Ну что? – спросил Нэт.

– Никого и ничего на мили отсюда, – сказал Чак, вычесывая грязь из бороды. – Можешь спокойно перерезать горло этому светловолосому ублюдку. Я слышал, что ты сказал, когда полз через туннель, и я согласен.

– Послушайте, – сказал Дикар. – Послушайте, Не нужно убивать меня. Я не азиафриканец и пришел не от них. Клянусь. Я белый и ненавижу их так же, как вы.

– Ты лжешь, – проворчал Нэт.

– Послушай, – в отчаянии сказал Дикар. – Ты сам говоришь, азиафриканец не придет в этот лес один. Я живу в этом лесу. Я живу в нем с тех пора, как азиафриканцы пришли в Америку. Я…

– Может, он не лжет. – Мардж снова