Не открывай эту дверь (СИ) - Светлана Ворон

выворачивая запястье таким образом, чтобы увидеть порез.

В это мгновение произошло несколько вещей одновременно. Я взвизгнула от острой боли. Шед резко, оглушительно ударил кулаком по столу, отчего тот подпрыгнул, и все бокалы, стоявшие на нем, разбились с громким стройным звоном. Филипп отпустил меня, что позволило мне отшатнуться как можно дальше и избежать острых осколков, остатков упавшей на пол еды и пролитого на скатерть дорогого напитка.

Задыхаясь от ужаса, я смотрела на двух готовых сцепиться вампиров. Нагло улыбающийся Филипп с поднятыми вверх руками сознательно заставил противника выйти из себя и понимал это, наслаждаясь зрелищем; обнаживший зубы Шед, не сводящий глаз с наглеца, едва сдерживался. Глухое звериное рычание вырывалось из горла Шеридана, и я потрясенно распахнула рот, впервые увидев его истинную сущность так близко. Должно быть, я сейчас наблюдала тот самый непримиримый инстинкт защиты территории, про который Шед мне рассказывал. Если сталкиваются два человека, они обычно улыбаются друг другу и пожимают руки. Два случайно встретившихся хищника вступают в схватку.

— Я не претендую на твою еду, — в притворной уступке рассмеялся Филипп, глаза которого восторженно блестели в ожидании нападения. Он хотел драться, его забавляла реакция Шеридана, и он точно чувствовал свое над ним превосходство, был абсолютно уверен в своей победе. Это была игра, только очень жестокая. — Просто пошутил.

— Чего надо! — у меня отвисла челюсть от грубости, прозвучавшей в ледяном тоне Шеда. Казалось, если бы он не был так враждебно настроен с первой секунды, конфликта можно было бы избежать? Или нет?

— Да просто интересно, — пожал плечами Филипп, вытягивая ноги под столом и откровенно издеваясь над Шериданом. — Удивили настолько близкие отношения с человеком. Я такого еще не встречал. Твой запах привел меня сюда: я нечасто вижу других вампиров. Думал, ты зашел пообедать местными жителями, но увидел сквозь стекло, как вы милуетесь, и не смог пройти мимо. Прости мое любопытство, брат, — развел француз руками с полным непониманием, — но… ты же знаешь правила, да?

В этот момент где-то вдалеке завыла полицейская сирена и к нам, наконец-то, ворвались обеспокоенные официанты. «Все ли в порядке? — суетливо спрашивали они, но так и не рискнули притронуться к неприятно пахнувшему посетителю, который даже спиной источал самоуверенность и смертельную угрозу, — чем мы можем помочь?».

С кривой ухмылкой Филипп легким движением опустил очки на нос и поднялся. Кивком указал в сторону двери, недвусмысленно приглашая Шеда следовать за собой.

— Пойдем, прогуляемся, — бросил он и неспешно отправился на выход. Официанты тут же рассыпались во все стороны, как тараканы, пропустив хама без единой попытки остановить, и он беспрепятственно покинул ресторан еще до приезда полиции. Если ее вообще вызвали — тот звук мог быть связан чем-то другим.

Все еще дрожа, я посмотрела на Шеридана в лихорадочном смятении, удивляясь, что мое сердце все еще не остановилось. Официанты бросились вытирать стол и убирать осколки, извиняясь за то, что охраны у них нет. Сквозь глухую пелену ужаса я едва слышала, как они просят нас пересесть. Встала, послушно следуя указаниям. Нас переводили за другой столик.

Шеридан молчал. Темнее тучи, он проводил меня в другую кабинку, но остался стоять снаружи. Достал кредитную карту и без слов положил на стол. После чего взглянул на меня с нечитаемым выражением, мрачно оценив мое плачевное состояние, но так ничего и не прокомментировав.

— Я вернусь, как только смогу, — сообщил он так холодно и отстраненно, что я испугалась еще сильнее. Не было никаких сомнений в том, что Филипп запросто может лишить жизни кого угодно. Что, если он позвал Шеда для выяснения, кто сильнее? Что, если мой вампир не вернется? Зато вернется другой…

— Нет, не бросай меня… — взмолилась я несчастным голосом.

— Если меня долго не будет, заплати и езжай домой, — с этими словами Шеридан развернулся и ушел, просто оставив меня одну зализывать раны и гадать, что будет.

Заботливый официант наполнил мой бокал «за счет заведения», и я по-детски попросила его немного посидеть со мной для компании. Так возникало хрупкое ощущение защищенности. Мы перекинулись парой слов; пришлось выдумать, что нас нашел старый недруг семьи, с которым неприятно было встретиться. Милый парнишка, которого я оторвала от работы, убеждал меня успокоиться, предлагал вызвать копов, если это необходимо. Но заверил, что мой кавалер не выглядел напуганным, выходя вслед за Филиппом, а значит, обязательно вернется целым и невредимым.

Но Шеридан не вернулся. Прошел еще час, затем два в полном одиночестве. Близился вечер, зал постепенно заполнялся людьми, и я осознала, что мне нечего тут больше делать. Шед знает дорогу домой, как только сможет, появится. Если вообще решит, что ему это нужно.

Квартира встретила меня непривычной пустотой. На душе было мрачно и черно, в груди вырос тяжеленный камень. Впервые за полгода я осталась тут одна. Когда Шеридан только поселился, все помещения казались ужасно тесными, я испытывала постоянный дискомфорт от присутствия постороннего и грезила о том, когда смогу от него избавиться. Теперь ситуация изменилась: мне было плохо и одиноко оттого, что я не знала, увижу ли парня снова.

От этой страшной мысли в груди словно образовалась дыра, боль жгла ее края. В этот момент я очень хорошо себе представила, что со мной будет после расставания, когда Шед уйдет в свой мир навсегда. Наверняка мы будем видеться ежегодно, это станет своего рода традицией. Но этого всегда будет мало, ведь я уже привязалась к нему сильнее, чем могла себе позволить.

И все же, несмотря на это, я не готова была бросить друзей, родителей и привычный образ жизни. Если бы все дело было просто в переезде, если бы я могла остаться в мире Шеда человеком, я последовала бы за ним при условии, что мы договоримся о компромиссе: год живем там, год здесь. Но стать вампиром, пить кровь — фу, это казалось мне настолько отвратительным, что ни за какие обещанные преимущества я не согласилась бы сделать такой выбор.

Время моего счастья неумолимо утекало сквозь пальцы прямо в эту минуту, глухая тоска становилась все тяжелей, и я набрала номер отца. Вдруг что-то случится, и я больше не увижу родителей? В любой момент моя жизнь могла теперь оборваться.

Филипп знал о моем существовании и для него наверняка не составит труда найти меня дома, следуя за запахом Шеридана. В любой момент француз может теперь наведаться. Что если ему захочется крови? Как он это назвал, «добровольное пожертвование»? Ну разумеется, он понял, какие отношения нас связывают с Шедом,