Операция «Фауст» - Фридрих Незнанский

— Вы что же, пытаетесь мне угрожать? — усмехнулся Рогов.

— Нет. Не пытаюсь. Я угрожаю. Я думаю, что маршалу Агаркину будет интересно узнать, что его заместитель покрывает кровавые дела террористической организации «Афганское братство», а также то, что во вверенном ему медицинском управлении незаконно применяют сильное наркотическое средство, вызывающее необратимые мозговые нарушения и даже смерть.

Рогов превратился снова в простоватого крестьянина, сложил на животе руки и стал крутить большими пальцами. Раз-два-три — в одну сторону, раз-два-три — в другую. Мне было не о чем с ним больше разговаривать, и я начал складывать в папку свои бумаги. И тогда он тихо, очень тихо проговорил:

— Маршалу Агаркину также небезынтересно будет узнать…

Он очень тихо ронял слова, что я еле слышал его. Мне даже показалось, что он вовсе ничего не произносил, что мне просто показалось… Что это был просто шелест моих бумажек.

— …Маршалу Агаркину также небезынтересно будет узнать, что следователь Турецкий спит с его женой.

И он раскатился мелким, я бы даже сказал угодливым смехом.

На малую долю мгновения моя рука застыла в воздухе и сердце переместилось вверх, к горлу. Что он сказал? Это был нелепый, несвязный, несуразный бред. «Турецкий спит с его женой». Это я — «Турецкий»? С чьей женой? «Маршалу Агаркину также небезынтересно…» Женой Агаркина?! Но я ее даже не знаю!

— Это что — шантаж?

— А вы обсудите, хе-хе, этот вопрос с вашей дамой, хе-хе.

Меня хватило на то, чтобы неспешно и, как мне показалось, независимо покинуть кабинет Рогова.

Я шел по Хорошевке, не очень ясно представляя себе направление своего пути: то ли к центруй то ли в противоположную сторону. Когда я обнаружил себя стоящим на перекрестке Беговой улицы, то сделал два открытия. Первое: все-таки я шел правильной дорогой. Второе: Светлана Белова — жена маршала Агаркина. И все мое естество воспротивилось этому второму — да нет же, это не она! Я даже сказал вслух, довольно громко: «Ну, конечно же, это не она!». И я энергично сбежал вниз по эскалатору станции метро «Беговая», повторяя в такт убегающим шагам: «Конечно же, нет, конечно же, нет…» Я убеждал, уговаривал себя, и всей своей кожей чувствовал — это она. Я сел в переполненный вагон, сделал пересадку на «Баррикадной» на кольцевую линию. Здесь народу было меньше, и до «Парка культуры» я сидел и снова успокаивал свою душу: ну и что из того — жена маршала! Так это ему должно быть плохо, она предпочла меня ему, а не наоборот. Он обманутый муж, а я счастливый возлюбленный. Но это были только слова, счастливым я себя не чувствовал. И я ничего не мог с собой поделать, я хотел знать правду. Так что мне, объехать все загсы Москвы? А если они не зарегистрировали брак, то что? Тогда бы Рогов все-таки не сказал «жена». А если они расписались не в Москве? А, например, в ГДР — там, где сейчас пребывает маршал?

Это одноглазая сволочь предложила «обсудить этот вопрос» с самой Ланой. Нет, он сказал: «с вашей «дамой». Может, это все-таки не она?.. А если в самом деле спросить у нее: «Ты замужем за маршалом Агаркиным?» Положим, она скажет «да». Тогда я должен буду сказать, что ей грозит опасность. Этот маршал может запросто ее пристрелить. Рожа у него будь здоров. Палача рожа. Я совсем забыл, что еще недавно мне очень нравилось его волевое лицо. А если ее ответ будет «нет», то каким же идиотом я буду перед ней выглядеть!

Я сделал вторую пересадку — на Арбатско-Покровскую линию. Почему же я еду домой? Ведь всего три часа дня, мне еще работать и работать, а я поехал в сторону дома… «Поезд следует до станции «Университет», следующая остановка — «Фрунзенская», — объявил гнусавый голос по радио. И тогда пришло решение.

Сейчас я использую служебное положение в личных целях. И пусть меня за это осудят старшие товарищи. И младшие тоже. Если даже никто об этом не узнает — все равно это низко. Но я сейчас поеду в университет, на юридический факультет и скажу… Что же мне сказать… Вот, мол, у нас в прокуратуре проходят практику такие — то… И мне отдел кадров поручил, нет, доверил, составить о каждом из них комплексную справку о… О чем справку? Ну какая разница, комплексная справка — это я хорошо придумал… «Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны. Станция «Университет». Поезд дальше не пойдет…»

Я зря старался: в приемной юрфака сидела Галка Малахова, моя бывшая сокурсница, а теперь аспирантка и секретарь декана. Девчонка она была своя в доску, хотя и глупа до ужаса. Нас с ней сближало одно обстоятельство: с Галкой жил (о чем знал весь наш курс) мой друг Боря Немировский, проживающий теперь в Нью-Йорке и владеющий там фотосалоном. Так что у нас была тема для разговора. После чего я мог запросто сказать — теперь давай мне личное дело Беловой с пятого курса. Но я все-таки сначала взял дело Николая Степанюка и даже сделал кое-какие выписки. Потом посмотрел в записную книжку и бесстрастно спросил:

— Белова Светлана Николаевна…

— Белова, Белова… куда же она девалась? А-а. Она у меня все еще на «А» стоит.

— Почему на «А»?

— Это по мужу она Белова… «По мужу! Значит, не она!»

— Ее девичья фамилия Аралова.

С маленькой фотографии на меня смотрело лицо Ланы с короткой, почти мальчишеской стрижкой. Такое знакомое лицо, давно знакомое… Медленно переворачиваю страницы… Отец — министр коммунального хозяйства-РСФСР, мать домохозяйка… Серебряный призер чемпионата страны по легкой атлетике… Второе место в пятиборье матча СССР — США… Светлана Аралова!

— Ты что, Турецкий?

— А?

— Чего ты там такое увидел? У тебя лицо замороженное…

— Я никогда не знал, что Аралова учится у нас на факультете.

— А ты вот сюда посмотри — она к нам пришла из института Международных отношений. На третий курс. У нее там какая-то темная история, она целый год пропустила. Видишь, справка об академическом отпуске. Я уж не помню теперь, говорили, что у нее какая-то болезнь. Или еще что-то.

— Она и сейчас замужем за… этим… Беловым?

— Кажется. Знаешь, она какая-то неживая. Ни с кем не дружит. Спорт забросила. А ведь была такая знаменитая!

Вот так. Светлана Аралова. «Вечно вторая». А вечно первая — Анна Чуднова, рост метр девяносто, тетя — лошадь, которую японцы сняли с международных соревнований за явные признаки гермафродизма. Черт с ней, с этой Чудновой… Выписка из зачетной книжки С. Беловой — сплошь «отлично» и «незачет» по физкультуре. Адрес — переулок Садовских, дом 5, квартира 8. И номер телефона. На всякий случай запоминаю… заявление, написанное рукой Ланы: «В связи с регистрацией брака с гр. Беловым Ю. М. прошу изменить фамилию…» Наверное, Юрий. Или в крайнем случае Юлий. «Новый адрес… Телефон». Тоже запоминаю.

Я долго стоял в пустом вестибюле университета и безучастно рассматривал экспонаты фотостенда. Потом зашел в одну из телефонных будок, набрал номер, значившийся в личном деле последним.

— Алло-о…

Голос ленивый, холеный, я бы сказал, голос. Должен принадлежать даме в длинном шелковом халате, с кремовой маской на лице. Я посмотрел через стекло будки — возле никого не было — и не своим голосом пропищал:

— Светлану Николаевну, пожалуйста.

Короткое молчание, затем тот же голос произнес по слогам:

— Свет-ла-на Ни-ко-ла-евна в э-той квар-ти-ре не про-жи-ва-ет.

Отбой.

Больше звонить не было смысла, «дама в халате» разговаривать явно была не намерена. Я долго откашливался, потом вышел из здания и медленно побрел к метро.

Может, все-таки Рогов имел в виду кого-то другого. Я перебрал в памяти все свои знакомства. Ни одна женщина, с которой я был в близких отношениях, не могла быть маршальской женой. Нет, одно приключение у меня все-таки было на Рижском взморье с красивой блондинкой лет тридцати пяти, которую почему-то называли «генеральшей». Может, Агаркин в то время был еще генералом? И я снова, стоя в вестибюле станции «Университет», набираю номер телефона из своей записной книжки, принадлежавшей белокурой Виктории:

— Это квартира маршала Агаркина? Сонный мужской голос:

— Чево-о?!

Я принял душ и стал читать газету. Я прочел ее от левого верхнего угла первой полосы до правого нижнего угла последней и не понял ни одного слова. Тогда я стал сам с собой играть в шахматы, но не мог сделать больше двух ходов. Я все время думал: «Мне надо точно знать». Я испугался — мне показалось, что я забыл номер телефона Беловых.

Нет, не забыл. Помню. 291-43-58. Вот только — «Юрий» или «Юлий»? Сейчас спрошу: «Это квартира Беловых? Можно Юлия?» «Дама в халате» презрительно ответит картавому приятелю… Но все приготовления разрушились, потому что в трубке раздался веселый мальчишеский голос:

— Квартира Беловых! Фу ты, черт. Я пролепетал:

— Пливет. — Ну, привет.

— А Юлика можно?

— Он к нам сегодня не приходил!