Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В темноте этот дом выглядел более-менее симпатичным, особенно в лунном свете, но вот ее проход через заросли к дому дался с трудом, даже по натоптанной тропинке, где трава была почти с ее рост. Пройдя два раза через эту тропу, она перенесла все свои вещи, и стала аккуратно стучать в дверь, так как была уже ночь, но никто не отвечал и не выходил. Пройдя мимо дома, она ничего не обнаружила, а в темных окнах ничего не смогла разглядеть. После, она просто потянула дверь, и она открылась. Включив свет в прихожей, она поняла, что дома давно никто не живет. Она прошла через терраску, где была открыта дверь и подошла к основной двери, которая была заперта на ключ навесного замка, но, не найдя ключ, ей ничего не оставалось делать, как лечь на старое кресло и укрыться курткой, которая висела на гвозде терраски, и попыталась уснуть.
Смотря в окно, она, не смотря на все трудности и тяготы, чувствовал себя свободной и в безопасности, даже не смотря на все имеющиеся изъяны внутреннего вида дома.
Уснув, через некоторое время она проснулась от шороха и подумала, что домой кто-то лезет, но это были соседские собаки, которых отпускали погулять ночью в деревне, как когда-то они свою собаку, которая была у них в старом доме, но, на всякий случай, она закрыла дверь на засов изнутри. Проспав до семи утра, она открыла глаза и смогла рассмотреть все, что окружало ее. На полу не хватало досок в углу комнаты, где стоял, видимо, обеденный стол, на котором была старая скатерть и столовые приборы, изрядно покрывшиеся слоем пыли, паутина украшала окна с обеих сторон, в которой были десятки пойманных мух, два стула. где на одном стояло ведро с водой, а рядом кипятильник, которым они грели воду в ведрах, чтобы могли помыться, так как не было своей бани или душа в доме.
Засов, которым она думала, что закрыла дверь, совсем не закрыл ее, так как входная дверь была наклонена сильно влево, а кресло, в котором она проспала ночь, как ни странно, было чистым, хотя скорее всего, она его своей одеждой обтерла, пока спала в нем, а посередине была дверь в основную комнату дома, где на веревке весел заветный ключ от него, который Виктория не смогла сразу найти.
Встав с кресла, она взяла этот ключ и начала открывать навесной замок двери, с третьей попытки получилось открыть, так как механизм замка, видимо, был изрядно испорчен и прокручивался. Открыв дверь, она сразу вспомнила, как они все здесь ютились и дружно спали, зная, что они в безопасности, несмотря на все тяготы жизни.
В правом углу комнаты была аккуратно застелена кровать, которая собрана из подручных средств, где ножками служили широкие кирпичные пеноблоки, на которые были положены широкие деревянные доски, поверх которых лежала еще одна широкая доска, напоминающая ДСП.
В правом углу стоял деревянный широкий шкаф, времен второй мировой войны, а рядом с ним, у окна, стоял журнальный столик, на котором лежал неразгаданный кроссворд, которые любил отгадывать ее одноклассник. Другой кровати, что была справа от двери, уже нет, да и зачем она место здесь будет занимать, когда Виктория уехала в столицу на работу. Порыскав на полках, она ничего не обнаружила, что могла бы покушать, хотела найти чай, занесла свои вещи в дом и закрыла на ключ, взяв с собой только подарки для своего сына и немного конфет, что она купила для его одноклассников. Выйдя из дома, она увидела соседа, которого знала, поздоровалась с ним и хотела спросить его, куда пропал ее одноклассник, но, не успев задать вопрос, она услышала вопрос в свою сторону: «Вик, ты что ли?». «Да, я. Не узнал?» – ответила она ему. «А я все думал, кто приехал в столь поздний час, думал, соседушка мой, а тут ты. Кстати, хорошо выглядишь, ты из столицы приехала?», – немного заигрывающим голосом проговорил он. «Спасибо. Да, я там сейчас работаю в гостинице, приехала к сыну на несколько дней, так как полгода не видела его, вот спешу к нему в школу», – проходя через заросшую тропинку от дома к дороге, отвечала она. «Ну и молодец. Эдик тоже уехал в город со своей супругой. И правильно сделали, нечего тут делать в деревне. Вся молодежь в город едет, туда, где есть работа и цивилизация, а тут только для них дыра, где нет ничего для растущей молодежи, долбанная урбанизация», – засмеявшись, сказал он новомодное слово в последней фразе, которое услышал где-то от столичных гостей, которые приезжают в деревню отдыхать. «Да, а он мне не говорил даже, но супруга его вроде обмолвилась как-то со мной в разговоре, что поедут, но не сказала, когда именно. Слушай, у тебя есть его номер телефона?», – спросила она, оборачиваясь, осматривая в дневном солнечном свете состояние дома, который слегла накренился от старости, облезлая краска и прогнивший угол крыши откуда росла трава, выделяли его на общем фоне, а вокруг дома росла высокая трава и бурьян. «Неа, нет, но могу спросить, если надо, ты же вернешься сегодня еще?». «Да, вернусь, но позже, я тогда к тебе зайду вечером за новостями по поводу номера телефона, хорошо?», – говорила она ему, отходя от дома все дальше и дальше, что приходилось почти кричать, чтобы он услышал ее слова. Ничего не услышав в свой адрес, она направилась в школу к своему ребенку, которому хотела сделать сюрприз своим приездом.
Подходя к школе, она старалась пройти мимо его окна незамеченной, чтобы он не видел ее и, уже через воспитательскую, где сидели воспитатели, она узнала, что он переехал в другую комнату, после чего направилась к нему с переполняющими чувствами любви. Открыв дверь светлой комнаты, она увидела, как ее сын спит крепким сном, медленно подошла и поцеловала его в щечку, наклонившись, после чего он открыл
- Гуру – конструкт из пустот - Гаянэ Павловна Абаджан - Контркультура / Русская классическая проза
- Бессонные ночи - Александр Назаров - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Три часа ночи - Джанрико Карофильо - Русская классическая проза
- Люди с платформы № 5 - Клэр Пули - Русская классическая проза
- Билет в первый вагон - Игорь Рыжков - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Последний вагон из центра - Катерина Ромм - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Не уходи - Сергей Николаевич Билдуев - Русская классическая проза
- История и поэзия Отечественной войны 1812 года - Федор Николаевич Глинка - Биографии и Мемуары / История / Прочее / Русская классическая проза
- Творческий отпуск. Рыцарский роман - Джон Симмонс Барт - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза
- Трезвенник, или Почему по ночам я занавешиваю окна - Андрей Мохов - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика