Песнь личной служанки Повелителя (СИ) - Найт Алекс

— Знаешь, — кончики твердых губ приподнялись в горькой усмешке, — когда тот лучник приставил нож к твоему горлу, я впервые почувствовал страх. И он никуда не делся. Я по-прежнему до дрожи боюсь тебя потерять.

Признание далось ему нелегко. Я видела муку в глубине чёрных глаз, видела этот въевшийся в душу страх. Наверное, мужчинам вообще сложно признаваться в своих слабостях. Но и я боялась потерять своё только обретённое счастье.

— Ты меня не потеряешь, — я обвила руками его талию, прижалась щекой к мускулистой груди, прислушиваясь к громким ударам сердца.

Руки Деймоса обхватили мои плечи, заключая в стальные и такие надёжные объятия. Мы долго так стояли, обнявшись, впитывая моменты единения. Я зажмурилась, слушая родное и такое любимое сердце. Но вспомнилась и ещё одна важная тема для разговора.

— Но это не все, что я хотела обсудить.

— Что ещё?

— Я могу забеременеть.

Руки на моих плечах окаменели, но вопрос прозвучал ровно:

— Ты не хочешь ребенка?

— Хочу. Но… мы не уверены в будущем. Я… — замолкла, не зная, какие подобрать слова.

Глаза защипало. Как же легко потерять своё счастье и лишиться всего.

— Я понимаю тебя, — глухо отозвался Деймос. — Больше всего на свете я бы хотел от тебя ребёнка. Но ты права. Стоит повременить. Проверишься у лекаря. Если ты уже беременна, он сообщит. Если нет… начнёшь принимать настой.

— Да, проверюсь у лекаря. — И ещё немного подумаю. — Спасибо.

Он улыбнулся тепло и грустно одновременно. А потом поцеловал. Нежный поцелуй быстро становился жадным и глубоким. Вот об этом я и говорила. Медовый месяц потому и длится столько, чтобы супруги могли насытить свою страсть. А мы были этого лишены.

Деймос сильнее обнял меня, рука начала недвусмысленно приподнимать подол платья на моем бедре.

— Мы же только говорили о том, чтобы повременить, — прошептала я, когда губы Деймоса спустились к шее.

— Какая ты ещё неопытная, Лира, — усмехнулся он, слегка прикусив кожу у изгиба моей шеи.

Щеки вспыхнули румянцем. Я ещё до конца не понимала, что он имеет в виду, но не сомневалась, Деймос быстро объяснит… или покажет.

Глава 31

/Деймос/

Айлирана видела сон. Кажется, приятный. Кончики нежных губ приподнимались в улыбке. Она смешно морщила нос, иногда сильно жмурясь. А руки сжимали моё запястье. Такие хрупкие и тонкие, что кажется, я мог спрятать их в одной своей ладони. Она вся такая, сотканная из невесомых линий: кажется, стоит надавить и сломается. Но мне повезло познать характер Лиры, она не из тех, кто ломается. И ещё больше мне повезло завоевать её любовь и доверие.

Не выдержав, я все же коснулся щеки Лиры, отводя золотые пряди. Её веки затрепетали, и глаза распахнулись.

— Доброе утро, — улыбнулась она, потянувшись после сна, отчего одеяло сползло, обнажая высокие груди.

Такая красивая и соблазнительная, что во рту мгновенно пересохло и почти все мысли вылетели из головы. Их заменило желание. Смогу ли я когда-нибудь насытиться ею? Сомневаюсь…

— Деймос, — взвизгнула Лира, когда я притянул её ближе, впиваясь в губы поцелуем и накрывая упругую грудь ладонью. Она рассмеялась, завозившись подо мной. — Деймос, мы же заснули… сколько? Час назад?

— Два.

И это она заснула. А я не спал, все лежал, рассматривал ее и думал. Много думал о прошлом, настоящем и будущем. Нашем зыбком будущем. Вчера Лира подняла сложную тему, о которой я сам не задумывался. Дети. Как бы я хотел увидеть Лиру беременной моим ребёнком, подержать в руках наследников, вырастить их. Я мечтал о настоящей семье. И все равно предложил ей пить противозачаточную настойку. Потому что может сложиться так, что у нас нет будущего. Есть только настоящее. Наверное, потому оно воспринимается острее и ярче.

— Два, — со смехом повторила Лира, проводя пальчиками по моей груди. — И тебе недостаточно всей ночи?

— Мне всегда будет мало.

— Какой ты… — она прикусила губы, подбирая более удачное слово.

— Влюбленный? — предложил я свой вариант.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я тоже влюбленная, — задумчиво протянула она. Золотые глаза вспыхнули эмоциями. Щеки порозовели. — Но почему-то я устаю, а ты нет.

— Ты так долго отказывала мне. Может, я пытаюсь восполнить те ночи, что мы провели порознь. Нет, все ночи, проведённые без тебя, — заявил я и поцеловал улыбающиеся губы.

— Кажется, я не скоро высплюсь, — пробормотала она, обвивая мою шею руками.

Позже мы все же поднялись с кровати, переоделись и вместе позавтракали. Лира все ещё ела очень мало и смеялась над моими попытками накормить её. Она вообще много смеялась последние дни. И это радовало. Знание о том, что она счастлива со мной, делало счастливым и меня.

— Я подумала насчет личной прислуги. Ниннет была очень добра ко мне. И она давно работает во дворце.

— Я не против. Нужно только проверить её личное дело.

— Ты и меня проверял? — она взглянула на меня с прищуром.

— Конечно. Берт убеждал меня выбрать менее спорную служанку.

— Но ты не отказался от меня.

— Я уже тогда хотел тебя.

Она помотала головой, а улыбка чуть померкла. Кажется, Лира вспоминала прошлое. Какие мысли двигали ею тогда? Хотя я не хочу этого знать, главное то, что происходит сейчас.

— Деймос, смотри. Это не Берт? — Лира поднялась из-за стола, глядя в окно за моей спиной.

Я тоже обернулся. Группа гармонтов приближалась ко дворцу по воздуху. Двое из них были с переносками, в которых, кажется, находились дети.

— Лили и Кай! — взволнованно воскликнула Лира.

— Пойдём их встретим, — я поднялся из-за стола, протягивая жене руку.

Она схватилась за нее и буквально потащила меня на выход. По коридорам мы чуть ли не бежали. Лира пребывала в нервном нетерпении, волновалась. Кажется, без меня она бы уже неслась на выход, теряя туфли.

Мы вышли к дворцовому саду как раз, когда отряд Берта приземлился. Детей уже отстегнули. Юная девушка лет шестнадцати и мальчик лет десяти на вид. Черноволосые и такие же худые как моя супруга.

— Лира!

Мальчик первым бросился к Айлиране и с прыжка влетел в её распахнутые объятия. Следом и девушка обняла обоих. Прижимаясь друг к другу, они осели на траву. Шептали что-то неразборчивое друг другу, смеялись и плакали, не скрывая своего счастья.

Мы не смели прерывать эти мгновения даже словом, замерли и наблюдали за семейным воссоединением. Я знал, они не родные, но глядя на них, понимал, что они семья. Сердце сжимало стальным обручем. Я бы хотел увидеть уже наших детей в объятиях Лиры. И на этот раз быть там, рядом с ними. Но наше будущее неопределенно. Может сложиться так, что завтра или через год наступит наш последний день. Невыносима лишь мысль о том, что я могу потерять Лиру. И даже боюсь представить, как больно терять собственное дитя.

И все равно скребется это неоднозначное «если». Создать настоящую семью, надеяться на лучшее и делать все, что в наших силах, чтобы избежать катастрофы. Мироздание словно услышало мои мысли, решив напомнить, насколько мы жалки по сравнению с гневом стихий.

Земля затряслась под ногами. Толчки были так сильны, что я покачнулся. Земля разверзлась, уходя уродливой трещиной под фундамент дворца. И теперь разломы разошлись по белоснежной стене, кроша и разрушая камень. Балюстрада балкона над нашими головами надломилась у основания. Обломки сорвались вниз, угрожая убить в один удар.

— Лира! — я бросился к жене и детям, которые так и сидели на траве, прижавшись друг к другу.

Обнял их, подминая под себя и покрывая распахнутые за спиной крылья каменной броней. Удар отдался глухой болью в спине.

— Деймос! — Лира подняла ко мне взгляд, вцепившись руками в мой локоть.

И только золотые глаза, наполненные сейчас тревогой и страхом, позволили мне не пошатнуться и стойко выдержать каждый удар, крошащий камень брони.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Толчки прекратились. А с ними и стена перестала разрушаться. Раздавались испуганные и встревоженные крики людей, голоса и грохот единичных камней, падающих с высоты.