Две невесты на одно место - Дарья Донцова

– Где?

Присутствующие вперились взглядом в костлявые ножищи.

– Ну и где варикоз? – торжествующе вопрошала Люка.

Честно говоря, я был немало удивлен открывшейся картиной, хотя очень хорошо знал, что милые дамы научились маскировать некие возрастные явления под косметическими средствами. Николетта, например, начинает день с нанесения тонального крема, потом на жирный слой «замазки» кладется еще одна «штукатурка», на этот раз призванная спрятать от чужих глаз пигментные пятна, потом румяна, рассыпчатая пудра, снова корректор, опять облако дисперсной пыли, тушь на ресницы, губная помада, тени для век… В общем, бедным мужчинам не стоит быть в курсе всех подробностей, типа отшелушивающих полосок и лифчиков с силиконовыми прокладками. Проведя два часа у зеркала, маменька выпархивает из спальни юной девушкой. Но есть у дам в возрасте некие проблемные места, которые практически невозможно замаскировать: локти, колени и голени. В принципе, кожу можно подтянуть и получить замечательную шею, бюст вернет девичьи формы после приобретения силиконового протеза, но локти и колени – это беда. А на ногах весь вид портят узлы. Уж не знаю, каким образом справлялись с проблемой женщины в тридцатых годах прошлого века. Им не повезло более всего, длинные платья канули в Лету. Но потом великая Шанель додумалась одеть соплеменниц в брюки, и с тех пор милые дамы после энного возраста предпочитают щеголять в джинсах, слаксах, капри, бриджах, дудочках – в чем угодно, лишь бы прикрыть выдающие возраст вены. Но у Люки оказались почти идеальные ноги. Неужели она и их покрывает толстым слоем тонального крема?

– Подумаешь, удивила, – прошипела Мисюсь, – нашла чем хвастаться. Я тоже асклезан употребляю, мажу им ноги сто лет! Вот, глядите, кожа как у младенца!

– Чем она их мажет? – в один голос воскликнули Пусик и Мака, а Люка быстро ответила:

– Скипидаром, слышала такой рецепт? Моя мамочка, царствие ей небесное, скипидаром пользовалась.

Мисюсь засмеялась:

– Твоя матушка скончалась еще до Первой мировой войны, ну той, что в тысяча девятьсот четырнадцатом году началась, может, тогда скипидаром и пользовались, но потом получше средства придумали. Неужели вы никогда про асклезан не слышали? Верится с трудом! Чем вы ноги-то мажете?

– Я их ничем не мажу, – живо отозвалась Люка, – они у меня от природы такие!

Мисюсь махнула рукой:

– Значит, таблетки пьешь. Все тот же асклезан. Вы, девушки, имейте в виду, от него ножки как новые делаются.

Николетта схватилась за блокнот.

– А мужчинам помогает? – озадаченно поинтересовался Пусик.

Мисюсь ухмыльнулась:

– Всем хорошо, я, между прочим, не понимаю людей, которые в сто лет врут, что сохранились сами по себе. Я честно признаюсь: ноги мажу, принимаю витамины, а лицо ботоксом обколола. По-моему, надо не стыдиться, а гордиться тем, что за собой следишь!

– Я сохранилась естественным образом! – упорствовала Люка. – Всем известно, что ты, Мака, старше меня на девять месяцев!

Мака засопела, потом зарыдала, Пусик забегал по гостиной, Люка со стоном упала в кресло, маменька сделала вид, что лишается сознания.

– Воды! – истерично кричала Кока. – Немедленно, скорей, Вава, принеси нам коньяк!

Неожиданно я почувствовал легкость во всем теле, неведомая сила подхватила меня и понесла к двери.

– И конфет на закуску! – крикнула с дивана Мака, решившая на пару мгновений прекратить плач. – Шоколадных, без орехов.

Я спокойно дошел до прихожей, надел куртку и побежал по лестнице вниз. В конце концов все не так и плохо, Николетта не беременна от Пусика, никакого младенца она усыновлять не станет, маменька не испытывает ни малейшей любви к детям, и никто не отдаст ребенка одинокой, очень пожилой особе.

Сейчас милые дамы порыдают, обнаружат, что Иван Павлович убежал, придут в полнейшее негодование и начнут мне названивать. Мобильный примутся атаковать и Вера с Лизой, странно, что телефон до сих пор не раскалился от гнева, хотя я же его выключил!

И как мне сейчас поступить? Возвращаться к Николетте нет ни малейшего желания, и совсем неохота связывать свою судьбу с Верой или Лизой. Так что делать?

Не успел в голову прийти этот извечный русский вопрос, как руки схватили сотовый и уставились на экран. Точно, отключено от сети!

Ощущая себя собакой, отпущенной на свободу, я сел в «Жигули» и поехал домой. Позиция страуса, скажете вы? Может, и так, только точное знание того, что ни Николетта, ни Вера, ни Лиза не сумеют добраться до господина Подушкина, наполнило мою душу самым искренним восторгом.

– Что случилось у Николетты? – спросила Нора, когда я вошел в кабинет. – Трезвонит мне, рыдает, несет чушь о какой-то беременности!

– Матушка с подружками вновь решили женить меня, – лихо соврал я, – пришлось бежать прочь, я совершенно не готов стать главой семейства!

Элеонора тарабанила пальцами по столу.

– Не хочу походить на рабовладелицу, но нам в случае рождения у тебя ребенка придется расстаться. Мне надо, чтобы секретарь постоянно находился под рукой, а супруга, естественно, захочет иметь муженька под боком, заведет разговоры о выходных и вечерах у телевизора.

– Мне и в голову не придет обзаводиться потомством, – слишком горячо воскликнул я.

– Ну и хорошо, – кивнула Нора, – кстати, что у тебя с телефоном?

Одна сказанная ложь, как правило, тянет за собой другую.

– Батарейка села, – ответил я.

– Так заряди быстрее.

– Есть! – гаркнул я.

Неожиданно Нора засмеялась.

– Ох, Ваня, беда с тобой! Ладно, вернемся к делам. Пока ты продавал себя на ярмарке женихов, я узнала очень много интересного. Видишь ожерелье?

Палец Норы ткнул в фотографию Арины Гофмайстер.

– Да, – кивнул я.

– Я перелопатила кучу книг, – стала неторопливо рассказывать Нора, – всю ночь глаз не сомкнула, избегала весь Интернет и обнаружила сногсшибательную вещь. Информация похожа на сюжет обожаемых тобой псевдоисторических романов.

– Почему «псевдо»? – слегка обиделся я. – Я читаю только хороших авторов.

Нора махнула рукой.

– Историческую правду нам никогда не узнать, люди плохо помнят, что было десять лет назад, хоть сами непосредственно участвовали в событиях, чего уж тут говорить, допустим, о пятнадцатом веке? Что тогда носили, из какой посуды ели, известно лишь очень узкому кругу специалистов, да и они могут ошибаться. А уж писатели, ваяющие исторические романы, и вовсе не в материале. Вот, допустим, бестселлеры Дюма. Лувр, балы, благородные дворяне, красота, лошади, дуэли! Только прозаик забыл упомянуть, что во времена мушкетеров не имелось канализации, придворные бегали ко рву, отрытому вблизи резиденции короля, и мылись прелестные дамы редко. Электричества, сам понимаешь, никто не знал, в залах чадили свечи, коптили камины, обитатели замков постоянно простужались, спали в теплой одежде и колпаках, умирали в те годы рано, от любой заразы, антибиотиков ученые не открыли, об анестезии и не слыхивали. Аппендицит был смертельным делом, я уже не вспоминаю тут о больных зубах и о том, что милы и галантны дворяне были лишь с ровней, изнасилованную крестьянскую девушку, как правило, приказывали убить, дабы она не забеременела и не произвела на свет незаконнорожденного младенца, который потом станет претендовать на титул и имущество.

Когда я слышу возгласы восторженных девочек, насмотревшихся костюмированных лент, ну, вроде: «Ох, как жаль, что я не живу во времена мушкетеров», то всегда спрашиваю:

– С какой стати ты, киса, решила, что блистала бы на балах? Может, твоя судьба была бы родиться бедной селянкой, в нищей лачуге!

Ладно, это так, к слову, к тому, что следует изучать хроники, а не черпать сведения из художественных произведений. Вот и в нашем с тобой, Ваня, случае мне помог труд историка. Значит, слушай.

Несколько веков назад жил в Англии достаточно родовитый и богатый лорд Маунти. Он служил во флоте ее королевского величества, что по тем временам было крайне престижно и денежно. Лорд Маунти бороздил моря и океаны, но потом надумал жениться. Королева, любившая Маунти за честность и преданность, сосватала тому свою дальнюю родственницу, красавицу по имени Эни. Эни и лорд Маунти благополучно сочетались браком, а добрая королева решила оказать новобрачным еще большую милость и отправила молодого мужа наместником в одну из своих многочисленных колоний.

Самолетов тогда и в помине не было, путь до нового места службы Маунти и Эни следовало проделать на корабле. Плыть предстояло не одну неделю, у новобрачных имелся огромный багаж, в те времена все необходимое приходилось таскать с собой, вот Эни и прихватила постельное белье, посуду, кое-какую мебель, кухонную утварь, одежду и, конечно, драгоценности. Здесь следует отметить, что изделий из золота с камнями у Эни имелось предостаточно. Во-первых, она происходила из богатой семьи и обладала хорошим приданым, а во-вторых, лорд Маунти подарил жене побрякушки своей покойной матери. Но самый дорогой презент Эни получила от королевы, та преподнесла ей великолепное ожерелье со словами: