Муж Святой Героини - Сергей Элгрин

сквозь смех, проговорила она.

Я оставил её и сел за обеденный стол, продолжая наблюдать за её готовкой. Некоторое время спустя, Святая закончила, и мы сели ужинать.

— Так что там с работой? — спросила она. — Ты расскажешь мне поподробней?

Я поведал о посещённых мной местах, где предлагали работу писца или секретаря, и закончил моим заключением, что самым перспективным будет устроиться к Фибаху, и что я надеюсь, что завтра он возьмёт меня к себе на службу. Святая пожелала мне удачи.

— Знаешь, дорогой, — неуверенно проговорила она после того, как я закончил, — а что если мне тоже устроиться на работу? Помнишь то ателье, где требуется работница? Я хотела бы попробовать себя там.

Мой разум начал быстро обдумывать это предложение.

— Это, кажется, не будет работой швеёй? — спросил я.

— Нет, — ответила Святая. — Ты не помнишь? Хозяйка ателье сказала, что им требуется девушка-продавщица. Работа будет заключаться в том, чтобы показывать товары клиентам, помогать им с примеркой, давать советы.

— Хм… — сказал я. — Если это не будет работой швеи — то всё в порядке. Если тебе хочется работать — я не против. Тебе, наверное, будет скучно сидеть в одиночестве весь день дома, пока я буду на работе. Так что я не против, чтобы ты устроилась на работу тоже.

Это, конечно, была дурная новость. Чем чаще Святая мелькает снаружи, появляется на людях — тем выше шанс, что кто-нибудь её узнает. Но, с другой стороны, я вынужден был дать согласие, потому что мне нужно было создавать образ понимающего, доброго, нежного, надёжного и заботливого мужа, а не тирана и злодея. Я должен был создавать положительное впечатление обо мне у Святой — это было очень важно для моих дальнейших планов. Кроме того, если Святая будет проводить время в обществе, среди людей — у неё будет меньше времени на то, чтобы оставаться наедине со своими размышлениями. Ведь в ходе таких размышлений она может додуматься до чего-то нежелательного или как-то пробудить память!

Ещё одна опасность в её просьбе заключалась в том, что, работая в ателье, Святая может пораниться иглой, булавкой или ножницами. Если она увидит, как рана мгновенно, волшебным образом, затягивается на её пальце… кто знает, что может произойти после этого! Это может спровоцировать возвращение памяти.

— Прошу тебя, — сказал я, взяв Святую за руку, поднеся к губам и поцеловав её пальцы. — Будь крайне — крайне! — осторожна с иголками! С булавками. С ножницами. С ножами. Я не стану отговаривать тебя, если тебе так хочется работать в ателье. Но будь очень осторожна, дорогая моя! Очень осторожна!

— Хорошо, — кивнула Святая.

— Ты ведь такая хрупкая у меня, и такая неуклюжая, — сказал я.

— Я?!

— Да. Ты постоянно ранишь себя, когда берёшься за шитьё и портняжные инструменты. Да даже сегодня — совсем недавно ты чуть не порезалась, когда нарезала овощи! Я не против, если ты будешь работать продавщицей — но работа швеи не для тебя. Понимаешь?

— Д-да, — неуверенно проговорила Святая.

— Будь крайне осторожна! Ты такая невезучая! То тебе камнем по голове попадёт, то ты режешься ножом во время готовки… Ты этого не помнишь — но с тобой постоянно что-то такое происходит! Поэтому — будь осторожна! Поняла? Крайне осторожна!

— Д-да. Крайне осторожна.

— И крайне внимательна!

— И крайне внимательна.

Мы поужинали, а позже легли в постель.

Святая долгое время ёрзала и ворочалась без сна. Она повернулась набок, в мою сторону, и как бы невзначай положила руку мне на живот.

— А… Андаль… — прошептала она.

Я повернулся к Святой.

— Я… — она несколько раз провела рукой по моей груди, по животу.

Я положил свою руку ей на талию и придвинулся к Святой ближе. Наши лица оказались напротив друг друга, наше дыхание обдавало теплом кожу на лице друг друга.

— Не можешь уснуть? — сказал я и погладил Святую по бедру.

— Я… я всё ещё ничего не вспомнила… Ты всё ещё незнакомец для меня…

— Да, — ответил я, продолжая гладить её по бедру.

— Поэтому… мне тяжело вступить в близость с тобой… — она проводила ладонью мне по груди, откровенно щупая грудные мышцы. — Но… сегодня… на кухне… когда ты прижал меня к себе… я с тех пор… чувствую… себя странно…

— Тебе хочется… этого?

— Не… немного… — тихо ответила она и смущённо прикрыла глаза.

Я придвинулся ближе, между нами практически не осталось никакого расстояния, тела соприкоснулись.

— Ах… — простонала Святая, когда я крепко прижал её к себе.

Я принялся гладить её спину, спустился к пояснице, потом ниже, ухватил Святую за зад. Святая заёрзала, её ладонь гладила меня по плечу, по руке, по шее, по щеке. Девушка шумно дышала. Её губы потянулись к моим.

Я тоже двинулся навстречу, наши губы слегка соприкоснулись, а затем слились в страстном поцелуе.

— О-ох… — простонала Святая.

Продолжая поцелуй, я навалился на Святую, она оказалась на спине, а я навис над ней, моё бедро уткнулось ей между ног, и Святая заёрзала и начала стонать.

Вдруг она, нехотя, разорвала наш поцелуй, слегка отстранилась и прошептала:

— Д-давай на этом пока остановимся? Пожалуйста.

— Хорошо, — сказал я и вернулся на своё место.

Она всё ещё шумно дышала, её тело тряслось, ноги подрагивали. Моё дыхание тоже было шумным и возбуждённым.

— Прости… — прошептала Святая.

— Всё в порядке, — я взял её за руку.

— Мне так обидно, что я потеряла память, — горько сказала она. — Я доставляю тебе столько неприятностей из-за этого. Какому мужу понравится, что жена его не узнаёт и не исполняет свой супружеский долг!

— Ничего страшного. Я никуда не спешу. Ты же никуда не денешься от меня?

Она покачала головой.

— Знаешь, я хоть ничего и не помню, но ясно понимаю, что мы с тобой — действительно муж и жена, — уверенно проговорила Святая. — И я никогда тебя не покину. Нет места лучше для меня, чем рядом с тобой! Я в этом уверена!

— Правда?

— Да, — кивнула она. — Это всё — настоящее. Настоящее! Я это чувствую, я это знаю! И то, что было сейчас, и то, как мы провели вместе все эти дни с того момента, как я потеряла память… Ты всегда был рядом, ты такой хороший, такой понимающий. Ты… идеальный! Ты действительно знаешь меня, понимаешь, чувствуешь. Мне легко и комфортно с тобой. Я точно знаю, что мы — подходим друг другу! Мы действительно уже давно знаем друг друга, любим друг друга, и провели вместе немало времени.

На самом деле за всё это Святая должна быть благодарна гибкости моего мышления, актёрскому мастерству,