Беспамятство как исток (Читая Хармса) - Михаил Ямпольский

У Хармса "колы времени" отмечают условную длину неких пауз, периодов бездеятельности -- ожидания антрекота, лежания на земле. Это моменты, когда время замирает в некоем "теперь", замирает или движется как что-то совершенно автономное от события, то есть как нечто парадоксально обездвиженное, как нечто остановленное "колами".

Флоренский в своих этимологических штудиях приводит наблюдения Миклошича, который

...сравнивает слово "вре-мя", старо-слав. врЪ-МА с vert-men от врЪт-Ъ-ти, как коловорот, с чем можно было бы сблизить пре-врат-н-ый, о времени7.

То, что время, как некое вращение на месте, может описываться как "кол-оворот", хорошо выражает хармсовское понимание времени в истории с Сусаниным. Кол стоит на месте и вращается -- пятнадцать раз, тридцать раз и т. д. Кол оказывается своего рода осью исторических часов без стрелок.

Время приобретает автономный смысл именно тогда, когда событие как бы совершенно исчезает. В параллельных сериях времени и

___________________

6 Хлебников Велимир. Творения. М.: Сов. писатель, 1987. С. 177. Несколько раньше, в 1921 году, Хлебников озаглавил цикл своих утопических текстов "Кол из будущего". При этом в тексте "О простых именах языка" он отнес слово "кол" к группе слов на К, обозначающих смерть, покой, исчезновение движения (Собрание произведений Велимира Хлебникова. Т. 5. Л.: Изд-во писателей, 1933. С. 205).

7 Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. М.: Правда, 1990. С. 795.

138 Глава 5

событий темпоральный ряд имеет смысл именно тогда, когда события нет. Хармсовская логика примерно такая -- когда ничего не происходит, изменения не могут измеряться событиями и, соответственно, отношениями "до" и "после". Именно бессобытийные куски вынуждают наблюдателя прибегать к абстрактной временной шкале. Еще Льюис Кэрролл описывал в "Сильвии и Бруно" людей, которые "накапливали ненужные часы", с тем чтобы использовать их после, когда возникнет нужда во времени8. Часы становятся почти материальными объектами именно тогда, когда они ничем не отмечены.

Любопытно это обозначение временной шкалы у Хармса не через "колы", как у Хлебникова, а именно через "колы времени". Хармс берет школьное обозначение единицы -- кол -- для обозначения единицы времени. Таким образом, кол оказывается не обозначением единицы определенной длины (как, например, час или минута), а именно эквивалентом самого понятия "единица времени" -- потому слово "время" всегда присутствует в тексте.

Иными словами, Сусанин бездействует сначала тридцать абстрактных единиц времени, потом пятнадцать единиц времени и, наконец, "несколько" единиц времени. Поскольку мы не знаем размера единицы, то это указание мало что сообщает, если, конечно, не считать информацией то, что Сусанин ждет антрекота вдвое дольше, чем резей в животе.

Мы имеем отрезки времени неопределенной длины, поделенные на неопределенные единицы. Единицы эти, однако, не чистая абстракция. Слово "кол" отличается от слова "единица" гораздо большей семантической конкретностью. Кол -- это, конечно, оценка по пятибальной шкале, но это и заостренная палка (смутно отсылающая к сусанинской "дубине" народной войны). В рамках же архаизирующего стиля текста "кол" выступает и как некая пародийная старая реалия. Это как бы единица, но обладающая образной конкретностью деревянного кола. Но это еще и знак некой неподвижности, остановки. Когда что-либо стоит колом, предмет теряет пластичность, текучесть. Кол -- это и полная абстракция в плане обозначения отрезка времени, и некая невнятная конкретность.

Хармсу принадлежит стихотворение, в котором он описывает, каким образом "колы" соотнесены с регулярным, абстрактным временем:

Вечер тихий наступает.

Лампа круглая горит.

За стеной никто не лает

И никто не говорит.

Звонкий маятник, качаясь,

Делит время на куски,

Я лежу задравши ноги,

Ощущая в мыслях кол!

______________

8 The Works of Lewis Carroll. Feltham: Spring Books, 1965. P. 584.

История 139

Помогите мне, о Боги!

Быстро встать и сесть за стол.

(XI, 239)

Маятник членит время на куски, и эти куски, эта дробленая текучесть превращается в сознании в колы. Кол -- это обломок времени, усвоенный сознанием, парализованным членением временного потока. Каждый удар часов -это кол, не позволяющий сдвинуться с места, встать.

Поскольку кол --- это пародийная реалия прошлого, он как бы обозначает историческое время как совершенно особое, специфическое, присущее только определенному историческому периоду. Речь идет об иллюзии историзма, спроецированной на само время истории. Сформулирую иначе: в контексте истории, когда все: речь, нравы, политика и т. д. -- должно быть "историзировано", само время также должно подвергнуться историзации. Время, сохраняя регулярность, теряет свою универсальность. В XVII веке оно движется как-то иначе, колами, а не минутами. Мы, однако, не знаем значения "кола", а потому, историзируясь, время становится еще более абстрактным.

4

Идея, что историческое время, принадлежа минувшему, отличается некими специфическими чертами, обсуждается Хармсом в тексте, условно названном "Я решил растрепать одну компанию". Речь здесь идет о "ловле момента", как если бы момент сам по себе был отмечен некой спецификой:

Я слышал такое выражение: "Лови момент!"

Легко сказать, но трудно сделать. Я ловил момент, но не поймал и только сломал часы. Теперь я знаю, что это невозможно.

Так же невозможно "ловить эпоху", потому что это такой же момент, только побольше.

Другое дело, если сказать: "Запечатлевайте то, что происходит в этот момент". Это совсем другое дело.

Вот например: раз, два, три! Ничего не произошло! Вот я запечатлел момент, в который ничего не произошло.

Я сказал об этом Заболоцкому. Тому это очень понравилось, и он целый день сидел и считал: раз, два, три! И отмечал, что ничего не произошло

(ПВН, 448-449).

В том же тексте Хармс замечает, что он изобрел оригинальный способ "запечатлевать то, что происходит в нашу эпоху, потому что ведь из моментов складывается эпоха" (ПВН, 449).

Этот фрагмент -- хороший комментарий к "Историческому эпизоду". Эпоха, то есть исторически окрашенный отрезок времени, здесь описывается как совокупность моментов, или некий большой момент. Поймать момент означает остановить его, сделать время окаменевшим обломком некоего остановленного становления. Поэтому

140 Глава 5

остановка момента, его фиксация равноценна поломке часов. Это, по существу, "стоп машина" из пушкинского анекдота.

Само понятие эпохи формируется в конце XVIII века и отражает складывающееся ощущение, что история не является безразличным континуумом, но членится на куски, каждый из которых имеет начало и конец. Когда Хармс считает "раз, два, три", он не просто фиксирует что-то, он начинает что-то, он как бы предполагает, что его "раз" -- это начало. Действительно, понятие эпохи тесно связано с ролью наблюдателя, который осознает момент начала и конца, а в некоторых случаях проецирует начало и конец на временной поток.

Кант, например, различал два типа людей в их отношении к течению времени -- "механические умы", которые встроены, как часы, в регулярность временного потока, и гении, прерывающие эту регулярность:

...больше всего способствуют росту искусств и наук механические умы (хотя они и не составляют эпохи) с их будничным рассудком, который медленно продвигается, следуя опыту...9

Механический ум не разрывает временного потока, его деятельность соприродна ему, как деятельность постепенного накопления. Гений составляет эпоху, потому что нарушает ход времени. Иначе говоря, для Канта эпоха -- это разрыв в непрерывности. Джанни Ваттимо в своем комментарии к этому рассуждению Канта указывает, что "историчность, создаваемая механическими умами противостоит видимой антиисторичности гения"10.

В греческом языке epoche означает паузу в движении, а также место, где совершилась остановка. В астрономическом жаргоне epoche-- это специальная точка, в которой следует наблюдать небесное тело, либо когда оно находится в зените, либо когда оно находится на ближайшем расстоянии от другого тела (то есть включено с ним в отношения констелляции)11. Эпоха задается неким совпадением исторического объекта с наблюдателем в некой привилегированной точке остановки истории. Гете, страстно желавший увидеть начало "эпохи", мог заметить в письме Шиллеру (13.7.1796):

Сегодня у меня особый юбилей: со времени моей женитьбы прошло восемь лет, со времени Французской революции -- семь12.

Ганс Блуменберг считает, что сближение исторической эпохи с личной судьбой у Гете -- признак индивидуализации исторического периода13 . Наблюдатель членит эпохи, вписывая в них себя.

Вычленить эпоху означает начать новый счет времени с внеисторической позиции наблюдателя. По отношению к внесобытийному вре

________________________

9 Кант Иммануил. Антропология с прагматической точки зрения // Кант И. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. М.: Мысль, 1966. С. 468.