Прутский поход - Герман Иванович Романов

завсегда иная сила найтись может!

Стефан посмотрел на ошарашенное лицо Петра, не ожидавшего таких перспектив. И продолжил соблазнять дальше, чувствуя себя незабвенным героем книги, что предложил незадачливым провинциалам провести международный шахматный турнир. Только в отличие от «великого комбинатора», он предлагал намного раньше сделать то, к чему будут стремиться все российские императоры, которые могли разметать османов, если бы не одно «но». За Блистательной Портой стеной встали англичане и французы — именно они окончательному решению «восточного вопроса» препятствовали, как могли, в конечном итоге сами начали злосчастную для России войну, ту самую, которую назовут Крымской.

— Для долгой войны нужны деньги, много денег, а их у меня нет, казна пуста постоянно. Демидов мне отписал, что в сентябре золотишко рудознатцы нашли, и платину твою самородную. Но когда добывать начнут неясно. А посланные в Сибирь гонцы только добрались до иркутского воеводы — на Витим-реку тот людишек этим летом направит. А князь Гагарин, наместник мой уже отписал, что отряд набирает, и по реке Иртыш к верховьям направит летом, крепости на всем пути ставить будут. А там джунгары воинственные живут, так что воевать с ними придется, если те земли не отдадут. Шведов повелел в отряд набирать, войско немалое будет — до пяти тысяч.

Стефан моментально понял, о чем еще шла речь между королем и царем, но чтобы проверить свои домыслы, бросил «пробный шар»:

— Мир со шведами заключать надобно, продолжать войну за интересы датские не стоит…

— Много ты понимаешь, — нахмурился царь. — Предлагал я мир Карлу, согласен был выплатить за Ливонию отступного в четыре миллиона ефимков, не согласился на мое предложение. Перемирие тайное на год учинили, а там и более, если сговоримся. Но османам он помогать не будет, а я явную помощь датскому королю не учиню, если шведы норвежские земли себе приберут. А ежели прусский король, курфюрст Бранденбургский, войну с Карлом почнет, то ему помогать не буду — но токмо, если Ливонию Каролус за мной оставит на вечные времена, а я ему выплачу отступное. Карл мне в том на шпаге поклялся, что слово свое сдержит, и воевать со мной этот год не будет, и вредить торговле не станет.

Вот теперь все встало на свои места, гадать не придется — монархи при личной встрече смогли договориться между собой. Что же — перемирие не полноценный мирный договор, но первый шаг сделан к нему, причем на личной встрече, что немаловажно.

— Карл и твою власть признал, братом своим назвал, — усмехнулся Петр, и неожиданно произнес:

— Негоже тебе простым господарем быть, и под братом ходить. У него подданные влахи, у тебя пусть русины будут, нашего народа корня. Потому Буковину тебе отдам, всю — там влахов немного живет. Антиох же пусть под братом своим будет, но уже валашским господарем — Брынковяну с чадами и домочадцами я в Сибирь отправлю — земли там получит, фанариот лживый. А тебя мы с Карлом царским титлом наделим, а равным себе уже оба признали. Вот так-то Стефан, а теперь честно сказывай, как на духу — что ты с Подолией удумал, и где деньги для казны взять можно. А то знаю тебя, ты бы не стал просто так ходить вокруг и около…

* * *

Военные действия велись в 1711 году не только в Молдавии — для царских войск они куда успешнее проходили на кубанских землях, населенных ногайцами, «подручниками» крымских ханов, которым помогали черкесы. Зато властители Кабарды, еще со времен царя Ивана Грозного, чьей второй женой была кабардинка, помогали русским, как и калмыки, которые двинули в поход лишь небольшую часть своей знаменитой конницы. Вот только в этой реальности все может пойти по-иному, ведь Прутский поход оказался успешным…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

«ВЕСЕЛИСЯ ХРАБРЫЙ РОСС»

Глава 31

— В этом году все решится, Дмитрий. Оттоманская Порта слишком могущественна, чтобы спокойно пережить те поражения, что мы нанесли ей в прошлый август и осень. За прошедшую зиму османы набрали новую стотысячную армию, с Балкан пришло еще пятидесятитысячное войско — и это по минимальным подсчетам, — Стефан пыхнул сигарой, и подвел итог. — Это немногим меньше, чем в моей Бессарабии поживает всего населения, включая всех детей, женщин и стариков. Хотя если с гагаузами Добруджи посчитать, что на мои земли решили переселиться, то ситуация лучше выглядеть будет — их с половину турецкого воинства насчитывается.

Шутка прозвучала вымученно, невесело — народа на землях Молдавии, Валахии, Буковины и Бессарабии проживало мало, едва на два миллиона. А ведь именно жители являются главным богатством любого государства — они пашут земли, плавят железо, строят дома. А мужчины берут в руки оружие, чтобы сражаться с врагом, которых всегда много, если живешь в достатке, и земли твои богаты.

— Мы втроем собрали только восемьдесят тысяч, но настоящего «регулярства» едва половина, все остальные ополченцы. Царь оставил с Меншиковым тридцать тысяч войска — выстоим ли мы?!

Правитель Молдавии Дмитрий Кантемир за прошедший год своего царствования сильно изменился внешне — ведь нет ему еще сорока лет, а постарел, осунулся, глаза вечно красные от постоянного недосыпания, под глазами «мешки» от забот и тревог. Действительно, власть сильно старит человека, если он к ней ответственно относится, воспринимая ее как обязанность и тяжкую ношу ответственности. И можно только посочувствовать бывшему господарю, что семнадцать лет просидел взаперти у турок как заложник, и свободу обрел лишь полтора года тому назад.

— Должны, брат — оружия хватает, пороха в достатке, как и свинца. Впервые люди едят досыта — мы этой осенью впервые не отдали половину взращенного урожая туркам. К тому же я не учитываю силы союзников — черногорцы продолжают воевать, пусть их мало. В любой момент могут восстать сербы и болгары, а это тоже следует учитывать. К тому же Ференц Ракоци набрал восемь тысяч секеев и куруцев — не всем понравилось занятие Трансильвании австрийцами. Ты учти — они будут драться за нас только потому, что надеются, что мы поможем им. Кроме того, турки их вековые враги, к которым старые счеты, несмотря на то, что те также воевали против цезарцев, как союзники. Текели ведь от султана получил титул графа Видинского, теперь Ракоци пошел по стопам отчима — однако надеется исключительно на нас, следовательно, и на царя Петра.

— Вот это меня и беспокоит, Стефан — в Вене сильно недовольны появлением русских войск на Дунае, как бы нам в спину не ударили, пока мы с турками сражаться будем.

— Не думаю, австрийцам сейчас не до нас будет — они семь лет с венграми воевали, и только в пошлом году