ЗАГАДКИ И ТРАГЕДИИ АРКТИКИ - Зиновий Каневский

Представим же себе состояние, душевное смятение очень самолюбивого и успевшего уже прославиться полярного летчика. Конечно, он прекрасно понимал двусмысленность происходящего, видел усмешки коллег (дескать, шестеро с сошкой, а седьмой с ложкой!). Безусловно, Леваневский остро переживал возникшую ситуацию и сумел откровенно и бесхитростно передать ее.

В одном из томов, посвященных челюскинской эпопее, есть автобиографический очерк Леваневского. Вот какой сценой завершается его повествование. Москва, Красная площадь, всенародная встреча героев-челюскинцев, в том числе и Героев-летчиков. Появляется Сталин. «Улыбаясь, он со всеми здоровается и о чем-то разговаривает. Я отошел в сторону, чтобы не мешать (знаменательное признание: Герой Советского Союза,_ он почему-то ощутил себя сейчас чуть ли не лишним в компании других! — 3. К.). Но вдруг слышу — товарищ Сталин зовет: «Леваневский!» Я поражен — откуда он знает меня? «Чего вы прячетесь и скромничаете»,— сказал Иосиф Виссарионович. Подошел ко мне и подал руку».

После награждения Леваневский продолжал летать в Заполярье, вел ледовую разведку на трассе Северного морского пути, а сам тем временем вынашивал мечту: проложить невиданный беспосадочный маршрут из Москвы через Северный полюс в Соединенные Штаты Америки. Эта мечта быстро овладела всеми его помыслами, всем существом. Он облюбовал подходящую для такой цели машину, одномоторный гигант АНТ-25 с размахом крыльев тридцать четыре метра. Этот, самолет сконструировала и доводила сейчас до серийного выпуска в КБ А. Н. Туполева бригада под руководством авиаконструктора П. О. Сухого (будущего дважды Героя Социалистического Труда). В 1934 г. АНТ-25 был облетан летчиком-испытателем Михаилом Михайловичем Громовым, установившим при этом мировой рекорд дальности полета по замкнутому маршруту и ставшим восьмым по счету Героем Советского Союза.

Летом 1935 г. Леваневский вместе со вторым пилотом Г. Ф. Байдуковым и со своим постоянным штурманом В. И. Левченко стартовал со Щелковского аэродрома под Москвой и взял курс на север, на полюс. Так начался первый в истории трансарктический перелет, красочно расписанный газетчиками и удостоившийся даже специальной почтовой марки, до сих пор сводящей с ума многомиллионную армию филателистов! Но полет этот, к сожалению, вскоре пришлось прервать, так как над Баренцевым морем возникли неполадки с маслопроводом. Несмотря на настойчивые предложения Байдукова продолжать перелет, командир принял решение возвращаться на Большую землю. Мечта Леваневского не сбылась.

На заседании Политбюро, куда были приглашены летчики, Сигизмунд Александрович дал самую нелестную характеристику новой машине, во всеуслышание заявив, что лететь на ней через Северный полюс ни в коем случае нельзя. Ветераны полярной авиации по сей день не без содрогания, вспоминают те времена, когда после подобного жестокого приговора генеральный конструктор и все его окружение могли лишиться голов. В сущности, именно это спустя несколько лет и произошло: как и другие отрасли народного хозяйства, авиационная промышленность оказалась обезглавлена, А. Н. Туполев и многие талантливые конструкторы попали в заключение, где тому же Андрею Николаевичу в должный момент припомнили неудачу Леваневского...

Сталин на заседании Политбюро не скрывал раздражения, а смелое выступление Байдукова только подлило масла в огонь. Второй пилот стоял на своем: маши» на — что надо, неполадки легко устранимы, нужно обязательно предпринять вторую попытку. Окончательного решения сформулировано не было, столковались на том, что Леваневский и Левченко в ближайшее время отправятся в США, чтобы приобрести там наиновейшую, наисовременнейшую американскую машину, на которой они потом и совершат задуманный трансарктический перелет.

Георгий Филиппович Байдуков и тут не смолчал, хотя, как он с юмором рассказывал впоследствии, нарком Ворошилов отчаянно пинал его под столом ногой — дескать, замолчи, уймись, неужели не понимаешь, что тебе головы не сносить?! Испытатель высочайшего класса, знаток всех существующих в мире марок аэропланов, Байдуков клялся и божился, что ничего лучше АНТ-25 конструкторская мысль еще не придумала, однако на туполевской машине в 1935 г, был поставлен крест.

Байдуков же времени зря не терял. Сперва он увлек трансарктической идеей штурмана Александра Васильевича Белякова, а потом они, по их собственному выражению, «нашли» себе командира, Валерия Павловича Чкалова. И все трое настояли на «реабилитации» опальной машины.

В 1936 г. этот экипаж совершил на АНТ-25 беспосадочный перелет по маршруту Москва — Дальний Восток, за что пилоты и штурман удостоились звания Героя Советского Союза. А еще через год на той же машине они первыми воплотили в жизнь мечту Леваневского, менее чем за трое суток перелетев из Москвы в США через Северный полюс. Спустя три недели на таком же АНТ-25 осуществили столь же успешный полет М. М. Громов, А. Б. Юмашев и С. А. Данилин (двое последних стали Героями Советского Союза).

Когда Чкалова спросили, почему он и его друзья облюбовали для сверхдальних маршрутов одномоторный самолет — ведь это же сто процентов риска! — Валерий Павлович, если верить легенде, ответил весьма остроумно: «Зато четыре мотора это четыреста процентов риска!» Надо сказать, что мотор конструкции академика А. А. Микулина работал великолепно и на чкаловской, и на громовской машинах.

Мне кажется правомерным вспомнить сейчас один малоизвестный (и не до конца понятный) эпизод. Поначалу предполагалось, что Чкалов и Громов стартуют почти одновременно, с разницей в какие-то час-полтора, и это вполне разумно: на протяжении всего колоссального по протяженности маршрута они могли бы чувствовать крыло друг друга, а это, несомненно, придавало бы пилотам новые силы. Но однажды, приехав на аэродром для очередного тренировочного полета, Громов с изумлением обнаружил, что его машина стоит... без мотора. Смущенные аэродомные власти сбивчиво объяснили летчикам, что на самолете Валерия Павловича забарахлил двигатель и решено было заменить его отлаженным мотором с громовской машины. Кто и почему отдал такое распоряжение, осталось загадкой. Однако легко разгадываемой: все в стране знали, что отдать подобный приказ могло одно-единственное лицо, которое с особой любовью относилось именно к Чкалову. В результате старт экипажа Громова пришлось отложить на несколько недель (обо всем этом поведал в 1987 г. один из ближайших соратников А. Н. Туполева инженер Л. Л. Кербер).

Так обстояли дела в 1936 и 1937 гг., а в 1935-м, несчастливом для Леваневского году, случилось событие, зловеще высветившее саму судьбу пилота. И всего- то вроде бы пустяк, если разобраться: вышла марка е его портретом в серии «Герои СССР». Но если лица тех, шестерых, были, как и положено, в обрамлении двух лавровых ветвей, символизирующих победу, то на марке с изображением Леваневского одна ветвь была лавровой, а другая оказалась миртовой, знаменующей трауру Что привело к досадной ошибке — на этот вопрос автор филателистического раритета, известный в мире коллекционеров марок художник, ответа так и не дал. И летчик был как бы похоронен за два с лишним года до собственной гибели!